Сергей Кольцов - Тихая разведка

• Название: Тихая разведка
• Автор: Сергей Кольцов
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1995
• ISBN: 5-7509-0180-7

Трагическими, полными опасностей и риска оказываются рейды группы советских войсковых разведчиков по тылам врага. В живых остаются только двое в финальном эпизоде второй части романа. Но события на этом не кончаются… Добытые разведчиками сведения меняют положение на участках фронтов Великой Отечественной войны.

---

Сергей Кольцов Тихая разведка

Часть I «Метеор» исчезает на рассвете

Глава первая

В ранний час по лесной дороге с большой скоростью мчался мотоциклист. На краю небольшой поляны у двух старых сосен он резко затормозил, легко ступил на примятую дождем траву и, пройдя мимо узнавшего его часового, поспешно спустился в блиндаж.

Прибывшего начальника разведотдела подполковника Кондрашова встретил адъютант комдива капитан Вихров и немедленно доложил о нем генералу.

Чавчавадзе сидел за столом, на котором лежала аккуратно сложенная пачка оперативных сводок и рапортов, а рядом дымился легким парком стакан чая. Генерал, как показалось Кондрашову, сердито смотрел из-под лохматых бровей на стоящий перед ним телефон. Увидев вошедшего, он осторожно положил на бумаги красный, остро отточенный карандаш.

— Разрешите доложить, товарищ генерал?

— Давно жду вашего доклада, подполковник!

— Состав разведгруппы к выполнению задания готов! Командиром предлагаю гвардии лейтенанта Черемушкина.

Генерал чуть помедлил с ответом, а потом сказал:

— Хорошо. Этого офицера знаю лично. Полагаю, что он справится. Очень важно подобрать хорошего радиста…

— Товарищ генерал! Сержант Коврова и рядовой Щегольков — те, что надо.

— На Коврову у нас есть иные виды. Какие — станет ясно позднее. Но вы ее пока готовьте. Боевая дивчина. Что касается Щеголькова, то, мне кажется, очень уж он молод.

— Да, товарищ генерал. Но уверен: будет туго — слезу горючую не пустит. Классный специалист!

— Ну, что же… Если у вас все взвешено и рассчитано — не возражаю.

Оставшись один, командир дивизии снова задумался. Как много неясного в создавшейся обстановке! Гвардейская стрелковая дивизия, преследуя отходящего противника, наткнулась на его упорное и ожесточенное сопротивление. Часть ее оборонительного рубежа проходила по кромке леса, прорезанного широкой просекой. Просека эта была приготовлена для высоковольтной линии электропередачи перед самой войной. Заросшая мелким кустарником и травой, перелопаченная взрывами мин, снарядов и авиационных бомб, расстрелянная ружейно-пулеметным огнем, она представляла теперь «ничейную» полосу земли, за которой внимательно и зорко наблюдали с обеих сторон. Правый ее фланг пересекал лощину, поднимался на возвышенность и, вновь опускаясь, шел извилистой линией по низине, границе вспаханного под озимь поля.

Сведения о противнике, имеющиеся в распоряжении штаба, были скупы и разрозненны, а сроки поставленной перед дивизией задачи истекали. Все старания разведки взять в плен «языка» к успеху не приводили. Враг по-прежнему продолжал быть бдительным, настороженным. Поэтому командир дивизии отдал приказ на проведение разведки боем в составе одного стрелкового батальона. Но противник каким-то образом сумел разгадать замысел советского командования. Понеся значительные потери, батальон вернулся на исходные позиции. Сведений о противнике удалось собрать мало. Проводя анализ операции, перепроверяя уже имеющиеся данные, штаб дивизии пришел к выводу, что враг тщательно скрывает свои основные огневые средства. Вероятно, заранее зная о предстоящем ударе, противник ввел в бой передвижные артиллерийские группы, состоящие из танков и самоходок, создал мощный огневой щит и надежно прикрыл оборону своих пехотных дивизий; либо, — что теперь не подлежит сомнению, — накопил резервы и, в свою очередь, готовит ответный удар. И если это так, то какие части непосредственно входят в состав создаваемой или уже действующей группировки? Ее начальные и последующие задачи? Намечаемый день и час удара?

Штаб армии ждал достоверной информации для доработки плана предстоящей операции.

По имеющимся данным, положение врага не было устойчивым. Этим вначале и объяснялось затишье на участке фронта, обороняемом дивизией. Но непонятным и страшным было то, что стрелковый батальон, проводивший разведку боем, встретил с той стороны бешеный минометно-артиллерийский огонь, контратаки танков. Странным казалось и другое: фашистская авиация довольно точно отбомбилась по огневым позициям приданных дивизии гвардейских минометов, укрытому в балочках танковому резерву, месторасположение которых войсковая разведка противника знать не могла. Их сосредоточение тщательно маскировалось. Активизировала свои действия и вражеская разведка всех степеней.

Вначале в штабе дивизии объясняли активность врага действиями подошедшей к нему полнокровной пехотной дивизии. Ее части на марше были обнаружены с воздуха. Однако он, командир дивизии, по-другому расценивал события. Тревожили вопросы… Почему тщательно подготовленный план операции был сорван? Откуда было противнику знать о точном часе контрудара с целью разведки? Почему и при каких обстоятельствах погибла группа разведчиков, возглавляемая старшим лейтенантом Антоновым? Случайность ли это? Затем — странные подозрительные позывные, о которых доложила радистка сержант Коврова? Что означали они и кому были адресованы? Меры, принятые отделом «СМЕРШ», результатов пока не дали. Ключ к шифру радиограмм подобрать не удалось. Непонятно было и сообщение обер-ефрейтора Вилли Крамера, взятого разведчиками соседней дивизии. Генерал Шмелев охотно поделился с Чавчавадзе сведениями, которые при допросе дал пленный. Он подтвердил уже известное, но показал и нечто новое, о чем генерал Чавчавадзе мог только догадываться, но не был твердо уверен. Крамер не настаивал на своих показаниях. Он сказал, что не раз слышал от своих товарищей по батальону: два дня тому назад к переднему краю начали подтягиваться подразделения мотопехоты и, мол, это части вновь сформированной группировки «Голубая стрела».

В сложных ситуациях, подобных нынешней, генерал часто вспоминал один из ожесточенных боев, запавший в память гибелью сотен людей, но будто будивший в нем какие-то новые скрытые силы. То было накануне мощного по силе, но короткого по времени контрудара немецких войск под Кулешовкой. Ведя кровопролитные бои, части дивизии уплотнились, сжавшись на небольшом пятачке земли, опоясанном глубоким оврагом. Глубина обороны оказалась совсем незначительной и одинаково простреливаемой со всех сторон. Бои шли практически в окружении в течение нескольких суток, не затихая ни днем, ни ночью. Они обескровили дивизию, части, сведенные в стрелковые батальоны и роты, сопротивлялись с упорством обреченных. Люди дрались с отчаянием. Бросаясь в рукопашные схватки, применяли все, что было под рукой: штык, приклад винтовки, автомата, малую саперную лопату… Поздним вечером на исходе семисуточных боев по радио был получен приказ командарма о выходе из окружения. Глубокой ночью ударная группа под командованием начальника штаба одного из стрелковых полков нанесла дерзкий, неожиданный для немцев контрудар в направлении деревни Мариновка. Расчленив фашистскую оборону до двухсот метров в ширину, она дала возможность через эту узкую брешь, огрызавшуюся неистовым беспорядочным огнем всех своих боевых средств, выйти тем, кто еще мог двигаться, вынести раненых. Прошиваемая трассирующими пулями, вспышками рвущихся мин и ручных гранат, взлетающими осветительными ракетами, ночная темь кипела и бурлила. Но остатки частей дивизии в какофонии ночного боя совершили, казалось, невозможное…

Чавчавадзе подошел к стене и раздвинул шторки оперативной карты. Перед его глазами расстилались изученные им до мельчайших подробностей массивы леса, квадраты населенных пунктов, тонкая лента автомагистрали, ниточки проселочных дорог; пятнистая жирная лента железнодорожной артерии, берущая свое начало на срезе карты, с северо-запада пронизывала районные местечки Юдино, Лопатино, городок Васильев, пересекала передний край дивизии на правом фланге. С юго-запада, неравнобедренным треугольником, имея своим основанием конечную станцию Ширине в предполье квадрата «36», транспортная ветка напрямую обходила своею левой стороной деревню Егорино, соединяясь со станцией Лопатино, а вершиной — с Юдино. Нанесенные на карте красным и синим карандашом строгие геометрические фигуры указывали на дислокацию своих и немецких пехотных дивизий, пути подвоза и другие подробности. Давно зреющая мысль о необходимости поиска в глубоком тылу противника укоренилась в сознании как единственно правильная. Только тщательная разведка могла дать его штабу возможность раскрыть карты врага и неоспоримые преимущества в предстоящих наступательных операциях гвардейского соединения.

— Ну, что же, — проговорил генерал, отходя от карты. — Очень возможно, что под видом обнаруженных частей фашистское командование могло сосредоточить подразделения и другой, более солидной группировки.

Выйдя в так называемую «приемную» — квадратную комнату, стены которой были обшиты тесом, с дощатым полом и бревенчатым, в несколько накатов потолком, — командир сухо приказал адъютанту Вихрову: