Артем Рыбаков - Анклавы в аду. Встречный прорыв

• Название: Анклавы в аду. Встречный прорыв
• Автор: Артем Рыбаков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51100-6

После ядерной войны 2012 года человечество на 30 лет погрузилось во Тьму — Москва стерта с лица земли, большая часть Центральной России превращена в радиоактивную пустыню. Но на юге, не затронутом ракетными ударами, держит оборону Терской фронт, а на севере, вдали от разрушенных и все еще страшно «фонящих» мегаполисов, уцелели несколько анклавов поменьше. Если выжившим удастся установить надежную связь и заключить военный союз — в мире Большой Тьмы впервые забрезжит рассвет. Вот только между островками цивилизации — тысячи километров зараженных территорий, банды одичавших мародеров-«бредунов» и радиоактивные руины мертвой Москвы…

Новый роман от автора бестселлера «Зона Тьмы»! Военно-фантастический боевик о выживании после ядерного Армагеддона. Разведка боем в лучевом аду. Следопыты постАпокалипсиса идут на прорыв Тьмы!

---

— Так вроде все в рамках — я вас встречаю, привожу к нашим начальникам, а там уж вы сами — как взрослые мальчики со взрослыми мальчиками.

— А ты, стал быть, не начальник? — ухмыльнулся полковник. — И не «большой мальчик»?

— Не начальник, — согласился я с ним.

— А ты, Иван, — обратился гость к Муру, — тоже его начальником не считаешь?

— Не считаю! — поддержал меня Ваня. — Вожаком — да, а для начальника у него еще пузо недостаточно выросло.

После такого определения Удовиченко заржал в голос, а мне только и осталось, что погрозить Тушканчику кулаком.

— Надо запомнить: «Вожак — это начальник без пуза!» — утирая выступившие от смеха слезы, сказал полковник. — А скажи-ка мне, разлюбезный «неначальник», почему из ваших в других краях если и знают кого больше тебя, так только Беса — отца твоего, Витамина и еще парочку столь же легендарных стариков?

— А я почем знаю? Молва — штука такая. Непонятная и загадочная. Про вас, южан, тоже чего только не рассказывают. Если всему верить, то я не морс с вами сейчас попивать должен, а горло от уха до уха распускать. Потому как если хотя бы половина из тех баек правда, то любой бредун или выродень по сравнению с вами — дитя невинное. А возраст ваш, господин полковник, как раз подходит.

Внезапно помрачневший южанин поднял на меня вдруг осунувшееся лицо:

— Я к тем вещам — и краем отношения не имею, хочешь — верь, а хочешь — не верь. Но многое из того, о чем люди бают, — правда. А вот что да как на самом деле было — то в папочке особой у меня в машине лежит. И Витамину вашему мне эту папочку поручено в целости и сохранности передать, чтобы и в ваших краях кусочек правды был.

— И вы мне сейчас все это зачем рассказываете? — довольно невежливо перебил я собеседника. — Чтобы я важностью момента проникся? И при чем тут моя известность? Черный Сталкер куда как известнее…

— Это кто еще такой? — не понял прикола полковник.

— Это страшилка у нас детская такая — «В черном-черном городе, по черной-черной улице, на черном-черном грузовике едет Черный Сталкер», — подсказал незнакомому с нашим фольклором южанину Тушканчик.

— Тем более, Илья Васильевич! — спокойно продолжил Удовиченко. — Если популярнее тебя только «отцы-основатели» и фольклорные персонажи — сам бог велел тебя во взрослые игры заманивать.

— А заманивать-то зачем? Если игра хорошая, я и сам влезу, за мной не заржавеет.

— Ну, учитывая твой послужной список, точно — влезешь! И, возвращаясь к молве и популярности, хочешь, кое-какими нашими наблюдениями поделюсь?

— Валяйте…

— Валяют дурака… — проворчал полковник и достал из нагрудного кармана сложенный листок бумаги. Развернув его, он достал из другого кармана очки в тонкой металлической оправе, водрузил их на нос и покосился на меня: — Вот это, — он потряс листком, — отчет наших аналитиков на тему «Следопыт Заноза и его сказочные подвиги»!

За спиной у меня, сдерживая смех, явственно хрюкнул Тушканчик, а вот мне самому было не сильно весело. «Чувствуется, не одни только наши северные соседи начали плотно меня разрабатывать. Южные тоже время даром не теряли».

Полковник, не обращая на веселье моего соратника ни малейшего внимания, продолжал:

— С «умного» на русский я переводить не буду, мне кажется, в данной компании в этом нужды нет. Короче, — и он прочитал вслух: — «Несмотря на то что почти семьдесят процентов респондентов выказали знакомство с объектом исследований, но только восемь процентов из них смогли дать примерный словесный портрет фигуранта. Подобное распределение указывает на то, что фигурант или является объектом пропагандистской кампании, или ему свойственна аномальная популярность среди обитателей Мертвых земель. Отдельно можно отметить тот факт, что слухи и информация о фигуранте встречаются в областях на триста километров южнее его действительной оперативной зоны».

— Приятно, что вы нас такими умными считаете, полковник, — после некоторой паузы сказал Иван. — Но это «фигурант» такой умный, а мне все-таки перевод потребуется.

— Ну, тебе тоже не стоит прибедняться, Иван Генриевич… Однако для поддержания разговора скажу, что байки о твоем друге рассказывают и в Тамбове, и в Воронеже, и даже в Днепропетровске.

Мур восхищенно присвистнул:

— Вот это да! А меня не упоминают? Вроде как любимого коня богатыря Илюшеньки из славного города Мурома?

— Упоминают, не переживай! Как-нибудь дам почитать «Сказ про Палаты Алмазные и рать Бесовскую», который наши «этнографы», — кавычки в этом слове прозвучали столь явственно, что об истинном роде деятельности этих югороссийских «ученых» можно было и не гадать — наверняка что-нибудь связанное с применением сильновзрывчатых веществ и огнестрельного оружия, — в одной ватаге бредунов южнее Воронежа записали. Есть там в числе «лютых ворогов» и Мурло Тушеное… — и суровый полковник лукаво улыбнулся.

— Сергей Сергеевич, а не перейти ли нам от фольклора к делу, — конечно, мне было любопытно, чего там еще всякие «дикие» про нас понапридумывали, но не для того мы, в конце концов, в эту баню приперлись, подставляясь под удар, чтобы обо мне любимом всякие байки слушать.

— Так дело в том числе и в этом заключается. Мы, если довоенным языком выражаться, — посольство. И привезли полноценный протокол о намерениях. А в дипломатии, если ты, Илья Васильевич, не в курсе, слухи иной раз пару дивизий в полной боеготовности заменяют. К примеру, если по Мертвым землям посты и форты не кто-нибудь, а сам Великий и Ужасный Заноза расставит, то и мы, и вы сможем довольно сильно сэкономить.

— А вы, Сергей Сергеевич, так говорите, словно посты эти — вопрос уже решенный… С чего такая уверенность?

— Кем бы твой родственник ни был, но назвать его дураком у меня точно язык не повернется. А потому и планы я строю, соответствующие масштабам нашим и вашим. Или ты считаешь, что псковичи с новгородцами решение, отличное от вашего, примут по получении достоверных и неопровержимых фактов, указывающих на то, что к тем печальным событиям мы никакого отношения не имеем?

«Да, в очередной раз можно только позавидовать осведомленности гостей о наших раскладах! Хотя… Откуда мне знать, может, кто-то из гедевановских ребят точно так же сейчас собирает по крупицам байки в Приграничье и Серой зоне, а то и возглавил какую-нибудь ватажку на Волге или Дону. Впрочем, последнее — это вряд ли. Не допустят южане серьезных конкурентов на своей основной реке…»

Глава 5

Торжок. 279 километров от предыдущей точки. 21.42.

— Домой, Виталий Андреич? — прикрепленным водителем был сегодня Саша-Косорез, сорокапятилетний ветеран, к полноценной боевой работе уже непригодный, но водительскому мастерству которого многие молодые Следопыты завидовали белой завистью.

— Нет, Саша, давай на Красноармейскую, в «Троицу»! — негромко хлопнула дверь машины, и, мягко урча мотором, черный «гелендваген» серии «461»[25] выехал со стоянки.

Машину главы Братства взяли как положено — «на штык», трофеем во время войны «Двадцать шестого года», вот только выяснить, кому именно она принадлежала до Тьмы, не удалось. Просто стояла в одном из гаражей Юрьева, не частных, конечно. И хотя поддержание ее в порядке было по нынешним временам делом затратным, но Андреич привык к ней, можно сказать, душой прикипел. Статус, опять же…

Перемахнув Тверцу по недавно отремонтированному мосту, черный внедорожник повернул на площади Воробьева направо и покатил по Красноармейской.

«Смешно, жизнь поменялась, вся страна в развалинах, а названия как были, так и остались. Наверное, более важные дела у нас были, чем таблички на домах переписывать. Не то что в девяностые, будь они прокляты! — разглядывая выстроенные за последние несколько лет дома, думал Виталий Андреевич. — Вот даже многоэтажки в нормальном состоянии поддерживать удается, а ведь скольких усилий стоило их сохранить! Зато и нынешняя перенаселенность города не так сильно чувствуется».

К «Троице», бывшему «Тринити», а до того «Клубу офицеров в/ч 32882»,[26] числившемуся самым фешенебельным заведением такого рода во всем анклаве, они приехали, когда на улице уже зажглись редкие фонари.

Члены Экономсовета, верхушка Братства, офицеры-вертолетчики из той самой ВэЧэ, крупные торговцы и промышленники — вот та публика, что заглядывала сюда на огонек. Цены тут не то что кусались, а и просто могли сожрать случайного посетителя со всеми потрохами, но не главе Братства об этом переживать, тем более что охрана заведения обеспечивалась именно Следопытами.

Мягко качнувшись на усиленных амортизаторах, «гелик» остановился у старинного, середины прошлого века, одноэтажного здания. Распахнув дверь, Сибанов вышел наружу. «Вот чем хорош мой „немчик“, что с посадкой-высадкой никаких проблем, не то что на „козлике“».