Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

• Название: Заря над Скаргиаром
• Автор: Ирина Ивахненко
• Жанр: Фэнтези

Этот роман был закончен в 1998 году. Тогда не было интернетов, а распространенные штампы фэнтези еще не сформировались. Может, поэтому у меня нет эльфов, попаданцев, мифологическая система не взята у скандинавов или кельтов.

История главного героя - это путь того, кто отличается от других. Хорошо это или плохо? Что с этим делать? Ему нужно многое узнать и понять в этой жизни, но прежде всего - разобраться в самом себе. Вас ждут: оригинальный мир, приключения, интриги, большая политика, любовь и многое другое.

---

Захваченный своими исследованиями, Аскер невольно приблизил свое лицо к лицу Фаэслер, и между их носами оставалось расстояние едва ли в ладонь. Фаэслер, которая до этого что-то рассказывала, внезапно замолчала и остановилась. Ее глаза закрылись, а губы, наоборот, раскрылись, и она вся как-то подалась вперед.

О Фаэслер! Излишняя самоуверенность вредит всем, в особенности куртизанкам.

Голос Аскера вывел ее из того состояния, в котором она пребывала.

— Продолжайте, прошу вас, — сказал он, — вы так интересно рассказываете.

Вторую ночь подряд король обошел вниманием свою фаворитку. Весь день и весь вечер он не отпускал Аскера от себя и слушал его рассказы. Если какие-либо государственные дела требовали августейшего внимания, то король злился, говоря, что ему не дают покоя. Бесконечные беседы занимали ум короля целиком, и ни на что другое у него не оставалось ни времени, ни сил, ни желания. Плавная речь Аскера действовала на него, как наркотик, поднимая над серой обыденностью и унося в далекие дали.

И на следующий день, и через день распорядок дня короля был все тот же: на завтрак рассказы, до обеда рассказы, на обед рассказы, до ужина рассказы, и так далее. Придворные стали тревожно перешептываться между собой: такого с королем раньше не случалось. Правда, и Аскеров ему не попадалось, но не в этом дело. Главная причина беспокойства придворных была вовсе не в том, что король не занимается делами государства, — в этом случае можно неплохо управлять и самим, прикрываясь его именем. Угроза состояла в следующем: король делал Аскеру подарки. Разумеется, за любой вид услуг полагается вознаграждение, в том числе и за умение красиво рассказать историю, но это только тогда, когда сумма вознаграждения находится в разумных пределах. Конечно, разумные пределы каждый понимает по-своему: себе побольше, другим поменьше. Но те вещи, которые изъял из королевской сокровищницы король Аолан, не вписывались ни в какие разумные пределы, включая и те, которые «себе». И, хотя придворные не могли пожаловаться на недостаток королевской щедрости, но награды эти чаще всего имели денежное выражение. На этом фоне дарение, например, огромного сапфира на золотой цепи выглядело несколько необычно. Выбрав это украшение, король подумал о том, как цвет камня будет подходить к цвету глаз того, кто его будет носить.

В общем, шушукания велись самые оживленные. Любая новость, исходившая из-за запертых дверей королевского кабинета, передавалась из уст в уста и в мгновение ока достигала окраин столицы. Те, кто хотел подчинить Аскера своему влиянию, были вынуждены сидеть сложа руки и выжидать: отныне на Аскера можно было смотреть только издали. Фаэслер не отчаивалась после первой неудачи и терпеливо ждала своего часа, готовя решительный удар. Ринар постоянно требовал аудиенции, ссылаясь на ухудшившееся экономическое положение провинций, и, наконец войдя в кабинет, гордо надувался, демонстрируя Аскеру, какая он тут большая шишка. Дервиалис, не стерпев позора, уехал в Пилор к своим войскам. И только Сезирель ничего не предпринимал, ожидая, пока Аскер сам попадется к нему в руки.

Но ожидать неизвестно чего, сидя без дела, довольно скучно, а подчас даже невыносимо. И потому придворные регулярно наведывались в Виреон-Зор и беседовали, беседовали, беседовали…

— Ну что, как себя чувствует король Аолан сегодня? — спросил вместо приветствия Ринар, подходя к Галору, приехавшему во дворец раньше него.

— Как обычно… — вздохнул Галор, устремляя глаза в потолок. Все придворные дружно делали вид, что король болен, и говорили о нем так, словно он со дня на день должен выздороветь, но по непонятным причинам выздоровление откладывается.

В разговор вступила подошедшая Фаэслер.

— Этот Аскер что-то такое сделал с нашим королем, — сообщила она полушепотом, — ну там, околдовал его, что ли…

— Я вам говорю, это дело рук проклятых броглонцев, — изрек Ринар, претендуя на истину в последней инстанции.

— Разумеется, это они! — подхватил Галор. — Кому еще такое под силу?

— Я сразу заметила, что с этим Аскером что-то не то, — поделилась своими соображениями Фаэслер. — Вы видели, какие у него глаза? Разве у нормального аврина бывают такие глаза?

— Нет, — дружно согласились оба министра.

— А сколько авринов рождается с рогами? Один-два на сотню!

Ринар закряхтел. У него у самого был рог, правда, не на лбу, а на носу. Этот признак передавался в роду Ринаров по наследству всем потомкам мужского пола (хорошо еще, что не женского), и аналогия с рогами задела его весьма чувствительно.

— О, простите, господин Ринар, — поправилась Фаэслер, — но вы ведь поняли, что я имею ввиду.

— Да, понял… Вы правы, госпожа Сарголо: все это очень, очень странно.

К беседовавшим подошел Эдельрив. Вид у него был самый что ни на есть таинственный.

— Знаете последнюю новость, господа? — сказал он и, выдержав эффектную паузу, сообщил:

— Наидобрейший и всемилостивейший король Аолан подарил господину Аскеру дом.

— К-какой еще дом? — спросил запинаясь Ринар.

— Один из принадлежащих короне дворцов в восточном предместье, по улице Согласия, и при том со всей обстановкой и прилежащим садом.

— Вот это да-а-а… — протянул Галор, запустив пятерню в затылок. — Да это станет тысчонок в пятнадцать. Особняк небольшой, но очень, оч-чень недурно обставленный…

— Да что вы говорите? — изумилась Фаэслер. — Так уж и пятнадцать тысяч леризов?

— Кому же знать, как не мне! — приосанился Галор. — Как-никак я — министр финансов Эстореи и казначей.

— Нет, это просто возмутительно! — воскликнула Фаэслер.

— Что возмутительно? — не понял Галор. — То, что я — министр финансов Эстореи и казначей?

— Да нет, конечно! Возмутительно безрассудное расточительство короля, — Фаэслер понизила голос до шепота, — и то, какие милости он оказывает этому аферисту Аскеру. Подумать только — подарить дворец! И за что? За не в меру свободно подвешенный язык!

— О, смотрите, а вот и наш аферист, — указал Ринар на двери королевского кабинета, из которых выходил Аскер. В руках он держал бумагу, свернутую в рулон, — наверное, дарственную на дом. На груди Аскера всеми оттенками синего искрился подаренный королем сапфир.

— Смотрите, смотри-ите, какие мы шикарные, — насмешливо растягивая слова, прокомментировал появление Аскера Ринар. — Что это у нас за булыжник висит на шее? А наша шейка не сломается? Любим побрякушки, да?

Откровенно говоря, любовь к побрякушкам была характерной чертой всех авринов того времени, и каждый старался на этом поприще в меру своих сил. Взять хотя бы того же Ринара, из слов которого можно сделать вывод, что он противник всяких украшений. На его мощные плечи давила цепь, гораздо более тяжелая, чем та, которая, по его расчетам, могла сломать шею Аскеру. Все пальцы на руках Ринара были унизаны перстнями; знаменитый родовой признак Ринара — рог на носу — был украшен специальным коническим браслетом с четырьмя крупными рубинами. И это мы еще не упомянули браслеты на руках, чеканные накладки на туфли, маленький декоративный кинжал и многое другое. Дамы одевались еще более богато и могли позволить себе такие украшения, какие в мужской моде неуместны. Так что на фоне этого вычурного великолепия Аскер со своей цепью выглядел, как ласточка среди павлинов. Но даже это немногое огнем жгло глаза его завистников.

Когда Аскер спускался по лестнице, ему навстречу попалась Атларин. Она улыбнулась ему и махнула рукой. Ее улыбка была настолько искренней, что показалась Аскеру неестественной в этом море фальши и притворства и от этого вдвойне опасной. Он не был уверен, действительно ли Атларин от души улыбнулась ему, или же она просто умеет скрывать свои истинные чувства гораздо лучше остальных. Аскер почувствовал себя неловко: его подозрения могли оказаться беспочвенными, и ему было немного стыдно. Но он не мог отказать себе в привилегии думать об Атларин не лучше, чем обо всех остальных, несмотря на то, что она показывала ему свое расположение и просто была красивой женщиной.

«Да, в интересное место я попал, — озадаченно подумал Аскер. — Без искусства чтения мыслей здесь и шагу не ступишь. Но вот в чем проблема: я ведь не хочу, чтобы о моих способностях знали посторонние, — у меня и так уже не совсем прозрачная репутация. И стоит мне только полюбопытствовать, что у госпожи Илезир в голове, как она тотчас же это поймет, забьет тревогу и побежит к королю с требованием немедленно казнить меня как социально опасную единицу. Что же мне делать? Как пережить то время, в течение которого я должен завершить свои исследования?»

Эти исследования заключались в том, что Аскер пытался найти способ проникать в сознание авринов незаметно для них. Для этого ему нужен был подопытный объект, на котором он смог бы проверять свои догадки. И такой объект подвернулся очень быстро: им стал не кто иной, как сам король Аолан. Именно по этой причине Аскер просиживал при нем целые дни напролет, травя байки и в то же время пользуясь рассеянным королевским вниманием, чтобы потихоньку проникать в его слабые мозги. Отвлекая короля бесконечными рассказами, он мог не опасаться, что тот заподозрит его в каких-то враждебных действиях: король не замечал ничего вокруг и внутри себя.