Джулия Джеймс - В плену страстей

• Название: В плену страстей
• Автор: Джулия Джеймс
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-03120-4

Художница Алекса Харкорт получает заказ – написать портрет главы мировой финансовой корпорации Гая де Рошмона. Алекса влюбляется в неотразимого финансиста, но их роману не суждено длиться вечно – Гай вынужден вступить в брак по расчету. Сможет ли Алекса забыть свою любовь и начать новую жизнь без Гая?

---

Его руки, прохладные, быстрые… Кончики длинных пальцев скользили по обнаженным плечам. Губы, мягкие как бархат, целовали ее тело, даря самую настоящую симфонию ощущений, раньше не изведанных. Легкие пальцы прижимались ко всем потаенным местам, поцелуи вызывали прилив желания. Грудь у нее налилась, коралловые кончики напряглись. Когда он развел ей бедра, она уже была готова к тому, что он сейчас овладеет ею. И он сделал это нежно и умело.

Мысли эти возбуждали, и по телу разливалось тепло.

Господи, неужели такое чудо возможно? Это трудно было вообразить, это выше понимания.

«Я и мечтать не могла о чем-то подобном!» – пронеслось в мозгу.

Она все еще не могла поверить в произошедшее, но подсознательно понимала, что совершила безрассудный поступок – легла в постель с Гаем де Рошмоном. Глупость и безответственность. По-другому не назовешь. Но сейчас, лежа, прижавшись к нему, она могла лишь это признать. Убежать отсюда не было сил, хотя остатки сознания призывали сделать именно это: вскочить с постели, нацепить на себя одежду – его одежду, в которую он сначала ее облачил, а потом снял – и бежать как можно скорее из отеля. Но она не сможет убежать, потому что разум ее покинул и потому что тело, томное и вялое, ее не слушалось.

Сонное расслабление смешалось с ощущением чего-то нового и прекрасного. И еще. Захотелось повернуть голову и посмотреть на мужчину, подарившему ей чудо.

Алекса медленно повернула голову к лицу Гая, лежавшего рядом. Внутри что-то шевельнулось, словно ветерок пробежал по спокойной водной глади и вызвал к жизни какие-то непонятные силы. Что это? Течение, которое унесет ее в неизвестность? Снова ее охватило изумление. И не только изумление. Великий боже, он – само совершенство! Она сделала множество рисунков этого лица, но она ни разу не видела его так близко. И к тому же их тела все еще касаются друг друга. Какой интимный момент! Ей стоит лишь приподнять руку и убрать упавшую ему на лоб прядь блестящих волос. Длинные ресницы легли на щеки, словно вылепленные скульптором.

Он крепко спал – она поняла это по ритмичному дыханию, по размеренно пульсирующей жилке на шее. Она дотронулась до него, но он не пошевельнулся. Хорошо. Значит, она может насладиться счастливыми минутами, глядя на подаренный ей волею случая на одну ночь образец мужской красоты.

Она знала, что эта ночь – единственная. Какая бы ни была у Гая де Рошмона причина, чтобы не отсылать ее домой, а привезти сюда, она знала, что его желание – преходящее. Ему просто понадобилось на одну ночь заполнить пустующее место кем-то более-менее подходящим. Но для нее это подарок.

«Я сошла с ума, если позволила этому случиться! Но это случилось, и я не сожалею. Позже – завтра и все последующие дни – у меня будет время для сожалений. Я буду казнить себя за слабость и глупость. Но сегодня, сейчас я ни о чем не сожалею».

Алекса улыбнулась. Как она может о чем-то сожалеть сейчас, когда тело каждой клеточкой напоминает ей о том, как она изменилась за эту ночь. Она не могла отвести глаз от прекрасного лица Гая де Рошмона.

– Ma belle…

Он проснулся, и их глаза встретились. Она снова начала тонуть в зеленой глубине этих потрясающих глаз.

Он поцеловал ее, и тело Алексы захлестнуло теплой, сладостной волной.

– Hélas, [11] я не смогу остаться, как бы мне этого ни хотелось. Je suis désolé. [12]

Быстрым движением он поднялся с постели, нисколько не стесняясь своей наготы. От смущения покраснела Алекса.

– Я бы много отдал, ma belle, чтобы остаться. Но это невозможно. Прошу меня извинить.

Он отвернулся и исчез в ванной, откуда через секунду раздался шум бьющей из душа воды. Ощущение одиночества сдавило Алексе грудь.

Нет!

Неужели ей послышалось предостережение? Но откуда? Не важно. Важно то, что она должна воспользоваться тем, что осталась одна. Алекса откинула простыни и встала. Торопливо подобрав свои вещи, она оделась. Какая нелепость снова надевать вечерний наряд, но ничего не поделаешь! Она застегнула молнию на элегантном платье, стоимость которого намного превышала ее финансовые возможности. Ей стало невыносимо грустно. Она зажмурилась. От досады горели щеки. И вдруг ее осенило: она – партнерша на одну ночь! Вот мерзость. Покладистая женщина, вовремя подвернувшаяся под руку мужчине, который привык к кинозвездам. Он и одел ее в соответствии со своими требованиями. Теперь же, когда его цель достигнута, ей остается только прикрыть наготу и исчезнуть.

Нет! Все не так! Не так! По крайней мере, для нее. Она не хочет извращать пережитое ею чудо. Не хочет, чтобы оно превратилось во что-то отвратительное, о чем можно лишь пожалеть. Неужели она просто преходящий каприз? А может ли она быть кем-то еще для такого человека, как Гай де Рошмон? Но это не означает, что все было гнусно. Все было по-другому, и это помнило ее тело.

Алекса с глубоким вздохом распрямила плечи. Платье красиво облегало фигуру, напоминая ей о вчерашнем вечере. Алекса расчесала спутанные волосы и собрала длинные пряди в хвост. Посмотревшись в большое зеркало в дверце шкафа, она осталась довольна своим видом: вполне аккуратно и пристойно. Лишний макияж она стерла косметической салфеткой, сунула ноги в мягкие кожаные туфли и взяла в руку вечернюю сумочку. Теперь она готова уйти. К ней вернулись выдержка и самообладание.

Дверь ванной распахнулась, и появился Гай де Рошмон в белом махровом халате. Черные волосы были мокрые, а на длинных ресницах блестели капли воды, словно утренняя роса. Алексе стало трудно дышать. Как же он сказочно красив!

Но наступило утро, и начинается обычная, не сказочная жизнь. И у него, и у нее.

– Chérie, тебе не стоит торопиться, – сказал он, окинув ее взглядом. Он подошел к шкафу и открыл дверцы. Алекса увидела целый гардероб мужской одежды. – Ты могла бы еще полежать… позавтракать. Это я должен так рано уйти, к сожалению!

– Нет-нет, все в порядке. – Алекса была горда тем, что ее голос звучит спокойно и ровно, словно нет ничего особенного в том, что она стоит в лондонском номере отеля, а Гай де Рошмон продолжает одеваться в ее присутствии. – Я должна уйти. Мне необходимо отдать в чистку, а потом вернуть платье и все остальное. Отослать в ваш лондонский офис или…

– Тебе не нравится платье? – спросил он, надевая чистую рубашку. – Почему же ты не сказала об этом вчера вечером? Стилист подобрал бы что-то другое. Но смею тебя уверить – оно тебе очень идет. Ты выглядела в нем superbe. – И уточнил: – Как я и предполагал.

– Это не мое платье, – ответила она.

– Не говори ерунды.

В его голосе послышалось то ли надменность, то ли раздражение.

– Месье де Рошмон… – начала Алекса.

Она не собиралась называть его так, но французское обращение вылетело у нее машинально, скорее по привычке.

Зеленые глаза удивленно блеснули.

– Месье? – повторил он, застегивая рубашку. – Алекса, я знаю, что ты англичанка, а англичане очень чопорны, но мы уже настолько знакомы, что можем называть друг друга просто по имени!

Алекса развела руками.

– В общем, это не имеет значения, – сказала она, – так как мы больше не увидимся. Поэтому…

– Comment? [13]

Он нахмурился.

Алекса чувствовала себя до крайности неловко.

– Боюсь, что не смогу заниматься вашим заказом…

Как закончить? Сказать: «Потому что я с вами спала»?

Продолжая хмуриться, он произнес:

– Не имеет значения. Мой портрет, chérie, мы обсудим позже. Однако, как я понимаю, по какой-то причине ты, кажется, подумала, что мы больше не увидимся. Прошлая ночь тебе не понравилась?

Каким тоном это было сказано! Словно он удивляется тому, что ей не по вкусу отменное коллекционное шампанское.

Алекса с трудом справилась с дыханием.

– Дело не в этом.

Она не знала, что еще сказать, и замолчала.

Но ее ответ нисколько не обескуражил Гая де Рошмона – он продолжал застегивать рубашку. Алекса помимо воли следила за движением гибкой кисти, любовалась мускулистой шеей. Она должна уйти! Но тут Гай де Рошмон произнес слова, которые ее остановили.

– Bon. Значит, мы договорились. Прошлая ночь была исключительной, и мы устроим так, чтобы следующие были не хуже. Как я уже сказал, мне жаль, что я вынужден через час улететь на неотложную встречу. Но я постараюсь вернуться пораньше. Надеюсь, что сегодня вечером. Если не сегодня, то в крайнем случае завтра. Позвони в мой лондонский офис, и секретарь сообщит, как со мной связаться.

Привычными движениями он застегнул запонки, затем, продолжая говорить, начал завязывать галстук.

– Я постараюсь извещать тебя о своих поездках, но прошу понять – уверен, что ты поймешь, – что у меня есть дела, которыми я не могу пренебречь, как бы я этого ни хотел. И поэтому неизбежно, что какое-то время мы не будем видеться. Так что заранее должен просить о твоем снисхождении. – Он снял со специальной вешалки пиджак и надел его. – Тем не менее я полагаю, что мы сможем проводить вместе достаточно времени и что это не нанесет ущерба твоей работе. А пока что не стоит ни о чем беспокоиться. Все будет устроено. А сейчас… – Он закончил завязывать галстук, пересек комнату и, взяв со столика золотые часы, небрежным движением защелкнул их на запястье, словно это безделушка, а не изделие за несколько десятков тысяч фунтов. – Сейчас я должен лететь в Женеву. Ничего не поделаешь - le temps presse, [14] поэтому прошу извинить меня за столь неподобающую спешку.