Тяжелый дождь - [Тяжелый дождь]

• Название: [Тяжелый дождь]
• Автор: Тяжелый дождь
• Жанр: Контркультура

Эта история рассказывает о жизни человека, рабтающего в фирме "Семья напрокат". Он посещает "Содом пастора Троя", в исповедальне занимается с наркоманками. И все шло нормально, пока к нему не обратился за помощью некий Дэл Симмонс. А вы бы стерли свои воспоминания, если бы вам предоставилась такая возможность?

---

Она должна понимать, что эту внучку привел ненастоящий сын, с ненастоящим именем Сэт. Что эта девочка – своего рода подарок, который хочет быть презентованным. Два одиночества движутся по одной линии, в разных направлениях, но навстречу друг другу. Они – не кровные родственницы. Но это и не важно. Случается так, что люди десятилетиями растят неродных отпрысков. Ошибка в роддоме, усыновление, суррогаты.

Карма подписывает соглашение.

Что мешает старушке привязаться к кому-то, кто не вылез из ее утробы?

Чтобы разорвать оковы одиночества, нужно разбить окно.

У кого из вас стоит на Каталину Круз, или Майю Гейтс, привязанных к кроватям-авианосцам в фешенебельных особняках? Зачем вам эти силиконовые холмы, или ботексные пасти? Мода на искусственность прошла. Теперь же не случится ни единой эрекции, если в кадре не будет хотя бы капли крови. Чужие страдания возбуждают настолько сильно, что после мастурбации ты плачешь. Это называется снафф. У тебя на глазах пытают ребенка, или молодую женщину. Пытают, чтобы убить. Истязают, чтобы ты получил порцию настоящих эмоций. И ты рыдаешь, потому что тебя такому не учили. Это дико, преступно, но только такие фильмы способны расшевелить окаменелую простату. Хочется остановиться, а рука сама по себе продолжает передергивать. И после этого ты презираешь себя. Проводишь липкой рукой по дивану или ковру, вытирая океаны спермы, чтобы одежда не воняла. Но отныне никакой другой "продукт" не способен заставить тебя ощущать себя настолько живым.

С разбитого окна начинается анархия. Граффити – это крах системы. Еще в тысяча девятьсот восемьдесят втором году два умника (Уилсон и Келлинг) предположили: если в здании разбито окно, значит, в нем будет совершено преступление. Отсутствие порядка – предвестник беззакония.

С разбитого окна начинается все сущее. Тольки возьмите в руки камень.

Все, что вам нужно, – попытать счастье. А там – хоть в могилу.

Дороти пригласила нас в дом.

– Сынок, я пойду, вскипячу воду, у меня есть печенье, шоколад, пирожные, ты же любишь пирожные? – Это она уже обратилась к Аманде.

– Я не знаю.

– Значит, любишь! Пойдем, поможешь бабушке!

Я говорю Каталине, что нам нужно поговорить и, взяв ее за руку, тащу на второй этаж в собственную спальню. Спрашиваю, ей не показалось, что миссис Таунэйс…

– Мне показалось, что ее фамилия похожа на модель Тойоты. Помолчи…

Сколько еще внезапных ходов со стороны Каталины мне доведется узреть? Она заткнула меня и поцеловала. В какой-то момент я решил, что теряю сознание. Член начал стучаться в ширинку, прося выпустить его. Видимо, Каталина услышала его мольбы и принялась расстегивать молнию на уровне гениталий. Она толкнула меня так, что я уселся на кровать, а сама встала на колени и рукой откинула волосы.

Прошло всего тридцать секунд, а я уже чувствовал, что готов кончить.

Каталина передергивала все быстрее и быстрее.

Я, как следует, вонзил ногти в бедро, чтобы немного остыть. Не каждый день с тобой случается подобное. Ни одна долбаная наркоманка, какой бы податливой она ни была, не в состоянии настолько тебя зажечь. Я схватил Каталину за ее белоснежные волосы и засадил еще глубже.

Ни одна проститутка не в силах ублажить так, как это делает "моя девушка".

Ей становилось тяжело дышать, но она не сопротивлялась. Молча подставляла глотку. Хрипела и тихо стонала.

Еще секунда. И еще.

Лицо Каталины покрылось множеством белых капель. Во рту остался лишь предэякулят. Немного отдышавшись, она направилась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Вроде как перед едой. А я остался лежать на кровати. Даже самая умелая шлюха мира не сможет проделать то же, что удалось Каталине.

– Ребята, спускайтесь! Мы с Амандой все приготовили!

Я кричу, что мы спустимся через минуту.

– Ну и что ты хотел мне сказать?

Давай обсудим это чуть позже.

Дороти расспрашивала нас, как и где мы познакомились. Можно было рассказать ей эту милую историю с "Лэнготом", идеей фикс Дэлмера Симмонсона и всеми остальными подробностями. Но Каталина придумала кое-что попроще и заверила миссис Бальмонт, что мы столкнулись в книжном магазине. Знаете, одна из тех липовых историй, в которых люди случайно одновременно берут одну и ту же книгу, причем последнюю. Удачный пикап-прием. Два человека сразу понимают, что у них одинаковые вкусы. Но якобы смущаясь, начинают любезничать и предлагать друг другу забрать экземпляр. Кому-то надо уступить, и тогда знакомство вступает в завершающую стадию.

"Скажите мне номер своего телефона. Как прочтете, я возьму у вас эту книгу, а потом можно будет поделиться впечатлениями".

Словно в городе больше нигде нет данного произведения. Как будто вчера исчез интернет. Все знают, что происходит. Но вместо "пойдем потрахаемся в туалете" звучит "я всенепременно позвоню вам". Человек находит миллионы причин отложить на завтра то, что можно было сделать сегодня. В этом есть разумное семя. Ведь скажи девушке в книжном "может, отсосешь у меня", как она даст тебе пощечину и назовет ублюдком. За что? За то, что ты лишь сократил по времени прелюдию со всеми этими любезностями?

Аманда все ковырялась в пирожных, иногда задавая вопросы о природе какого-либо ингредиента. Но тогда, когда мы уже собирались выходить из-за стола, она спросила:

– А почему миссис Таунэйс была так рассержена?

– Она просто устала, золотко. У нее много работы. – Поспешила ответить Каталина.

Мы вновь поднялись в спальню, где смогли продолжить начатый разговор. Однажды, говорю, Дэл заикнулся о вреде эпоксидных лаков, которыми он покрывает свои изделия. Во-первых – зачем вообще покрывать сувениры подобного рода соединениями? Во-вторых – ты видела глаза Генриетты?

– Да, но это может быть что угодно: недосып, давление, стресс.

Если бы не все эти сувениры у нее в кабинете. Они сделаны давно. В углу стоит еще две коробки, и в них лежат изделия, которых не было в доме твоего брата. Это она их привезла. Либо я ошибаюсь.

– Уже во второй раз.

Спасибо за поддержку. Но все это было бы обыкновенной случайностью, если бы не фраза Дэла на похоронах Бэтти Тэйлор, подруги моей "матери", Дороти. "Я сделал все, что смог, веселитесь". Твой брат знал, что у нее умер муж пару месяцев назад. Откуда? Он продавал ей свои безделушки. Кстати… тогда же он сказал, что меня ждет какой-то сюрприз у него дома. Что он имел в виду?

– Наверное, твой портрет. Я рисовала его всю ночь. Утром, когда Дэл уже уехал на кладбище, я полезла шкаф, хотела найти какую-нибудь рамку, у брата ведь полно всякого дерьма. А наткнулась на коробку из-под обуви, в которой лежали несколько наших с ним фотографий и та самая записка. Знаешь, сколько бы аргументов "за" и "против" ни было, ничего не происходит просто так.

Это я уже понял. Что получается: у Дэла сотни клиентов, можно сказать тысячи, учитывая, что он продает сувениры в детские дома. Если мои предположения верны, скоро возникнет непонятная эпидемия, характерными симптомами которой будут: тошнота, раздражение глаз, сбои в работе дыхательной системы. Мы могли бы просто обратиться в полицию…

– Нет. Он – мой брат, Сэт. Пожалуйста, не забывай об этом. Да, он еще тот кусок говна, но мы ничего не знаем наверняка. И мы не можем никого предупредить об опасности. Потому что не знаем, кому Дэл продает свои хреновины.

Нам нужно с ним встретиться.

– Зачем?

Каталина, я не хочу никого спасать. Мне глубоко насрать на тех, кто подвергнется отравлению. Они – не моя забота. Встреча нужна лишь для того, чтобы понять, чего хочет твой брат. Покончить со всем этим и свалить к чертовой матери из города.

– А как же Аманда, Дороти?

Я… я не знаю. Дороти – это всего лишь контракт, понимаешь? Я порву эту бумажку и выброшу. И миссис Бальмонт вновь станет бездетной миссис Бальмонт, рыдающей в свой херов фотоальбом. Аманду я отвезу к сестре, которая приходится ей настоящей матерью. Я все понимаю, Каталина, но…

– Ты так не думаешь. Поэтому заткнись. Закрой свой рот. Я не хочу это слышать. Ты привез сюда Аманду, здесь она и останется. Что с тобой случилось, Сэт? Еще час назад…Сэт. Сэт!

Повышенная температура, учащенный пульс, озноб, беспокойство.

Я чувствую, как дождь разлагает мое тело…

16

Я сижу посреди комнаты. А вокруг – ничего кроме стен. Частично разрушенных, плачущих стен, не выдерживающих напора тяжелых капель. Звук дождя похож на шепот радиоприемника, какой-то бесперебойный сигнал, который пытается мне что-то сообщить. Я долго норовил попасть внутрь, теперь нужно собраться с силами и подняться на крышу. Туда, откуда бьет этот кровавый луч. Мне это необходимо.