Рамана Махарши - Беседы с Шри Раманой Махарши I

• Название: Беседы с Шри Раманой Махарши I
• Автор: Рамана Махарши
• Жанр: Эзотерика

---

М. "Я – Брахман" – лишь мысль. Кто высказывает её? Сам Брахман этого не говорит. Зачем Ему нужно говорить это? Истин­ное "Я" тоже такого не скажет, ибо Я всегда пребывает как Брах­ман. Данное изречение – только мысль. Чья это мысль? Все мыс­ли происходят от воображаемого "Я", т. е. "я"-мысли. Оставайтесь без мышления. Пока есть мысль, будет и страх.

П. Когда я продолжаю думать об этом, то забываюсь, мозг накаляется и мне становится страшно.

М. Да, ум сосредоточен в мозге, и отсюда ваше ощущение жара там. Оно вызвано "я"- мыслью. Пока есть мысль, будет и забывчи­вость. Сначала идет мысль "Я – Брахман", а затем следует и забы­вание; тогда возникает "я"-мысль и одновременно также страх смерти. И забывание и мышление существуют только для "я"-мысли. Держитесь за неё, и она исчезнет, словно призрак. То, что потом остается, есть истинное "Я" (Я). Это и есть Атман. Мысль "Я – Брахман" – помощь в концентрации. Она не подпускает другие мысли. Лишь одна эта мысль сохраняется. Узнайте, чья она. Обнаружится, что она "моя", идет от "я". Но откуда берется "я"-мысль? Исследуйте это. Тогда "я"-мысль исчезнет и высочай­ший Атман (Я) воссияет Сам по Себе. Дальнейших усилий не требуется. Когда останется только одно реальное "Я" (Я), то Оно не скажет: "Я – Брахман". Разве человек непрерывно повторяет: "я – человек"? Если он в этом не сомневается, то зачем ему про­возглашать себя человеком? Разве кто-нибудь принимает себя за животное, что должен говорить: "Нет, я не животное, я – чело­век"? Подобным образом, так как Брахман, или Я, – единственно существующая реальность, нет никого, оспаривающего это, а по­тому нет нужды и в повторении: "Я – Брахман".

17 июня

196 [203]. Г-н Варма, финансовый секретарь почтовой и теле­графной службы в Дели; он прочитал книги Поля Брантона "Поис­ки в скрытой Индии" и "Тайный путь". Он потерял жену, с которой счастливо жил одиннадцать или двенадцать лет, и ищет утеше­ния в своем горе. Чтение книг не приносит утешения: ему хочется порвать их. Он не собирается задавать вопросы. Ему просто хо­чется сидеть здесь и найти, если сможет, утешение в присутствии Махарши. Как бы следуя цепочке этих мыслей, Махарши сказал примерно следующее: Говорят: "Жена – одна половина тела". По­этому её смерть переживается очень болезненно. Но боль воз­никает оттого, что наблюдение человека является физическим; она исчезает, если всё рассматривать с точки зрения Атмана. Брихадараньяка упанишада говорит: "Жена дорога из-за любви к Атману"[114]. Если жена и другие отождествлены с Атманом, то как тогда возникнет боль? Тем не менее подобные несчастья потрясают даже и умы философов.

Мы счастливы в глубоком сне. Тогда мы пребываем как чистое Я. Но и в данный момент мы являемся тем же. В таком сне не было ни жены, ни других, ни даже "я". Сейчас они обнаружились и порождают наслаждение или страдание. Почему Я, Атман, исполненный блаженства в глубоком сне, не сохраняет свою блаженную природу даже сейчас? Единственным препятствием к такой непрерывности является ложное отождествление Себя, Ат­мана, с телом.

Бхагавад-Гита говорит: "То, что есть, никогда не исчезнет; что не есть – никогда не возникнет; этих двух состояний основу ясно видят зрящие сущность". "Реальное – всегда реально, нереальное – всегда нереально". И еще: "Никогда не рождаясь, Он не умирает, Он не тот, кто, родившись, больше не будет: нерождаемый, вечный, древний, бессмертный, Он при гибели тела не гибнет"[115]. Соответ­ственно, нет ни рождения, ни смерти. Пробуждение – это рождение, а сон – это смерть.

Была ли ваша жена с вами, когда вы ушли на службу или в вашем глубоком сне? Она была вдали от вас. И все же вы были довольны благодаря мысли, что она где-то находится, тогда как сейчас думаете, что её нет. Различие лежит в разнице мыслей. В этом – причина боли. Боль возникает из-за мысли, что жена больше не существует. Все это лишь проделки ума. Этот приятель (т. е. ум) создает себе страдания, даже когда наслаждается. Оба – и наслаждение и страдание – суть творения ума.

И опять, зачем оплакивать мертвых? Они свободны от зависи­мости. Скорбь – это цепь, выкованная умом, чтобы привязывать себя к умершим.

"Что с того, если кто-то умер? Что с того, если кто-то погиб? Умрите сами – погубите себя сами". В этом смысле после смерти человека страдания нет. Что подразумевается под такой смертью? Разрушение эго, хотя тело еще живет. Если эго сохраняется, то человек боится смерти. Такой человек оплакивает смерти других. Ему не надо будет этого делать, если он сам умрет раньше них (пробудившись от сновидения-эго, что соответствует убийству чувства эго). Опыт глубокого сна ясно учит, что счастье состоит в существовании без тела. Мудрец также подтверждает это, говоря об освобождении, наступающем после отказа от тела. Таким обра­зом, мудрец ждет сбрасывания тела. Так же как рабочий, несущий тяжесть на голове, чтобы заработать деньги, не получает удо­вольствия от подобной поклажи и с облегчением и радостью сбрасывает ее, как только донесет до цели, так и мудрец несет свое тело, ожидая надлежащего и предопределенного момента, чтобы сбросить его. Если сейчас ваш груз со смертью жены стал наполовину меньше, то не должны ли вы быть благодарны и счастливы за это?

Однако вы не можете быть таким из-за своего отождествления с телом.

Даже люди, которые должны понимать лучше и знают учение об освобождении после смерти, превозносят освобождение после смерти и т. п., превозносят освобождение при наличии тела и на­зывают это некой таинственной силой, способной сохранять тело вечно живым!

Если отождествление с телом отброшено и человек существует как Я, то страдание исчезнет. Скорбь – это не показатель истин­ной любви. Она выдает лишь любовь к объекту, лишь к его форме. Истинная любовь показывается уверенностью, что предмет люб­ви находится в Атмане, Я, и никогда не сможет уйти в небытие.

(В этой связи Махарши сослался на историю Ахальи и Индры из Йога-Васиштхи.)

И все же верно, что страдание в таких случаях можно смягчить лишь общением с мудрым.

18 июня

197 [204]. Махарши о Само-Озарении: Концепция о "Я" – это эго. Озарение "Я" – это осознание, Реализация, истинного Я. Впредь оно вечно сияет как "Я–Я" в оболочке интеллекта. Это – чистое Знание; относительное знание является лишь общим представле­нием. Блаженство оболочки блаженства – тоже лишь понятие. Если нет переживания, каким бы тонким оно ни было, то человек не может сказать: "я спал счастливо". Пользуясь своим интеллек­том, он говорит о своей оболочке блаженства. Блаженство глубо­кого сна – это для личности всего лишь понятие, такое же как и интеллект. Всё же понятие опыта чрезвычайно трудноуловимо в глубоком сне. Опыт невозможен без одновременного знания о Нём (т. е. без относительного знания).

Неотъемлемая природа Атмана – Блаженство. Некоторую роль знания следует допускать даже при реализации Высочайшего Блаженства. Его можно назвать тончайшим из самых тонких.

Слово виджняна (ясное знание) используется для того, чтобы обозначить как Реализацию Атмана, Осознание Себя, так и знание объектов. Атман (Я) – это мудрость. Мудрость действу­ет двумя способами. При её связи с эго знание является объектив­ным [виджняна]. После избавления от эго и осознания Всеобщего Я знание тоже называется виджняна. Это слово вызывает умственное представление. Поэтому мы говорим, что Осознавший Себя мудрец познаёт своим умом, но его ум чист. Ещё мы говорим, что вибрирующий ум нечист, а спокойный – чист. Чистый ум – это Брахман Сам. Отсюда следует, что Брахман – это не что иное, как ум мудреца.

Мундака упанишада говорит: "Знающий Брахмана становится Брахманом Самим". Разве это не смехотворно? Познать Его и стать Им? Всё это лишь слова. Мудрец есть Брахман, и это – всё. Действие ума необходимо, чтобы сообщить о его опыте. Говорят, что мудрец созерцает неразделенное пространство. Считается, что Творец[116], Шука[117] и некоторые другие никогда не отклоняются от такого созерцания.

"Продвинутые искатели даже полминуты не остаются без мысли, полностью сосредоточенной на Брахмане.

Например, такие знатоки Брахмана, как Санака – первородный сын Брахмы, Шука, сын Вьясы и другие".

Теджо Бинду Упанишада (I, 47)

Такое "созерцание" опять же лишь слово. Как можно созерцать неразделённое, не разделив его (на созерцаемое и созерцающе­го)? Будучи неразделённым, возможно ли созерцание? Какое на­значение может иметь Бесконечность? Разве мы говорим, что после впадения в океан река стала рекой, подобной океану? Поче­му же тогда мы говорим о созерцании, ставшем непрерывным, как о созерцании неразделённой Бесконечности? Это высказывание следует понимать в том духе, в котором оно было сделано. Оно означает слияние с Бесконечностью.