Журнал «Если» - «Если», 2009 № 07

• Название: «Если», 2009 № 07
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009

Геннадий ПРАШКЕВИЧ. ДРУГАЯ ИСТОРИЯ ВСЕЛЕННОЙ

Вот такая у них мораль на Марсе…

Раджнар ВАДЖРА. ДОКТОР ДЛЯ ЧУЖАКОВ

Исправить аномалию довольно трудно, даже когда вам известны грани нормального. А если не известны?

Ольга АРТАМОНОВА. ИДЕАЛЬНАЯ СОВМЕСТИМОСТЬ

На склоне лет узнаешь, что когда-то лишь на минутку разминулся со своим счастьем.

Сергей СИИЯКИН. ОСНОВНОЙ ВОПРОС

Думал ли герой, что выпадет ему по воле Вселенной лететь неведомо куда…

Колин ДЭВИС. В ПОЛНОЙ УВЕРЕННОСТИ

И вновь все тот же вечный вопрос: кто они — люди или «машины»?

Питер ХИГГИНС. ПЕСНИ СУБМАРИН

Они, словно сирены, зовут в глубь океана. Слышать их — редкий, но опасный дар.

Юлия ТУЛЯНСКАЯ. КОШКА ШРЁДИНГЕРА

Вас никогда не охватывала ностальгия о том, чего никогда не было и не будет, но что должно было быть?

КОНКУРС «РВАНАЯ ГРЕЛКА»

Спустя четыре года редакция вновь решила поучаствовать в самом популярном сетевом конкурсе фантастического рассказа.

Василий ТОДТ. НАМ С ВАМИ НО ПУТИ?

Новый фильм-расследование по роману Дэна Брауна ведет зрителя по «Пути Просвещения».

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО: «НАДО БЫЛО ВЫДУМАТЬ СВОЙ САРАКШ

Какие моменты не вошли в окончательный монтаж «Обитаемого острова»? Зачем в фильме летают дирижабли? Для чего нужны часы с двумя циферблатами? Спросим об этом и многом другом у самих сценаристов.

Дмитрий БАЙКАЛОВ. ПАНДОРА КАМЕРОНА

Даже обилие экранного хоррора, что свалится на кинозрителей в грядущем полугодии, не застит настоящую НФ.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Погружение в глубины сознания… Путешествие по страницам книг… Погоня районного масштаба… Визит древнего демона.

Сергей ШИКАРЕВ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ЗВЕЗДНЫХ КОРОЛЕЙ

Уж сколько раз хоронили космическую оперу! А жанр становился только крепче, менял обличье, срастался с другими. Теперь вот появилось целое направление, получившее название «Новая космическая опера». И по мнению критика, это триумфальное возвращение старого жанра.

РЕЦЕНЗИИ

Кризис, конечно, ударил и по книгоиздательской отрасли, новых заметных книг стало меньше. Но это же не причина вовсе отказаться от чтения!

КУРСОР

Постоянные авторы журнала «Если» завоевали национальную российскую детскую премию.

Вл. ГАКОВ. ЛЕДЕНЯЩАЯ УТОПИЯ

Юбилей знаменитого британского писателя и мыслителя — это еще и хороший повод по-новому взглянуть на сотворенный им «дивный новый мир».

ПЕРСОНАЛИИ

Фантастами не рождаются, ими становятся: строитель и музыкант, милиционер и геолог, лингвист и режиссер

---

Путешествия и случающиеся в течение их контакты оказались на редкость интересными. Иногда Даниил с тоской думал, что был лишен этой информации всю свою жизнь. Какими докладами он порадовал бы институтскую общественность, какие работы поместил бы в «Научном вестнике», имей к этой информации доступ при жизни! На Нобелевку это все тянуло, не меньше!

Он очень жалел, что его путешествия в большей степени носят психологический характер и сводятся к общению сущностей. Ужасно хотелось увидеть бескрайние болота, о которых взахлеб рассказывали зауроподы, ледяные поля, о которых и после смерти тосковали задумчивые и неразговорчивые криолиты. Хотелось побывать на плазменных морях звезды Алголь, в пятимерном пространстве, где обитали нутрики. Впрочем, человеческой жизни не хватило бы на все путешествия, задуманные Даниилом, и он утешал себя мыслью, что это ему удастся после смерти — дальнейшее существование по всем признакам обещало быть вечным. Нет, братцы, стоило умереть, чтобы увидеть все это! Увериться в множественности миров, убедиться, что и на других мирах идиотов, портящих другим жизнь, хватает. Посмотреть на чужие трагедии и возвышения. Сравнить себя с питомцами иных миров. И смотреть, слушать, изучать, сравнивать, проверять, жалея лишь о том, что все открытия, сделанные тобой, станут достоянием мертвых. Этакая Книга мертвых Даниила Артемьева.

Разумные существа в чем-то похожи. По крайней мере, свои опознавательные символы появились у многих. Пространство в Потоке было заполнено различного рода конструкциями, преследовавшими единственную цель — дать знать собрату, что ты рядом и ждешь. И что интересно, понимали все друг друга без словарей. Наверное, так было угодно Высшему разуму, который их здесь собрал. Даниилу на этот самый Высший разум было ровным счетом плевать. У Разума были свои цели, а у него, Даниила — свои. За одно он был благодарен неведомому могущественному собрату — за то, что он их здесь собрал. Хотя бы и после смерти.

— Мастер Данила, не отвлекайся, — насмешливо сказал Гурнов. — Ишь задумался, головенкой закивал. Признаешь, что неведомый исследователь заполучил бездонный информационный кладезь?

Это Даниил признавал. Только не понимал, кому и зачем мог понадобиться кладезь, в котором давно не было чистой родниковой воды, а в бурой жиже плавало разное дерьмо, которое вкуса влаги никак не улучшало. Но, с другой стороны, исследователь не может рассматривать только хорошие стороны изучаемого явления, он просто обязан обратить внимание и на негативные.

А если это не чьи-то исследования, а форма загробной жизни? В это верилось с трудом. Природа рациональна, любое существование должно быть целесообразным. Но что мы знаем о целях бабуина, раскачивающегося на ветвях пальмы? Мы видим только очевидное и не в силах заглянуть в маленькую душу примата.

— Тепло, тепло, — одобрительно сказал Гурнов. — Когда я сидел в лагерях, я пытался понять логику вождя. Ведь не мог он верить в то, что вокруг него одни враги народа, не мог!

— Теперь-то чего уж проще, — засмеялся Даниил. — Здесь он где-нибудь, он же в один год с тобой помер. Найди, слейся, поговори. Это тебе раньше до него было, как до Бога, а теперь — запросто.

— А мне он неинтересен, — серьезно сказал Гурнов. — Я его понял. Не было в его поступках логики. Целесообразностью он руководствовался, как ее понимал. В его глазах цель оправдывала средства. Про слезинку ребенка он и не думал, сам, похоже, наплакался в детстве. Но ты, Данила-мастер, и в самом деле мастер зубы заговаривать.

— Я тебе вот что скажу. — Даниил помолчал. Мысль, пришедшая ему в голову, показалась совсем уж дикой, но он все-таки продолжил: — В нашем существовании может быть смысл, но только в том случае, если им обусловлено какое-то начало. Как тебе нравится такая гипотеза — все мы лишь тлеющий фитиль, от которого взорвется бомба?

Гурнов помолчал.

— Как сказал Нильс Бор, — наконец медленно проговорил он, — перед нами безумная теория. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть верной? Ты ничего не замечаешь?

Мысленно Даниил проанализировал свои построения.

— Ничего, — сказал он. — А что я должен был заметить?

— Движение закончилось, — объяснил Гурнов. — Кажется, фитиль дотлел.

Только тут Даниил почувствовал, что стремительный полет завершился.

— Да, — сказал он. — И что из этого следует?

— В сообщество пора, — заторопился Гурнов. — Не нравится мне это состояние покоя!

— Глупости, — сказал усопший академик по фамилии Шейнис. — Ничего страшного. Рано или поздно любое путешествие заканчивается. Мы на конечной станции. Гурнов, вы романтик, вам бы только революции устраивать. Пока вас не было, мы провели консультации с другими сообществами. Понятно, это конечная станция. Чужие тоже приходят к подобному выводу. Так это и хорошо, теперь мы узнаем, чего ждать дальше.

Их внимательно слушали. Или делали вид, что слушают.

— Вам не кажется, что стало теснее? — поинтересовался Гурнов.

И Даниил сразу же почувствовал — точно, и в самом деле теснее становится, будь они все живыми существами, дышать бы нечем было.

— Так это естественно, — величественно молвил академик Шейнис. — Мы на конечной станции, а Поток еще не завершился. Нас становится больше!

— Знавал я одно местечко, где нас становилось больше, — вздохнул Гурнов. — Называлось оно камерой предварительного заключения. А потом, когда следствие завершалось, в камере просторно становилось, даже ходить можно было, без опаски на кого-то наступить.

— Вы пессимист, дорогуша, — тон у академика стал покровительственным. — Мне думается, ваши опасения напрасны. Высший разум…

— А разве я говорил о Высшем разуме? — невежливо перебил Гурнов. — Уважаемый академик, вам не кажется, что наш конечный пункт более походит на Чистилище. Разберутся и начнут нас отсюда отправлять по адресам. Хотелось бы знать, кто здесь в охране служит!

— Шуточки у вас, — недовольно буркнул Шейнис. — Но мы слились не для этого. Совершенно ясно, что нам предстоит встреча с кем-то, кто стоит в своем развитии неизмеримо выше нас. Академики предлагают выработать линию поведения, если хотите — обозначить протокол контакта. Нам предстоит нелегкая задача, мы должны показать, что достойны если не взаимопонимания, то того, чтобы нас внимательно выслушали.

— Вы думаете, кто-нибудь станет разбираться в этой дикой мешанине миров? — не выдержал Даниил. — Вы серьезно полагаете, что кто-то будет рыться во всем этом дерьме, выбирая достойное?

— Молодые люди, — сказал Шейнис. — Я вижу, вам нравится ниспровергать основы. Но это не для нас. Здесь собрались серьезные люди, с определенным складом ума…

— Погодите, — перебил его Даниил. — У меня всего один вопрос, господин академик. Что произойдет, если масса превысит критическую? Скажите, исходя из ваших академических представлений…

Шейнис молчал.

— Ох, и трахнет! — тихонько сказал Гурнов. — Так трахнет, Вселенной мало не покажется!

Видать, прав он был, прав. Критическая масса чревата взрывом. Даже если это критическая масса дерьма.

Додумать все это Даниил не успел.

Гурнов оказался прав — ахнуло так, что Вселенная содрогнулась. Сразу стало видно, что такое свет.

Яблоки

Ах, как они летели!

Гигантский фейерверк с разлетающимися в разные стороны искрами.

Даниил мчался в пустоту, уже понимая, что произошло. Господи! Только идиот не смог бы понять происходящее. Идиот или напыщенный, полный книжных истин тугодум, уверовавший в особую роль человечества в жизни Вселенной. Проще надо смотреть на происходящее, проще.

Слепящая искорка возникла совсем рядом, но Даниил совсем не удивился ей. Так и должно быть, именно так. Оплодотворение информации женским началом. Природа дуалистична, в ней все подчинено мужскому и женскому началу.

— Господи! — сказала она, когда две искры намертво соединились в пространстве. — Как было страшно!

Даниил промолчал. Она должна была выговориться.

Она выговаривалась долго. Она избавлялась от глупых собственных страхов, обвиняла, охаивала, кляла, потом начала рассудительно прикидывать, что будет дальше. Удивительное дело, она делала выводы, не имея никаких фактов. Непоследовательно она обвинила в случившемся Даниила. И вообще, она напоминала маленькую девочку, которая боится всего того, что находится вне ее самой. У Даниила возникло ощущение, что он идет по заснеженному полю, сжимая ладонью маленькую ручку в колючей варежке.

— Что это было? — спросила она, не переводя дыхания.

— Большой взрыв, — сказал Даниил.

— Я сама видела, что это был взрыв, — капризно возразила она. — Я хочу знать, что это было!

Господи, ну как ей объяснить, что ничего страшного не произошло, что просто в бесконечном пространстве рождается новая Вселенная, и все они просто ростки, обещающие поля звезд и планет. Информационные ростки, обещающие будущую жизнь.