Андре Моруа - Молчаливый полковник Брэмбл

• Название: Молчаливый полковник Брэмбл
• Автор: Андре Моруа
• Издательство: ТЕРРА, Литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02536-4

Андре Моруа (1885–1967) — выдающийся французский писатель, великолепный стилист, мастер жанра романизированной биографии, создатель тонких психологических романов и новелл, а также блестящих литературоведческих эссе.

---

Но многочасовые разъезды по закупке сена и дров вели его через удивительно живописные волнистые поля, изрезанные прозрачными ручьями, и он всем сердцем полюбил пейзаж вокруг Эстре, где за венчиками холмов, густо заросших пестрым разнотравьем, скрывались несчетные тычинки деревенских колоколенок.

То был очень старый городок. В своей молодости, во времена правления дворянского рода д’Эстре, он играл важную роль в делах Франции и несколько столетий подряд служил опорным пунктом обороны от войск английских королей. В эту войну на его старинных стенах располагались опять же английские солдаты, но уже как близкие и любезные сердцу французов боевые соратники. Упорные и стойкие горожане с одинаковым успехом противостояли натиску отрядов Католической лиги[82] и испанцев. Теперь же городок как бы засыпал в состоянии добродушной, улыбчивой старости. Он слишком много перевидал, чтобы еще чему-то удивляться. В этой сокровищнице французского зодчества сохранились великолепные особняки, построенные между задними дворами и палисадниками и отличавшиеся благородной простотой линий, свойственных добрым старым временам.

Полковник Масгрэйв вместе со своими офицерами занимал огромный дом, некогда принадлежавший голландскому откупщику ван Мопецу, которого Кольбер[83] поселил в Эстре и повелел развивать здесь искусство ткачества и крашения сукон. В предвечерние часы Орель, устроившись на скамье в саду, разбитом во французском стиле, с удовольствием читал историю рода д’Эстре, написанную г-ном Жаном Валином, членом-корреспондентом Амьенской академии и автором труда «Новые замечания о чудесах, происходивших у часовни д’Эстре».

В этом превосходном труде можно было прочесть рассказы о великих увеселениях и славных торжествах, которые верный трону город Эстре на протяжении веков устраивал в честь своих королей, когда те посещали часовню Святого Ферреоля[84] и преклоняли колена у ног чудотворной и всеми почитаемой статуи.

Предусмотрительные и осторожные члены муниципалитета в промежутках между королевскими визитами бережно хранили белые и голубые драпировки, расшитые геральдическими лилиями[85], декорации из цветного картона и театральные подмостки, на которых при проезде Карла VIII прелестные полуобнаженные девушки выжимали из своей груди молоко над маленьким ребенком, изображавшим дофина[86].

Революция нарушила процедуру проведения здешних празднеств: потребовалось выдрать геральдические лилии из голубых и белых драпировок и нашить на них по всему периметру красную бахрому. Таким образом, ценой сравнительно небольших затрат удалось достойно подготовить площадь Святого Ферреоля к празднику Верховного существа. Повествование об этом особенно понравилось Орелю.

«В кортеже следом за трубачами и барабанщиками шагал взвод национальной гвардии со знаменем, на котором было начертано: «Народ восстал и раздавит тиранов!».

Затем шли матери семейств, и каждая несла на руках своего нежного младенца. Детей обоего пола красили самые чудесные свойства их возраста — целомудрие и простодушие. Шли юные девушки, прекрасные своими чарами и добродетелями. Шествие замыкали столь грозные для владык члены этого общества, объединявшего в своих рядах борцов за правду, людей, составляющих оплот общественного мнения, неутомимых преследователей врагов народа.

Кортеж остановился у подножья горы, возвышающейся над площадью Святого Ферреоля. Здесь жители Эстре поклялись в верности законам природы и человечности, и в одно мгновение группа, изображавшая Деспотизм и Ложь, оказалась объятой пламенем; и, как бы возникая из пепла, появилась Мудрость, и на ее щите горожане прочитали: «Я бдительно охраняю Республику».

Орель пропустил несколько страниц, ибо, как сообщал Жан Валин, «архивы д’Эстре эпохи Революции довольно скудны и не содержат ничего достойного внимания, кроме описания двух праздников, одного пожара и одного наводнения». Но чуть дальше речь пошла о визите первого консула. Он прибыл в Эстре в сопровождении своей супруги и нескольких генералов. Местные власти приняли его под триумфальной аркой, сооруженной у ворот Святого Ферреоля. Арку венчала надпись:

Верноподданные жители этого города клянутся победителю в битве под Маренго в своей преданности и признательности!

Мэр преподнес ключи от города на серебряном подносе с лавровыми венками.

— Я прикасаюсь к ним, гражданин мэр, и возвращаю их вам, — ответил Бонапарте.

Национальные гвардейцы выстроились шпалерой вдоль его пути. То и дело раздавались возгласы: «Да здравствует Бонапарте! Да здравствует первый консул!» Это повторялось тысячи раз и с неописуемым восторгом. Первый консул посетил мануфактуру ван Мопеца и распорядился выдать каждому рабочему однодневное жалованье. День завершился общегородской иллюминацией и блистательным балом.

Вскоре после своего бракосочетания с Марией-Луизой Наполеон, сопровождаемый императрицей, прибыл сюда снова. Площадь Святого Ферреоля, украшенная красными и белыми драпировками, а также гирляндами зелени, являла собой восхитительное зрелище. Опять воздвигли триумфальную арку и на ней укрепили полотно с надписью на латыни:

Augucto Napoleoni Augustaeque Mariae Ludovicae Stratavilla semper fidelis.[87]

Еще несколько страниц, и читатель переносился в март 1814 года; шесть дней подряд город Эстре не получал из Парижа никакой почты, после чего узнал об отречении императора от власти.

«В 3 часа пополудни члены магистрата, собравшись в ратуше, звуками набата созвали горожан. Мэр появился на балконе большого зала заседаний и провозгласил одобрение жителями города возврата династии Бурбонов. Присутствующие встретили эту весть тысячекратно повторенными выкриками «Да здравствует король! Да здравствует Людовик XVIII!» Все украсилось белой кокардой.

Вскоре стало известно, что Людовик XVIII высадился в Кале и должен проследовать через Эстре. Был организован почетный караул, а у ворот Святого Ферреоля воздвигли еще одну триумфальную арку, на которой значилось:

Regibus usque suis urbs Stratavilla fidelis.[88]

Священники всех приходов подошли поближе, чтобы приветствовать короля, а мэр преподнес ему ключи от города в серебряной чаше, увитой геральдическими лилиями. Король ответил ему:

— Господин мэр, я беру цветы и возвращаю вам ключи.

В этот момент матросы и грузчики выпрягли коней из кареты и повлекли ее за собой через ворота в город. Это вызвало настолько сильную экзальтацию толпы, что описать ее просто невозможно. На фасадах всех домов были натянуты белые и голубые драпировки, укреплены гирлянды и призывы. Развевались белые знамена, испещренные геральдическими лилиями.

Король присутствовал при исполнении «Те Deum»[89] в церкви Святого Ферреоля, а затем направился в своей карете, по-прежнему запряженной матросами, в аббатство Сен-Пьер, где для него были приготовлены покои».

Постепенно вечерело, жирный шрифт старинной книги становился все менее различимым, но Орелю очень хотелось вкусить сполна меланхолическую историю обитателей города Эстре, чьи привязанности были столь непостоянны; пропустив описание триумфального визита Карла X, он добрался до июльских дней.

«29 июля 1830 года газет не привезли; но из писем и рассказов нескольких путешественников, прибывших из Парижа, явствовало, что над башнями собора Парижской Богоматери взвилось трехцветное знамя. Прошло немного дней, и все узнали, что бои прекратились и героическое население столицы овладело всеми главными зданиями.

Вскоре Луи-Филипп, сопровождаемый герцогами Орлеанским и Немурским, следуя по пути в Лилль, остановился в Эстре. Здесь, под триумфальной аркой его встретил мэр и корпус муниципальных депутатов. На фасадах всех домов пестрели туго натянутые трехцветные драпировки. Громогласные приветствия огромной толпы сотрясали воздух. Король направился на площадь Святого Ферреоля, где его ожидала национальная гвардия и несколько рот таможенников. Различные подразделения городской гвардии в наилучшем парадном обмундировании, несколько диковинные с виду сельские гвардейцы и среди них наполеоновские ветераны в своих мундирах давних времен, неустрашимые матросы из Кайе, триумфально несущие десять старых трехцветных знамен, полученных в награду за успехи в состязаниях по рыбной ловле, матросы таможенных сторожевых судов с карабинами на ремне за спиной и саблями в руке — все сливалось в живописнейшую картину, и этот красочный праздник вызвал в душе короля и его штабных офицеров поистине трепетное волнение».

На этом заканчивалась книга Жана Валина. Но Орелю, глядевшему на медленно погружающийся в сумерки сад, захотелось представить себе дальнейшее: конечно же состоялся визит Ламартина, затем Наполеона III, опять и опять триумфальные арки и соответствующие надписи на них, а в более позднее время здесь, быть может, побывали Карно[90] или Файер[91], которые на все той же площади Святого Ферреоля получали от мэра заверения в неизменной преданности республиканским институтам верноподданных жителей Эстре. Потом Орель подумал о будущем: какие-то новые, неизвестные руководители, какие-то иные драпировки, может, просто красные или синие, и все это до того дня, когда некий слепой бог ударом ноги раздавит весь этот почтенный человеческий муравейник.