Ролан Быков - Я побит - начну сначала!

• Название: Я побит - начну сначала!
• Автор: Ролан Быков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-066287-6

Ролан Быков (1929—1998) вел дневники с пятнадцати лет и до самого конца жизни. Надо ли говорить, что перед читателем разворачивается история страны, театра и кино, но прежде всего — история уникальной личности, гениального режиссера («Айболит-66», «Чучело», «Телеграмма») и актера («Шинель», «Андрей Рублев», «Проверка на дорогах», «Комиссар», «Служили два товарища», «Письма мертвого человека», «Из жизни отдыхающих», «Мертвый сезон»...). Эта книга поражает своей откровенностью. «Неистовый Ролан», как звали его близкие, вел записи для себя, не думая ни о цензуре, ни о дальнейшей публикации.

Перед читателем встает натура страстная, бескомпромиссная — идет ли речь об искусстве или личных отношениях. «Я побит — начну сначала!» — эти слова стали девизом для Ролана Быкова на всю жизнь...

Книга иллюстрирована редкими фотографиями из семейного архива.

---

И дальше в поисках «студенческого» в студенческом театре — мертворожденный детский сад «специальных» театральных идеек. В студенческом театре важна связь с профессиональным театром, а не пропасть между ними. В студенческом театре важна связь с самыми передовыми идеями драматургии и искусства. У того же Виктюка — Петрушевская: его соответствие параметрам студенческого театра и появление Петрушевской как главное событие в истории СТ. (истории театра).

В определении специфики студенческого театра, как и в определении детского кино, важно только своеобразие этого плода театрального искусства, которое в первую очередь состоит в том, что тут непрофессионалы, со всем, что вытекает из силы и слабости дилетантизма. В условиях мира, где в профессионализме таланта — продажность, дилетантизм тоже в определенной степени продажен, но куда менее. В дилетантизме менее действуют законы косного омертвения мгновенно размноженного успеха, но тоже действуют. Скупленный мещанином элитарный успех — тоже система дезориентации.

Позиции СТ. сегодня не меньше, а больше обстреливаются, чем в наши дни. СТ. должен обороняться сейчас по круговой обороне — от врагов внешних и от врагов внутренних. Сегодня в СТ. «пятая колонна» — сам Виктюк. За ним ушли «старики» - те, кто морально и нравственно давно уже не любители, а страшное порождение неоплачиваемого, ублюдочного профессионализма. Хотя индивидуальность Капкаевой, Стахановой и Раецкой — открытие. (Не меньше, чем Саввина в свое время, хотя они и менее талантливы, даже, может быть, и совсем не талантливы — они для нашего искусства, так сказать, Неореалистичны.)

Надоевшие разговоры о бескорыстии любителей тоже могут найти отражение сейчас — при театральных окладах в 64—80 рублей, может быть, стоит говорить о бескорыстии профессионалов. Любители вместе с первой ролью постигают всю науку отношений в театре; любители же с двадцатилетним стажем — это уже вконец искалеченные кулисами люди.

06.04.80 г. Воскресенье

К «Настройщику»[35]: он говорил по телефону-автомату, прошел без очереди (так был взволнован, что не заметил очереди). Его взял за шиворот какой-то детина и подержал в воздухе. Он не реагировал, так как ждал от Нее ответа, не замечая, что с ним происходит. Детина посадил его на будку — он продолжал разговаривать. Что Она ответила, он не понял (не услышал), так как все засмеялись. И Она повесила трубку. Увидев себя на будке, он решил, что это все ему снится.

Он попал в Дом культуры, его попросили послушать детей (он же музыкант), он опаздывал, но уйти не смог, был деликатен.

07.04.80 г. Понедельник

Начало сценария «Поцелуй на прощанье»[36]

Надька бежит с закрытыми глазами и палит из автомата. «Ура!» — гремело вокруг. «А-а-а!» — кричит Надька. Она на какое-то мгновение открывала глаза, и снова бежала с закрытыми глазами, и снова жала на гашетку... Грохот оглушил ее, она ничего не слышала и кричала, не слыша собственного голоса.

-Ура!

- А-а-а!

Рядом с ней, грохоча и лязгая гусеницами, шла самоходка майора Соколова.

- Фрау!

- Фрау! -О!

- Фрау! — доносилось из окон верхних этажей. Тихий шепот был слышен четко и ясно. Кто-то приглушенно плакал, сдавленное рыдание доносилось из слухового окна на крыше дома. Слышалась молитва, доносились слова, отдельные фразы. Чужая речь была непонятной. В ней чувствовался страх, отчаянье, слезы. Кошка шла по крыше, осматривалась, прислушивалась — с улицы доносился грохот, а тут, на крыше, ясно слышалась молитва и голос под карнизом крыши:

- Фрау!

- Фрау!

Надька верхом на танковом орудии ехала по улицам Вены. На нее показывали пальцами, шептали из-за занавесок:

- Фрау!

Трофейные гольфы. Из-под шлема по ветру летели каштановые кудри. Ствол орудия уходил с небольшим подъемом вверх, и башня медленно разворачивалась то вправо, то влево. Надька держалась за ствол руками и делала вид, что это она направляет свое совсем не женское орудие на окна домов. Надька хохотала, хохотала весело, легко и беспечно — шутка явно удалась, вокруг гоготала пехота.

Кошка шла по карнизу крыши, с любопытством оглядывая колонну танков и орудий, короткие колонны солдат. Белые флаги в окнах трепетали на ветру. Кошка приседала под порывом ветра. Шерсть волнами ходила по вздрагивающему телу.

(Документы: какой фронт, когда, как входили в Вену? Главком? Герои? Операция по взятию?)

Кошка видела, как из окна чердака вылез человек. Человек падал вниз. Взрыв.

Надя лежала на земле... Надю собрались хоронить. Раздели, обрядили... Она лежала, и казалось, что она улыбается. Он мчался, он успел... Она лежала... и как будто дышала...

(Так начинается картина, потом этим же эпизодом закончится. В самом конце она действительно вздохнет, откроет глаза и — закроет.)

-Надя!

Так заканчивается первая серия. Вторая — с дней демобилизации...

(Поставить известные кадры хроники — снять их один к одному. Подобрать героев отобранных и смонтированных кадров хроники — как исторических героев, восстановить одежду по артикулам товаров тех лет.)

Набросок к продолжению «Айболита-бб»

У обезьянок начались осложнения, а осложнения гораздо сложнее лечить, чем болезнь, поэтому они так и называются — «осложнения».

Например, если у обезьянки начало болеть горло, то когда начинается «осложнение», сразу начинает болеть еще и живот, а это уже очень сложно: потому что, когда болит горло, надо есть и пить только горячее, а когда болит живот, то горячего совсем нельзя. А если совсем не есть, то можно вообще умереть от голода, а это очень грустно.

Но доктор Айболит с детства не боялся сложностей, поэтому очень хорошо лечил самые серьезные «осложнения». Когда «осложнения» бывали особенно серьезными, он умел вовремя пошутить, и всем становилось смешно и весело, самое серьезное «осложнение» не может выдержать и становится не таким уж серьезным.

27.04.80 г. Самарканд

Гастроли с Шубариным. Попал в «антрепризу» Альберта А., который ставил «Голубой огонек» с Бюль-Бюль оглы. Под меня жмет свой творческий вечер. «Жмет» - то слово.

На душе даже не пакостно, а как-то лениво. В Самарканде этого нельзя. Надо будет поговорить с Поладом. Объясняться не хотел, а надо. Он всерьез переодевается то в белый, то в красный костюм с блестками, страшно рад своей «удаче», всерьез кайфует от своего «умения». Рассказывает, как он снимает фильмы, поет, панибратствует с публикой, читает фельетоны, вновь поет пародии - и все это в полной уверенности, что все перечисленное у него получается. Какой-то унылый ужас.

Самарканда пока не видел: снова вместо города и страны — самолет, гостиница, лица друзей и пр.

Гробница Тимура, построенная для внука, в которой похоронен он сам. Вода проникла в саркофаг — стихии не дали мумии уйти в вечность. В 1941 году вскрыли — война. Потом закрыли — Сталинградская битва.

Регистан — зеркально выстроенные медресе. Орнамент? Почему геометрические фигуры? Почему тот же узор на коврах? Интеллигентные узбеки объясняют это близостью к наукам, в частности к геометрии. Очень похоже внешне, но явная «мура». Орнаменты возникли на коврах, наверное, задолго до Улугбека. Гера[37] говорит, что каждый орнамент — символ, что он означает легенду о все тех же животных, о цветах и т.д. Очень хотелось бы это узнать.

Гробницы — город гробниц, улицы полны гробницами — святынями. Тимур объявил его второй Меккой. (Кто три раза здесь побывает, считается уже святым?..) Ступени: если туда и обратно сойдутся — безгрешен... Расчет на неграмотность.

...Как страшно: говорю с Леночкой по телефону и не могу себе представить, как она там в Москве. Очень одиноко и грустно...

Видел среднеазиатские горы в маках и тюльпанах, орлов над пологими вершинами, теленка, зарезанного волками или шакалами, с начисто съеденным задом и обглоданными ребрами.

Внутри глинобитных домов под оцинкованными крышами «самодельные росписи» — цветы. Тона блеклые, «в тон» полумраку комнат.

Обильное угощение, подчиненное еде и приготовлению плова. Режется баран — из печени, сердца делается что-то вроде шашлыка, подается с зеленью, потом кислое молоко с рисом, потом курица и т.д. Все рассчитано на то, что, пока это съедается, подается свежий плов и еще какое-то блюдо после него.

Очень озабочены узбеки в половом вопросе. Один из них (пьяноватый) толковал, что он без «двух раз» — не человек. Другой советовал есть «кислушки» (горное растение, растет в естественном виде вверх. Кладут камень — растет в стороны и дает толстые, сочные корни, на вкус кисленькие). Так вот, «кислушки» укрепляют потенцию. То же говорилось об изюме, кураге. Ели все это — поглядывали на женщин.

Крашеная блондинка Зоя — татарка с голубыми глазами. Тщательно играет послушную жену. В глазах бесенята.

Бухарский еврей, венеролог Альберт. Высок. Лысеет сбоку. «Женоненавистник». Хотя все время клянется, что любит Зою. Можно предположить, что живут втроем: Боря, Зоя и Альберт...