Альфред Мэхэн - Роль морских сил в мировой истории

• Название: Роль морских сил в мировой истории
• Автор: Альфред Мэхэн
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3590-2

Известный историк и морской офицер Альфред Мэхэн подвергает глубокому анализу значительные события эпохи мореплавания, произошедшие с 1660 по 1783 год. В качестве теоретической базы он избрал наиболее успешные морские стратегии прошлого – от Древней Греции и Рима до Франции эпохи Наполеона. Мэхэн обращает пристальное внимание на тактически значимые качества каждого типа судна (галер, брандер, миноносцев), пункты сосредоточения кораблей, их боевой порядок. Перечислены также недостатки в обороне и искусстве управления флотом. В книге цитируются редчайшие документы и карты. Этот классический труд оказал сильнейшее влияние на умы государственных деятелей многих мировых держав.

---

Можно смело сказать, что принцип, которым руководствовался д'Эстен в сражении, не был как минимум безоговорочно правильным, поскольку этот принцип вел его в ложном направлении. В случае с Йорктауном принцип, провозглашенный Раматюелем, не является оправданием поведения де Грасса, хотя вполне возможно, что именно этот принцип был реальной причиной такого поведения.

Оправдывало де Грасса то, что он действовал в условиях, когда, в течение лишь короткого времени, можно было проводить операцию, зависящую от надежного контроля над морем – благодаря превосходству в численности флота. Если бы соотношение в численности кораблей было равным, военная необходимость, видимо, вынудила бы его в это время вступить в бой, чтобы отразить нападение, которое английский адмирал, несомненно, предпринял бы. Уничтожение нескольких кораблей, как выражается небрежно Раматюель, как раз и дает то превосходство, которому была обязана победа в Йорктауне. В качестве общего принципа эта цель, несомненно, лучше, чем та, которую преследовали французы. Конечно, бывают исключения, но такие исключения имеются, вероятно, там, где, как в Йорктауне, военная сила подвергается непосредственным ударам отовсюду или, как в Маоне, на карте стоит мощная и желанная база такой силы. Хотя даже в случае с Маоном представляется спорным, уместна ли была там осторожность. Если бы Хоук или Боскавен оказались на месте Бинга, они бы не уходили в Гибралтар на ремонт до тех пор, пока французский адмирал не сопроводил свой первый удар другими, ослабив боеспособность французов.

Несомненно, Гренада в представлении д'Эстена представляла большую ценность, поскольку операция по ее захвату закончилась успешно. После неудач в Делавэре, Нью– Йорке и Род-Айленде, наряду с довольно унизительным случаем у Сент-Люсии, трудно понять, почему некоторые французские историки выражают веру в его способности. Обладая блестящей и впечатляющей храбростью, этот адмирал отличился больше всего, когда лично возглавил штурм укреплений на Сент-Люсии и Гренаде, а также безуспешную атаку через несколько месяцев на Саванну.

В период отсутствия французского флота зимой 1778/ 79 года, англичане, контролируя морскую акваторию частью своих кораблей, не ушедших в Вест-Индию, решили переместить театр континентальной войны в южные штаты, где, они считали, имелось большое число их верноподданных. Английская экспедиция направилась в Джорджию и была настолько успешной, что в последние дни 1778 года англичане овладели Саванной. Быстро подчинился и весь штат. Отсюда военные операции распространились на Южную Каролину, но Чарлстон взять не удалось.

Сообщение об этих событиях было послано д'Эстену в Вест-Индию. Сообщение сопровождали представление о чрезвычайной опасности, грозящей жителям Каролины, и жалобы каролинцев на французов, которые обвинялись в том, что бросили своих союзников, что не оказывают им никакой поддержки и что, наоборот, извлекают выгоду из любезной помощи бостонцев, содействующих переоснащению потрепанного французского флота. В обвинениях об отсутствии поддержки имелась изрядная доля истины, что побудило д'Эстена пренебречь находящимися на руках распоряжениями о немедленной отсылке в Европу части кораблей. Вместо исполнения этих приказов, он отправился к американскому побережью с 22 линейными кораблями, имея в виду две цели – оказание помощи южным штатам и захват Нью-Йорка во взаимодействии с армией Вашингтона.

Прибыв 1 сентября к побережью Джорджии, д'Эстен застал англичан в полной беспечности. Но фатальное отсутствие оперативности, которое и прежде отличало стиль командования этого весьма отважного военачальника, вновь его подвело. Пока он болтался вначале без дела у Саванны, ушло несколько бесценных дней, после чего условия изменились. Приближение неблагоприятного погодного сезона вынудило д'Эстена, первоначально с серьезными колебаниями, пойти на неподготовленный штурм. В ходе штурма он проявил присущую ему отвагу, сражаясь, как и американский генерал, во главе наступающей колонны, но в результате атака была отбита с большими потерями для обеих сторон. Осаду сняли, и д'Эстен немедленно отправился во Францию, не только забросив свой план захвата Нью-Йорка, но также оставив южные штаты на милость противника. Эта помощь могучей морской силы Франции, промелькнувшая перед глазами американцев лишь для того, чтобы удалиться, оказалась, однако, ценной благодаря действиям англичан, которые в чрезвычайной спешке оставили Ньюпорт, когда узнали о присутствии французского флота. Решение об эвакуации Ньюпорта было принято заранее, но прибытие эскадры д'Эстена превратило эвакуацию в бегство.

После отбытия д'Эстена, а фактически всего французского флота (поскольку корабли, которые не возвратились во Францию, направились снова в Вест-Индию) англичане возобновили наступление в южных штатах, которое на время было приостановлено. Их флот и армия двинулись в последние дни 1779 года из Нью-Йорка в Джорджию и, собравшись, направились к Чарлстону через остров Эдисто. Бессилие американцев на море не создавало помех этому наступлению, за исключением действий отдельных крейсеров, которые перехватывали отставшие суда неприятеля – преподнося еще один урок того, какие ничтожные результаты приносит морская война одними крейсерами. Осада Чарлстона началась в конце марта – английские корабли вскоре после прохождения через бар и мимо форта Моултри без серьезного ущерба встали на якорь на дистанции пушечного выстрела. Форт Моултри был взят приступами с суши быстро и легко, сам же город сдался 12 мая после сорокадневной осады. Весь штат затем был быстро оккупирован и подчинился военной администрации.

К оставшимся кораблям бывшей эскадры д'Эстена присоединился отряд кораблей из Франции под командованием графа де Гишена, который 22 марта 1780 года принял верховное командование флотом Вест-Индии. На следующий день он отбыл к острову Сент-Люсия, который надеялся захватить врасплох. Но жесткий, боевитый старый английский адмирал традиционного типа Паркер расположился на якорной стоянке со своими 16 кораблями, и Гишен со своими 22 кораблями не решился их атаковать. Благоприятной возможности, если она вообще существовала, больше не представилось. Де Гишен вернулся на Мартинику и бросил там якорь 27 марта. В тот же день к Паркеру на Сент-Люсию прибыл новый английский главнокомандующий, Родней.

С этих пор знаменитому, а прежде только известному адмиралу было шестьдесят два года, когда он принял командование. После этого он завоевал неувядаемую славу. Когда началась война, этот человек, обладавший необыкновенной отвагой и профессиональным мастерством, но также экстравагантными, если не необычными привычками, задержался во Франции на чужбине из-за денежных затруднений. Похвальба в том, что он мог бы разделаться с французским флотом, если бы обстоятельства позволили ему вернуться в Англию, побудила французского дворянина, услышавшего ее, взять на себя его долги, руководствуясь чувствами, в которых уравновешивалось рыцарство с национальным самолюбием. По возвращении на родину Роднею предоставили командную должность, и он отбыл в январе 1780 года во главе эскадры из 20 линейных кораблей на помощь Гибралтару, тогда находившемуся в тесной блокаде. Близ Кадиса Родней, чья удачливость вошла в поговорку, встретился с испанской эскадрой из 12 линейных кораблей. Она неуклюже маневрировала в одном месте, пока не лишилась возможности бегства[131]. Подав сигнал к общей погоне и перекрыв противнику возможность уйти под ветер между англичанами и портом, Родней, несмотря на ночную тьму и шторм, сумел взорвать один и пленить 6 кораблей. Поспешив продолжить путь, он освободил Гибралтар от блокады, снабдив крепость всем необходимым, и затем, оставив в нем трофеи и большую часть кораблей своей эскадры, отправился на свою базу.

Несмотря на личную отвагу и профессиональное мастерство, которое в тактическом отношении опережало его английских современников, Родней, как главнокомандующий, принадлежит скорее к когорте последователей осторожной и сдержанной тактики французов, чем к подражателям импульсивного, необузданного Нельсона. Как в Турвиле отразилась яростная битва ХУЛ века, лишающая противника возможности перейти к формальной, искусственной (можно сказать, мелочной) и парадной тактике ХУ111 столетия, так в Роднее мы видим переход от церемониальных поединков к сражению, которое, будучи искусным по замыслу, направлено на серьезные результаты. Ведь было бы несправедливо в отношении Роднея навязывать сравнение его с французскими адмиралами того времени. Профессиональное мастерство Роднея, которое де Гишен признал сразу после того, как они впервые сошлись в бою, имело целью нанесение ущерба врагу, а не удовлетворение личного тщеславия. Какие бы приятные сюрпризы ни преподносила попутно английскому адмиралу судьба, целью, которую он всегда держал в поле зрения, оставался французский флот – организованная военная сила противника в море. И в день, когда фортуна покинула де Гишена, пренебрегшего ее благоволением, когда победитель Корнуоллиса не смог атаковать Роднея, находившегося в невыгодном положении, – последний одержал победу. Она освободила Англию от всех тревог и одним ударом вернула ей все те острова (кроме Тобаго), которые осторожная тактика соперников приобрела на некоторое время.