Кирилл Ласкари - Двадцать третий пируэт

• Название: Двадцать третий пируэт
• Автор: Кирилл Ласкари
• Издательство: Журнал "Нева", №8
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1983

Психологическая драма из жизни театральной богемы СССР. Герои — артисты балета. По мотивам повести на киностудии «Ленфильм» был поставлен художественный фильм «Миф» (1986 г.)

---

Задний двор Лувра — «Кур карэ» — превращен в театр под открытым небом. Основным фоном служили стены Лувра. Так что оформление спектаклей было минимальным. Ставились только те декорации, необходимость которых обусловливалась колоритом и сюжетом действия.

Вере казалось, что спектакли от этого будут проигрывать, но вечером, на репетиции со светом, поняла — выигрывают. Подсвеченные стены Лувра, синева неба, музыка, пластика молодых красивых тел создавали ощущение невозможного, великолепного.

Лена и девочки были уже на месте.

— Радина, подойдите ко мне, — позвал Виктор Павлович. — В чем дело? Почему не со всеми?

— Виктор Павлович! Я же вчера говорила, — возмутилась Радина. — Втроем ведь.

— Да? Ну, смотри. Имей в виду. Мы на финишной прямой.

— Ну, знаете, Виктор Павлович! — Радина пошла переодеваться. Пошла, как ходят балерины всего мира, «выворотной» походкой.

Корреспондент оказался пожилым человеком с одышкой. Он явно страдал от жары. Аппаратура, которой он был увешан, тяготила его. Корреспондент сел на ящик от декораций и как-то по-домашнему, на чистом русском языке сказал:

— Немножко отдышусь, Вера Николаевна. Вы уж, голубушка, простите. Жара проклятая.

«Ему бы где-нибудь в средней полосе России у озера удочкой окуней ловить. А не носиться по Парижу», — подумала Вера. Вслух она сказала:

— У меня мало времени. Что вас интересует?

— Все. Абсолютно все, Вера Николаевна.

— Ну, положим, все я вам не расскажу, — засмеялась Вера. — Что конкретно вас интересует?

— Конечно, в первую очередь — фигура Игоря Градова, — вытирая рукавом лоб, сказал корреспондент. — Кстати, меня зовут Леонид Маркович. Мои родители — выходцы из России. Но это было очень давно. Очень. — И махнул рукой вдаль.

Подбежал радист Женя.

— Вера Николаевна, извините, пожалуйста. С чего будем начинать? С Икара?

— Да, Женя. Скажите, чтобы все были готовы.

Леонид Маркович включил магнитофон.

— Госпожа Скобелева, «Икар из московитов» — это первая большая работа Градова?

— Первая, — ответила Вера.

— Поразительно! Первая работа — и такой успех! Если я не ошибаюсь, либретто и сценография тоже господина Градова? — он поднес микрофон к Вере.

— Оба спектакля нашего коллектива, привезенные в Париж, творения Игоря. Господина Градова, — поправилась Вера.

— Фантастика! Госпожа Скобелева, нашим слушателям будет небезынтересно узнать историю возникновения труппы. Вы ведь в ней с основания?

— С первых дней, — подтвердила Вера.

— Замечательно, — обрадовался Леонид Маркович. — С Градовым мне довелось познакомиться во время гастролей театра в Париже. А вы? Вы ведь тоже служили в этой труппе? Я помню вашу фамилию в программе. Вас что, не взяли? Почему?..

II

Мама умерла пять лет тому назад. Много лет она танцевала на эстраде, а в последние годы работала в костюмерной театра. Врачи говорили, что маме вредно возиться со старыми театральными костюмами. Легкие были слабыми, а костюмы — пыльными.

Жили они в центре города, у главпочтамта, в мансарде. Вера осталась с девяностолетней бабушкой Бусей и двумя котами — Петей и Ноликом. Петя был старшим. Любимцем. Окна мансарды выходили на крышу, что являлось поводом для постоянного волнения Буси. Коты могли уйти. Для ее спокойствия Вера с мамой заколачивали окна сеткой. Но энергичные кастраты общими усилиями делали дырки и вырывались на свободу. Тогда в доме возникала паника. Мама — на чердак по одной лестнице, Вера — по другой. Если в этот день приходил Игорь Градов, соученик Веры по хореографическому училищу, то он также принимал активное участие в сафари. Как правило, когда охотники, усталые и недовольные, возвращались домой, беглецы с наслаждением уплетали филе трески. Другого они не ели.

В классе Игорь Градов считался одним из самых способных учеников. Хороший прыжок, великолепное вращение. На переменках мальчишки играли в пируэты — кто больше свертит. Игорь всегда выходил победителем. Двадцать, а то и двадцать два пируэта накручивал двенадцатилетний мальчик.

Дом Веры был гостеприимным и хлебосольным. Часто по вечерам здесь собирались друзья Вериной мамы: художники, актеры, танцоры, музыканты. Талантливые, известные люди.

Коронный трюк — двадцать два пируэта — после недолгих уговоров гостей мальчик выполнял с блеском, под похвалы и аплодисменты.

Режиссировала Вера. Гасила люстру, оставляя включенной настольную лампу под большим абажуром. Зажигала свечу и, подняв ее высоко над головой, отходила в глубь комнаты. Игорь появлялся из кухни, красиво становился в препарасьон[2] и начинал вращаться. «Точкой» — а без этого вращение невозможно — служило колеблющееся пламя Вериной свечи.

Игоря тянуло в мансарду.

После смерти мамы бабушка и коты стали Вериной заботой. Характер у Буси крутой и своенравный, а треску рыбаки ловить стали хуже. Вот и бегала Вера по городу в поисках пропитания для прожорливых Пети и Нолика. До урока и репетиции и между репетицией и спектаклем. Помогала Нинка — в свободное от замужеств время. Нинка Шипилова, а попросту — Шипа, была ближайшей подругой Веры с первых лет училища. Замужества Шипы были недолгими и несчастливыми. Пьянчужки летели на огонек ее однокомнатной квартиры, как мухи на мед. Прилетали и уползали. Последний задержался. Шипа уверяла, что он поэт. «Поэт» хотел прописаться, как он говорил, «навовси». Кроме Шипы, все понимали, чем это должно кончиться.

В театре наконец-то вывесили списки участников парижских гастролей. Они висели на доске расписания репетиций, и перед ними столпились артисты.

— Верка, ты едешь, а я в запасе, — выбравшись из толпы, печально сообщила Нинка. — Обещала Дмитрию джинсовый костюм «Ли».

«Ну не дура ли?» — усмехнулась про себя Вера.

В гримуборной девчонки обсуждали списки. Вера переоделась, вынула из шкафчика новые коски и терку. Сначала ножницами, а затем теркой обработала подошву косков. Меньше шансов завалиться. В коридоре зазвонил телефон. Из соседних гримуборных кричали: «Да подойдите же кто-нибудь!» Но никто не подходил. Последнее время Буся часто звонила в театр. Просто так, от скуки или для поручений. «Если не будет филе, купи просто трески. Котики ее тоже любят. Да! Не забудь ванильные булочки. И будь осторожна. Не попади под конку». Буся вся в прошлом. Она капризна и раздражительна. Когда Вера дома, каждые пятнадцать минут стучит ложкой в стенку и чего-нибудь требует.

Вера накинула халат и побежала к телефону.

— Скобелеву позовите, пожалуйста, — попросил мужской голос.

— Я, — ответила Вера. — Кто это?

— Игорь, — уже своим голосом сообщил Градов.

— Зачем такая таинственность? — удивилась Вера.

— Мы в театре, моя дорогая. После репетиции не убегай. Я тебя буду ждать у Дома книги. Есть новости.

— Но мне нужно по магазинам.

— Новости важнее бабушкиных рыбоедов.

Они служили в одном театре. Игорь быстро завоевал положение ведущего танцора и звание заслуженного артиста. В городе его знали. В этом году он заканчивал балетмейстерское отделение при московском ГИТИСе. В последнем классе училища и первые годы в театре Вере казалось, что Игорь ее любит. В себе она не сомневалась. Не было дня, чтобы он не забегал в мансарду. Игорь жил в новом районе. Когда репетиции кончались поздно, они шли к Вере. Бусенька кормила их вкусным обедом, они отдыхали на большой, покрытой восточным ковром тахте и бежали на спектакль. Для Вериных родных вопрос был решенным. Но не для нее. Сначала охлаждение Игоря. Вера оправдывала его загруженностью: много работы в театре, ГИТИС, постановочная деятельность на телевидении, в кино, в варьете. Его энергией можно было только восхищаться. И она восхищалась. Некоторые его работы ей нравились. Но в основном все было поверхностно и несерьезно. Когда же? Когда? Он мечтал о каком-то совершенно новом, новаторском спектакле. Все в нем должно было быть оригинальным: и музыка, и сюжет, и хореография. Игорь мечтал о своем коллективе. Дай-то бог!..

Вера плохо слышала музыку. Уже дважды Ольга Васильевна, концертмейстер, не отрываясь от газеты, стоявшей на пюпитре, дымя «беломором», басила: «Верочка, врешь».

Она ушла с «середины». Никак не могла сосредоточиться. Подошла к расписанию. Вечером свободна. Репетиция до двух. Чего хочет от нее Игорь?

У Дома книги была длиннющая очередь. Продавали «Женщину в белом». Вера встала в хвост. Очередь продвигалась довольно быстро, и у нее был шанс до прихода Игоря стать обладательницей этой загадочной «женщины». Но Игорь прибежал, когда Вера находилась в центре очереди. Он стоял у входа и смотрел по сторонам.

Высокий, широкоплечий, в плаще с небрежно поднятым воротником и сумкой через плечо, он был похож не то на интуриста, не то на журналиста, В общем, он был хорош собой. Чего уж там.