Антон Чехов - Том 27. Письма 1900-1901

• Название: Том 27. Письма 1900-1901
• Автор: Антон Чехов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1980

Двенадцать томов серии — это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Вместе с тем, познавательное значение чеховских писем шире, чем их биографическая ценность: в них бьется пульс всей культурной и общественной жизни России конца XIX — первых лет XX века.

Девятый том включает письма с января 1900 года по конец марта 1901 года.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

24 сентября 1900 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые (с датой «14 сентября 1900 г.») опубликовано: «Красный архив», 1929, № 6 (37), стр. 177–178. Дата исправлена в ПССП, т. XVIII, стр. 397.

Открытка. Датируется по почтовым штемпелям: Ялта. 25 IX.1900; Москва. 27 IX.1900. Дату «14 сентября» Чехов, по-видимому, поставил ошибочно. Это подтверждается тем, что Е. Я. Чехова 14 сентября была еще в Ялте и выехала в Москву только 23 сентября — см. письмо* Чехова к Книппер от 22 сентября 1900 г.

…ловлю мышей и пускаю их на пустопорожнее место… — И. Н. Альтшуллер вспоминал: «Чехов любил животных. Когда я увидел, с какой заботливостью он ухаживал за раненым Каштаном, как внимательно, по всем правилам хирургического искусства, перевязывал его разодранную лапу и с какими при этом ласковыми словами к нему обращался, я понял, почему такой удивительной вышла у него „каштанка“. И когда он, поведя серьезную войну против мышей, брал из мышеловки осторожно за хвост попавшуюся мышь и спускал ее через низкий забор на кладбищенский участок, то я уверен, что мышь только посмеивалась и, наверное, в ближайшую же ночь перебиралась обратно на дачу к своему врагу» (И. Н. Альтшуллер. О Чехове. — Чехов в воспоминаниях, стр. 591).

3155. О. Л. КНИППЕР

27 сентября 1900 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 69–70.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 24 сентября 1900 г.; Книппер ответила 30 сентября и 1 октября (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 196–198, 200–202 и 203–204).

…почему этот тон, это жалобное, кисленькое настроение? — См. примечания к письму 3148*.

…уеду в Москву… — См. письмо 3171*.

…напиши мне, как прошла «Снегурочка»… — См. письмо 3145* и примечания к нему*. Критика неодобрительно встретила этот спектакль. О возможной причине провала «Снегурочки» в Художественном театре К. С. Станиславский писал в книге «Моя жизнь в искусстве»: «Спектакль не имел успеха. Казалось бы, что он заслуживал лучшей участи. Может быть, впрочем, успеху помешало то обстоятельство, что декорации последних двух актов плохо умещались на сцене и требовали слишком большого антракта для их перемены. Поэтому оба акта пришлось играть в одной и той же декорации, что совершенно спутало мизансцены и вызвало нежелательное сокращение пьесы» (Станиславский, т. 1, стр. 218). В ответ на вопрос Чехова Книппер сообщала 30 сентября: «Сыграла два раза Леля в „Снегурочке“, раз „Одиноких“. За Леля хвалят. У меня из-за этой роли были мелкие неприятности с дирекцией. Играла я с Мунт (Снегуркой) на 2-м спектакле, а на первом Лилина с Андреевой, и наш состав все в один голос признали лучшим, и удивлялись, почему не мы играли на открытии. Ну, об этом история умалчивает. Приедешь — поговорим <…> Вчера у нас обедали Горькие, потом все поехали на „Снегурку“ — играла я и Мунт. Был в театре и Васнецов и Фигнер, и им понравилось, говорят. А в общем „Снегурка“ шлепнулась, можно сказать. По-моему — пьеса эта не стоит таких затрат энергии и труда и капитала. Мария Петр<овна> мне не нравится Снегуркой — нет сказки, нет поэзии. Есть простота и искренность простой деревенской девушки, а этого мало. Савицкая — Весна — нехороша. Нет тепла, неги, мягкости, красоты звука, стиха. Хорош Берендей — Качалов. Для меня каторга играть в этой сказке — за кулисами — гадость, пыль, хоры, оркестр, техники, рабочие, народу — без конца. Я устаю от закулисной возни ужасно. После первого спектакля мы ужинали в „континентале“, было просто и славно. Были Горькие и Бунин, кутили до 5-го часу утра» (см. также письма 3157*, 3172*).

…ты хочешь и ждешь какого-то объяснения… — Книппер писала 11 октября: «Нежный мой Антон, как мне хочется видеть тебя! Как хочется приласкать тебя, поговорить с тобой обо всем, о чем не дописалось в письмах, о том, что на душе друг у друга. Не пугайся — я не хочу разговора с серьезными лицами и последствиями, как ты опасался. Не буду приставать к тебе, не буду тебя мучить, а буду только любить, буду мягкая, хорошая и интересная для тебя…» (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 207).

Если мы теперь не вместе, то виноваты в этом не я и не ты… — Позднее, когда Книппер стала женой Чехова, ее не раз упрекали в том, что она не бросила сцену и не находилась все время рядом с больным мужем. Поясняя свои сложные взаимоотношения с Чеховым, Книппер писала в своих воспоминаниях: «Казалось бы, очень просто разрешить эту задачу — бросить театр и быть при Антоне Павловиче. Я жила этой мыслью и боролась с ней, потому что знала и чувствовала, как ломка моей жизни отразилась бы на нем и тяготила бы его. Он никогда бы не согласился на мой добровольный уход из театра, который и его живо интересовал и как бы связывал его с жизнью, которую он так любил. Человек с такой тонкой духовной организацией, он отлично понимал, что значил бы для него и для меня мой уход со сцены, он ведь знал, как нелегко досталось мне это жизненное самоопределение» («Об А. П. Чехове» — Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 46).

Что в театре нового? — Книппер отвечала 1 октября: «Вчера играли „Дядю Ваню“, дорогой мой! С каким наслаждением, с какой радостью! Первую пьесу в этом сезоне публика приветствовала так горячо, так дружно. Опять на всех нас пахнуло чем-то хорошим, родным, дорогим! Не могу тебе передать, как мне было приятно играть вчера. Думала о тебе, милый мой! Хотела, чтобы ты был тут, чтобы ты видел, как артисты и публика любят „Дядю Ваню“, как радуются успеху. Вчера все играли хорошо. Немирович после первого акта пришел за кулисы возбужденный, говорил, что играем тонко, мягко, стильно. Видишь, как любят тебя! После первого акта аплодисменты так и грянули. Я теперь конец второго действия веду иначе — нервнее, возбужденнее, но сдержанным звуком, негромко, и чувствую, что это лучше и ближе к замыслу моего милого скромного писателя — правда, родной мой?»

3156. О. Л. КНИППЕР

28 сентября 1900 г.

Печатается по подлиннику (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 70.

Телеграмма. Датируется по служебным пометам на бланке: «Подана 28 IX. 10.50 пополуночи»; «Принята 28-го 1900 г.»

О. Л. Книппер ответила 30 сентября 1900 г. (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 200–202).

…приеду октябре вероятно… — «Когда пришла твоя телеграмма, — писала Книппер, — у меня сердце дрогнуло — так и думала, что телеграфируешь о своем приезде. А прочитавши, обиделась и чуть не заплакала. Ну приезжай же, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо и приятно здесь, чтобы ты оттаял, отошел, чтобы тебе было хорошо от моей любви».

3157. О. Л. КНИППЕР

28 сентября 1900 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XVIII, стр. 400.

Дата «28 ав.» поставлена Чеховым ошибочно. Датируется по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 29 IX.1900; Москва. 3 X.1900. Дата — 28 сентября — подтверждается и связью письма с телеграммой Чехова к Книппер от того же числа.

Читал сегодня первые рецензии насчет «Снегурочки»… — Все центральные газеты откликнулись на этот спектакль. В «Московских ведомостях» (1900, № 265, 25 сентября) была помещена информация: «Художественно-Общедоступный театр. Открытие спектаклей „Снегурочкой“ собрало в театр публику первых представлений. Присутствовала, так сказать, „вся Москва“. „Снегурочка“ поставлена очень интересно, но небольшой размер сцены давал себя чувствовать; заметна была теснота. В роли Снегурочки очень мила г-жа Лилина». «Русские ведомости» также положительно откликнулись на новую постановку Художественного театра (1900, № 267, 25 сентября). В отделе «Театр и музыка» сообщалось: «Вчера „Снегурочкой“ открылись спектакли в Художественно-Общедоступном театре. Зрительная зала была полна. Постановкой сказки Островского молодой театр прибавил себе еще один крупный и во многом безусловно заслуженный им успех. Вся внешняя сторона спектакля — декорации, костюмы, разнообразный грим, оригинальная планировка народных сцен и пр. — дает зрителю впечатление очень большой художественной работы. После первой же картины — „Пролога“ — начались дружные аплодисменты и несколько раз были вызваны режиссеры гг. Станиславский и Санин и декоратор г. Симов. После второго действия их снова вызывали». Газета «Новости дня» напечатала большую анонимную рецензию, подписанную «—Ф—», под заголовком «Снегурочка» (№ 6233, 27 сентября) и фельетон Пэка «Уф!..» на эту же тему (№ 6232, 26 сентября). Рецензии и информации о спектакле появились также в газетах «Курьер» (№ 267, 26 сентября), «Новое время» (27 сентября), «Новости» (27 сентября) (см. также примечания к письмам 3145*, 3155*).