Телиэль - Стихи

• Название: Стихи
• Автор: Телиэль
• Жанр: Фэнтези

Лирические стихи и фэнтезийные баллады по мотивам творчества Д.Р.Р. Толкина, Р.Желязны и др. и ролевым играм.

---

[17.08.91]

ЭАРЕНДИЛ

Дожить — до выстрела в упор?
дожить — до страшного суда?
Прекрасный, вечный Валинор,
несет волна меня — куда?
Дожить — до свиста черных стрел?
Дожить — до ярости огня?
Никто из смертных не смотрел
за грани мира до меня.
Дожить — до завтрашней зари,
дожить — пока достанет сил,
не зря в венце моем горит
звездой — последний Сильмарилл.
Дожить — и вести донести,
дожить — и к милости воззвать,
а что потом, в конце пути —
об этом нечего гадать.
Дожить — пускай пророчит смерть —
дожить — вся тьма Запретных вод.
Для человека важно сметь,
а смея — двигаться вперед.
Дожить — светлеет небосвод,
дожить — вот Белая гора!
В последний путь, в последний взлет
я направляю свой корабль.
Дожить — и видеть ясный взор,
дожить — и смерть принять как дар,
увидев вечный Валинор
И лики светлые валар.

[17.08.91]

ЮНЫЙ СТВОЛ

Юный ствол на могиле павшего,
порожденье веков войны,
он другого сорта, не вашего,
и плоды его солоны.
Он в ночи серебром наполнится,
и роса на нем — горяча,
в перекрестье ветвей покоится
под корой — рукоять меча.
Прикоснитесь — и вы услышите
вновь звучащий призывно рог.
Руны чьей судьбы в небе вышиты,
что сулит еще людям рок?
Что бы ни было — прядь упавшую
сдует ветер ночной со лба.
Юный ствол на могиле павшего —
нерожденного ждет судьба.
Он придет — под иными звездами,
но в смятении, как и ты,
и, покровы раздвинув росные,
меч достанет из темноты.
И тогда, в огневом сиянии,
под узорную рукоять,
из глубин ствола тоже встанем мы,
чтоб самих себя отстоять.

[25.08.91]

РУНЫ НА ПЕСКЕ

Начертано предсказанье
на чистом песке сухом,
с зарею волны касание
размоет песчаный холм,
успеешь ли ты, не ведая
про ужасы, смерть и честь,
путем неслучайным следуя,
судьбу свою здесь прочесть?
А если прочтешь, то в силах ли
нести ее до конца?
Над брошенными могилами
живые стучат сердца.
А если волна шипящая
сотрет стрелы острых рун,
сумеешь ли настоящее
найти в перезвонах струн?
И сон отличить от морока,
и явь отличить от сна?
Спеши — твое время коротко,
и плещет уже волна…
Но если ты поздно на берег
примчишься в глухой тоске,
то все напишу я набело
на чистом сухом песке.

[25.08.91]

«Отпусти удила, дай свободу коню…»

Отпусти удила, дай свободу коню.
Видишь, сохнет трава и кусты на корню,
видишь — черная пыль над дорогой кружит,
этот путь далеко от живого лежит.
Ты скакал не сюда, в край ты рвался другой,
К этим белым костям не касайся рукой,
Это мертвая сушь, это злая земля,
это солнце не греет, нещадно паля.
Конь рванулся с дороги — удобной, прямой.
Путь он, может, отыщет обратно домой,
но в безмолвном просторе сейчас вы одни —
как ты это не видел все долгие дни,
что за сон ты смотрел, прямо сидя в седле,
что за яд был в задевшей когда-то стреле,
что тебя разбудило — не помнишь, молчишь?
мерный топот копыт рубит знойную тишь.
Скоро зелень даст отдых усталым глазам,
там медвяные капли росы, как бальзам,
там дорога петляет в прохладных лесах,
там забыт перед тьмою полночною страх.
Конь несет тебя, страх обгоняя ночной,
цепи черных холмов отступают стеной.
Ты бессмысленно шепчешь: «Добраться, дойти!»…
Как ты храбро ушел по прямому пути!

[25.08.91]

ПРОСТИ (ЭОВИН)

Прости! Я послушно все сделаю,
трав душистых нарву,
вышью мантию белую,
сыновей назову,
научусь тихой радости,
полюблю дочерей,
но до самой до старости
я не буду твоей.
Нет сомнения в верности,
благодарной тебе,
доля женская с древности —
покоряться судьбе.
Для тебя жить осталась я,
мой спаситель и муж,
я довольствуюсь малостью
и не грежу я уж,
и не сняться мне подвиги,
меч мой сломан давно,
зреет в княжеском погребе
молодое вино.
Ни короной, ни славою
сон о прошлом не мил…
Он жалел меня слабую,
меня гордую — бил,
и, спася умиравшую,
он оставил меня,
его милость познавшую —
в вечной власти огня.
Слезы жгучие — искрами —
никогда, ни одной…
Я любви твоей искренне
буду верной женой,
и сумею — не поздно ведь —
я тебя полюбить,
лишь глаза эти звездные
не смогу я забыть.
мне судьбою, наверное,
жить с собою в боях.
Неверна я и верная,
и с тобой — не твоя!

[25.08.91]

КОНЕЦ СЕНТЯБРЯ

Ветер ворошит золу, но погас огонь.
Льют уже который день серые дожди.
Мокрый желтый лист упал на твою ладонь.
Катится к концу сентябрь, и вестей не жди.
Манит за собою вслед караван гусей.
Осенью всегда тебе хочется уйти.
И дорога ждет тебя и твоих друзей,
снятся в шелесте дождя дальние пути.
Все, что слышал в сказках ты, множество чудес
где-то за порогом там, за речной волной.
где свернет тропа твоя в Вековечный лес,
оглянись в последний раз — дождь звенит струной.
Ты уходишь в темноту, след твой дождь сотрет,
но сильнее всех невзгод и любого зла
будет на пути твоем мысль, что где-то ждет
дом уютный, в очаге теплая зола.
И из сущности твоей, как из корня — вверх
вырастет иная суть, новые черты.
В битвах, в тяготах пути став сильнее всех,
дом спасая и очаг, мир спасаешь ты.
Но об этом не прочесть в мокнущей листве,
только тень тревог крылом разрезает дождь.
Серебрится слабый след в жухнущей траве,
но весна еще придет — если ты дойдешь.

[27.08.91]

«Эту тяжесть бессонницы дикой…»

Эту тяжесть бессонницы дикой
сколько раз мне еще пережить,
обмирая от детского крика,
в темноте бестолково кружить.
Пить не пьет, а качаешь — смеется,
а в кровати встает и кричит.
Под губами горячая бьется
пульса нить на виске и стучит.
Заболела? Голодная? Пучит?
Вновь в бессилии слезы глотать.
Что тебя бессловесную мучит —
ты еще не умеешь сказать.
Упаду на кровать как-то боком,
на минуту закрою глаза,
и раздастся знакомым упреком
новый крик — не бросайте, нельзя.
Прокляну все на свете — в горячке
оттого, что никак мне не смочь
на себя принимать все болячки
чтоб не мучали сына и дочь.
И на вахту ночную готовясь,
наяву грезит глупая мать:
хоть сегодня-то я успокоюсь,
хоть сегодня удастся поспать…

[25.09.91]

«Сквозь лес и туман приближаясь…»

Сквозь лес и туман приближаясь,
в ночи электрички стучат,
и дрожью стекла отражаясь
зовут не в дорогу — назад.
Чтоб в этот туман окунуться,
умывшись росой ледяной,
дойти до платформы, вернуться,
себя обгоняя, домой.
Как сил непонятных основа,
в унылости мокрых берез,
над домом проносится снова
морзянка далеких колес.
И я повинуясь привычке
узнаю по отзвуку звук:
вот скорый, а вот электрички,
товарного медленный стук.
И вновь тишина — и тревога,
и эху внимает земля,
бежит в неизвестность дорога —
и снова на круги своя.

[25.09.91]

ОБЕРОН

Удары горестны сердец —
прошли как сны три сотни лет.
Ты не вернулся, наш отец,
и ветер стер с камней твой след.
Твои тяжелые шаги
затихли в грохоте веков…
Что увело тебя — враги?
А может ты увел врагов?
Оставив славу, трон и рать
куда ушел ты — вновь один?
Нам больно меч твой в руки брать,
в нем серебро твоих седин.
И рукоять тепла его,
но карты вечные молчат
ни сна, ни вести — ничего…
Ты не придешь уже назад.
Но мы не верим тьме ночной,
и тень меча вдруг зазвенит
в ночи натянутой струной,
к тебе протягивая нить.
И в красном камне лабиринт
горит огнем души твоей
и крови, что всегда звучит
в сердцах покинутых детей.
Пусть не однажды век пройдет
и веком сменится опять,
но Колвир вечен, Эмбер ждет,
и мы клянемся тоже ждать.

[11.91]