Дэвид Дикинсон - Покушение на шедевр

• Название: Покушение на шедевр
• Автор: Дэвид Дикинсон
• Издательство: Слово
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-85050-875-9

Третий роман известного английского писателя Дэвида Дикинсона о приключениях лорда Пауэрскорта (с двумя предыдущими издательство "СЛОВО" уже познакомило российских читателей).

Викторианская эпоха еще в разгаре, англичане воюют с бурами, а «новые американцы», заработавшие огромные деньги на нефти и железных дорогах, желают приобщиться к европейской культуре. Один за другим едут они в Лондон за картинами старых итальянских и английских мастеров, чтобы украсить свои роскошные особняки. Предприимчивые торговцы с удовольствием «впаривают» малообразованным американцам фальшивки…

И тут весь лондонский мир искусства потрясает известие об убийстве известного критика, специалиста по живописи эпохи Возрождения. Кому понадобилось убивать ученого? Кому его смерть была на руку?

На все эти загадки сможет ответить только лорд Пауэрскорт, а помогают ему, как всегда, любящая жена леди Люси и верный друг Джонни Фицджеральд…

---

Господи Боже, подумала Алиса Декурси, неужели их ждут еще и другие неприятности? Какой ужасный день! Одного присутствия этой женщины и ее детей на похоронах и то было довольно. А оторвать дом от окружающих его угодий — это, подозревала она, может означать нечто гораздо худшее.

Ричард Маккенна вынул из портфеля какие-то документы и положил их на стол. Потом заговорил очень мягко и вежливо:

— Финансовая ситуация неблагоприятна. Позвольте мне начать с дома. Под закладную на Декурси Холл, в котором мы сейчас находимся, получены два займа, срок погашения которых уже миновал. Вместе они составляют сорок тысяч фунтов. В настоящее время проценты по этим займам достигают примерно полутора тысяч в год. — Цифры падали в комнату, точно капли дождя во время утренней службы в церкви: холодные, тяжелые, неотвратимые. — Земельные владения также заложены, — продолжал Маккенна. Эдмунду почудились в его голосе интонации врача, сообщающего своему пациенту о том, что его болезнь неизлечима. Пожалуй, это соответствовало действительности. Норфолк поразил финансовый рак, долговая чума, порожденная непосильными обязательствами, взятыми на себя усопшим хозяином. — Под закладную на них взято шестьдесят тысяч фунтов. Проценты, которые причитаются с этой суммы банку Финча, составляют две тысячи двести пятьдесят фунтов ежегодно. — Маккенна остановился. Затем последовал главный удар. — Арендные выплаты по владениям семьи в последнее время снижаются. Я вынужден констатировать, что собственность находится уже не в таком хорошем состоянии, как в былые времена. — Его взгляд скользнул по трещинам на потолке, по разбитым оконным стеклам, по залысинам на ковре. — На данный момент общий доход исчисляется лишь четырьмя тысячами фунтов в год — этого едва хватает, чтобы погашать проценты.

Он оглядел оставшихся в живых членов семейства Декурси. Алиса, побледнев еще сильнее, уставилась в пол. Джулия с Сарой в ужасе глядели на выросшего перед ними вестника несчастья.

— Я полностью отдаю себе отчет в том, что это может оказаться для вас потрясением. — Мурлыканье Маккенны было таким же ровным, как прежде, словно он совершал этот меланхолический ритуал уже в девятый или десятый раз. Впрочем, так оно и было. — Да, настоящим потрясением. Однако наш банк уже многократно сталкивался с подобными проблемами и умеет их решать. Мы согласны продлить вам кредит на какой-либо разумный срок, но нам вместе необходимо составить план спасения, который поможет вам выпутаться из этого временного финансового тупика.

Эдмунд проводил мать и сестер к двери. Затем они с Маккенной перешли в Большую галерею, которая находилась в другом крыле особняка. Их шаги гулко отдавались под сводами огромного помещения длиной в сто сорок футов. Узкие высокие окна смотрели на запущенный сад, где сорняки и колючие кусты вели неуклонное наступление на лужайки, а непривитые розы росли на клумбах как хотели.

— С вами я предпочел бы говорить более откровенно, чем с вашей матерью и сестрами, — сказал Маккенна. — В ближайшие три месяца решительные действия предпринимать не обязательно. Затем я посоветовал бы вам отправить мать и сестер за границу. Там жизнь дешевле. Вы удивитесь, если узнаете, сколько наших соотечественников ведут скромное и относительно благополучное существование на юге Франции.

— Вряд ли моя мать обрадуется переезду на юг Франции, — печально признался Эдмунд.

— Прошу прощения, — сказал банкир. — Вовсе не обязательно ехать именно туда. В Средиземноморье множество других мест, где они могут жить скромно и благополучно.

— Но как вернуть их обратно? Откуда взять деньги?

— Можно улучшить управление поместьем, — сказал Маккенна. Опыт научил его, что надежда — самый драгоценный товар в подобных ситуациях. — Назначим нового управляющего. Старый, похоже, не справляется с делами. Годика через три-четыре цены на аренду вырастут как минимум вдвое.

— Я не могу так долго держать их за границей. Это разобьет матери сердце. — Эдмунд остановился у окна. Последний дневной свет угасал; по лугам, спускающимся к озеру, трусила маленькая стайка дворняжек. — Я должен раздобыть денег. Но у меня нет профессии. Что мне делать, мистер Маккенна? Пожалуйста, подскажите.

Маккенна посмотрел на длинный ряд фамильных портретов, занимающий часть стены, — они принадлежали кисти Лоренса и Рейнолдса, Хоп-Хоппераи Гейнсборо. Дальше, в сгустившихся сумерках, висели почти неразличимые пейзажи ранних итальянцев.

— Картины, — вдруг сказал он. — Как это я раньше не подумал! Вы можете продать некоторые из них. Или найти с их помощью дорогу в мир искусства. В Лондоне у нас есть ценный клиент, который, возможно, согласится взять на себя ваше обучение. Благодаря ему вы узнаете, какие шедевры находятся во владении представителей древних английских родов.

Эдмунд ощутил первый слабый прилив надежды.

— Но разве можно заработать на картинах и других подобных вещах? — спросил он. — Ведь не станут же люди платить сотни фунтов за какие-то старые произведения искусства?

Ричард Маккенна рассмеялся.

— Рынок искусства меняется, молодой человек, — он меняется каждый день, каждый месяц и каждый год. Европейские картины начинают скупать богатые американцы. Таких богачей еще не видел свет — их капиталы превосходят всякое воображение. Если эта тенденция сохранится, трех-четырех картин из тех, что висят в этом зале, может хватить на то, чтобы погасить все долги и снова вернуть Декурси-Холл в ваши руки.

Часть первая Рафаэль

1

Осень 1899 года

Уильям Аларик Пайпер явился в художественную галерею на лондонской Олд-Бонд-стрит в прекрасном настроении. Каждое утро он совершал обход своих владений, проверяя, все ли картины висят прямо и не осталось ли на полу грязи от вчерашних посетителей. Пайпер был упитанным коротышкой лет тридцати с небольшим. Как всегда, одет он был безупречно — свежий цветок в петлице, начищенные туфли сияют. Открытие Галереи Декурси и Пайпера — ибо так именовалось их детище — было самым смелым шагом, предпринятым фирмой «Декурси и Пайпер, торговля произведениями искусства» в ее наступлении на лондонский рынок.

В главном зале, при самом эффектном освещении, какое только смогли организовать столичные оформители, красовались шедевры Тициана и Тинторетто, а на противоположной стене — Беллини и Джорджоне. В комнате поменьше, по соседству, обитали менее влиятельные боги венецианского пантеона — Бассано и Карпаччо, Бордоне и Виварини. «Венецианская живопись» претендовала на звание самой громкой выставки года. Картины, взятые напрокат в Париже и знатных домах Англии, должны были ослепить и очаровать жителей Лондона своей великолепной цветовой гаммой и загадочной прелестью. Нынче, напомнил себе Пайпер, со дня открытия выставки исполняется ровно месяц.

Добравшись до своего кабинета, Уильям Аларик Пайпер достал толстую сигару и принялся просматривать корреспонденцию. Его кабинет был битком набит бумагами, поскольку Уильям Аларик Пайпер свято верил, что информация — это ключ к успеху. Он поставил себе скромную цель: выяснить местонахождение всех сколько-нибудь ценных картин в Британии. Затем он планировал переключиться на Италию и Францию. В строгом алфавитном порядке, по графствам, здесь хранились данные о коллекциях из Петуорта, Небуорта и Чатсуорта, из Ноула, Кингстон-Лейси и Кедлстон-Холла. Отдельные пункты в списках были помечены звездочками. По их количеству посвященные могли судить, насколько тяжело финансовое положение владельцев этих произведений. Одна звездочка означала: ситуация трудная, можно уговорить продать. Две: практически неплатежеспособен, отчаянно нужны деньги. А три звездочки свидетельствовали о том, что финансовый Армагеддон уже на пороге и может быть предотвращен лишь благодаря немедленной продаже доли фамильного наследства. Все эти полезные сведения добывал компаньон Пайпера, Эдмунд Декурси. После смерти отца Декурси трудился в фирме сначала на правах ученика, а потом младшего партнера — его задачей было внимательно следить за переменчивым благосостоянием английских аристократов, чтобы фирма «Декурси и Пайпер» могла сделать предложение в самый подходящий момент.

В этом хранилище знаний была лишь одна вещь, которая явно не вписывалась в остальной интерьер. На стене напротив стола Пайпера висела гигантская карта Соединенных Штатов Америки, покрытая сетью разноцветных железных дорог. На ней были изображены они все — «Балтимор — Огайо» и «Сентрал Пасифик», «Юнион Пасифик» и «Атчисон, Топика и Санта-Фе». Случайные гости могли подумать, что Пайпер очень любит путешествовать поездом и мечтает когда-нибудь изъездить американский материк вдоль и поперек. Однако это было бы ошибкой. Пайпер терпеть не мог поездов. Его любимым средством передвижения был трансатлантический лайнер, позволяющий бороздить океанские просторы в обстановке невообразимой роскоши.