КАРЛХАЙНЦ ДЕШНЕР - КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА

• Название: КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА
• Автор: КАРЛХАЙНЦ ДЕШНЕР
• Издательство: «ТЕРРА» - «TERRA»
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00790-0

В книге современного немецкого ученого всесторонне исследована многовековая деятельность христианской церкви, приведены интересные, малоизвестные факты о становлении и развитии христианства, о борьбе с ересью, о том, какими методами распространялась, а иногда и насаждалась эта религия в разных странах.

На протяжении всех четырех томов Карлхайнц Дешнер остается верен своему тезису «Кто пишет мировую историю не как криминальную историю - ее сообщник».

В первой книге прослежена деятельность христианской церкви со времен ее основания и до 430 года.

---

1 «несомненно как религиозную войну» (англ)

2 Воинское знамя с инициалами Христа, введенное Константином

Совершенно очевидно приговор неба. Ведь не только Константин снова молился, «свято и чисто», но и его войско, трижды подряд, как было настойчиво рекомендовано, и с громкими возгласами «Единый Бог, тебя мы признаем Царь Господь, в тебя мы верим! Помощник в беде, к тебе мы взываем! С твоей помощью мы надеемся на победу и разобьем врага божественной силой». 40 000 трупов покрыли вскоре после этого поле. Потом, под водительством семнадцатилетнего Криспа, протаранили вражеский флот, остатки которого ураган чудесным образом разбил о крутые берега Галлиполи, 130 кораблей и 5000 матросов пошли на дно. (Однако даже в 1959 г католический теолог Штокмейер комментирует константиновские побоища так «Следовать этому великому образцу стремился каждый христианский император, любой также может на него ссылаться, чтобы дать государям наглядный идеал». У Лициния после Хризополиса осталось едва ли 30 000 человек. По просьбе Констанции Константин клятвенно обещал ему жизнь, год спустя он велел удавить его в Фессалониках (Салониках), где тот, как говорили, подготавливал заговор с готами, а также его генералиссимуса Мартиниана. Вообще теперь во всех городах Востока были убиты многие знатные приверженцы Лициния, по суду и без него. После более чем десятилетия гражданской войны, исключительно наступательных войн Константина этот «победоносный полководец всех народов» велел титуловать себя «руководитель всего мира», а христианство окончательно победило в Римской империи.

1 «образец добродетели и благочестия» (англ)

2 «чудовищем порочности и похоти» (англ)

Когда позиция Константина была неясной, Лициний казался защитником Христа, Евсевий, естественно, льстил Лицинию. Знаменитый епископ, который позднейшие издания своего труда переиначивал не только согласно «своим соответствующим познаниям», но и согласно своему «политическому расчету» (Фогт), осыпал в ту пору Лициния угодливыми похвалами. После того как оба императора заключили союз, Евсевий и Лактанц оценивали обоих также как избранников Бога, «оба отмечены умом и богобоязнью», это были «два богоугодных мужа», с помощью которых ныне Бог очистил «весь мир» «от всех безбожников и падших людей». Признавал также Евсевий за Лицинием и то, что он «постоянно» действовал в пользу христиан, - законами, почитанием епископов, денежными дарами. Поэтому появилась и его голова, как Константинова, на монетах с «nimbus», сиянием святости - символом их внутреннего божественного просветления. Но когда Лициний стал противником Константина, «отцы» скорректировали свои тексты и предали Лициния проклятью. Более того Евсевий вычеркивает в дальнейших изданиях своей церковной истории целые куски о нем. Только что еще «а paragon of virtue and piety 1, Лициний становится теперь «а monster of depravity and lust»2(Барнес), «бесстыдным», «безбожником», «ненавидящим Бога человеком», «беззаконнейшим человеком», «человеконенавистником». Он в силу «врожденной злобности поражен ужасной слепотой», «стал добычей без умия», «непомерности жестокости» Каждому, кто вновь поступит к нему на службу, Нисский собор угрожает отречением от церкви.

Насколько жестоким мог быть Лициний, показала уже кровавая расправа над императорскими семьями, по поводу чего отцы церкви, конечно же, ликовали (стр. 197 и след.). Говорили, что совершенно невинные философы стали его жертвой. Однако он вообще был врагом высшего образования, особенно правовых наук, «этой заразной чумы государства», как он сказал. С другой стороны, он пошел христианству навстречу (несмотря на его широкое распространение на Востоке не так далеко, как Константин. И уж совсем не думал он о том, чтобы наделить церковь государственными функциями. В дальнейшем он проявил себя лучше в области управления и хозяйственной политики. Он ограничил придворный штат, расходы, траты и жестко атаковал владельцев больших состояний Одновременно он пытался, будучи связанным происхождением с крестьянством, помочь этому сильно обобранному сословию.

Но всехристианнейший император и быстро богатевшая ecclesia1 действовали совсем по-другому, а их глашатаи к тому же различали человечество в добре и зле, - хорошо знакомая по Старому, Новому Завету, а также нехристианским частям света схема, которая соответствовала исторической теологии самого Константина. Это осталось, особенно по отношению к натравливаемым друг против друга коллективам, церковной практикой, никогда не прерывавшейся до сегодняшнего дня, когда мир, вновь расколотый на Восток и Запад, вновь слышит из уст своих вожаков многое такое, что не так уж отличается от давнишней стратегии оболванивания Дьяволом становился в свое время всякий, кто боролся с церковью и христианством, многие императоры предконстантиновской эры, потом и Максенций, Максимин Дайа, наконец Лициний, - в то время как на собственной стороне фигурирует «всемудрейший и богоугодный вождь», «всемилостивый император», который даже оказывал дьяволу «знаки искреннего благоволения», удостоил «высшего родства», приобщения «к коренной знати и императорской крови» (ср. стр. 185 и след.).

1 церковь (греч)

Однако мракобес отплатил за это злом «подлостью безбожной тирании», «безбожной и ужасной войной», «не взирая на клятвы, кровь и договоры» Естественно, напрасно, ведь сам Бог «был другом Константина и оплотом и защитником», так что он избежал «коварных ударов нечестивого», чтобы появиться на арене и поле боя истории, «как из глубокого мрака и темнейшей ночи яркий свет и освободитель одновременно», чтобы он, «благодетель» и «защитник добра», «превосходный государь», «спаситель», «добился как заслуженной платы за свое благочестие триумфа и победы над безбожными» и лишь «благодаря устранению некоторых (!) злодеев так быстро» (мог «спасти (!) большую часть человечества». Лициний лежал «пораженный на земле. Но Константин, могущественнейший победитель, отмеченный всегдашней добродетелью богобоязни, вместе со своим сыном Криспом, бо-юугодным императором, который во всем был подобен отцу, взял во владение принадлежавший ему Восток У людей был отнят всякий страх перед теми, кто их недавно притеснял. В блеске и великолепии встретили они торжественные дни. Все было наполнено светом.

РАСТУЩИЕ ЛЬГОТЫ КАТОЛИЧЕСКОГО КЛИРА

Рай теперь начался явно на Земле, во всяком случае для «придворного епископа» Константина и католической иерархии, которая по отношению к императору вела себя так же раболепно, как писал Евсевий - «в тоне псалмиста, когда он говорит о Боге» (Кюнер). Конечно, ликовали тогда и все другие - Амвросий, Хризостом, Иероним, Кирилл Александрийский Основания у них были достаточные. Не только потому, что христианство превратилось из угнетенной в признанную, затребованную религию, но и потому еще, что как раз католическая церковь и ее прелаты обретали все больше, все большие привилегии, становились могущественными и богатыми.

Доказательства милостей Константина не ограничивались именно таковыми после победы 312 г на Мильвиском мосту (стр. 191 и след.) и не только Риму, где Liber pontificalis, официальная папская Библия придавала «импозантный облик быстро расцветающему богатству римских церквей» (Каспар). Ибо эти церкви, - Латеранская базилика, Св. Петра, Св. Павла, - имеют теперь земельные владения не только в городском регионе, но также в южной Италии и Сицилии. Император завещал клиру имущество в Сирии, Египте, в Тарсе, Антиохии, Александрии и других городах, причем в дар на Востоке кроме денег приносили также драгоценные заморские товары, редкую бакалею, пряности, которые с прибылью доставлялись в Рим. Так формировался фундамент пресловутого «Patrimonium Patri1, с которым мы будем иметь дело еще часто.

Константин велел также «Богом данные книги размножить и распространить в роскошном издании». Но прежде всего он построил, и при том опять же «самые роскошные, даже за счет императорских сокровищ», монументальные базилики только в Риме. Он щедро украсил их золотом и серебром и принес им в дар, еще «более щедро, земельные владения - в Италии, Африке, на Крите, в Галлии, он ежегодно «отстегивал» одной единственной церкви более 14 000 солиди2 больше 200 фунтов золота. Позднее Константин подарил только римской церкви свыше тонны золота и почти десять тонн серебра. Крупнейший и в финансовом отношении лучше всего обеспеченный «Божий дом», базилика Константина, был обязан своим положением милитаристским потребностям и многозначительно сооружен на фундаменте казармы, бывшего убежища equitas singulares imperatoris конной гвардии. Эту «базилику Константина» начал строить уже не кто иной как Максенций (стр. 182).