Роман Романов - MMIX - Год Быка

• Название: MMIX - Год Быка
• Автор: Роман Романов
• Жанр: Филология

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».

Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.

Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.

(с) Р.Романов, 2008-2009

---

Тем не менее, символика любовного треугольника – муж, жена и любовник – вовсе не исчерпывается автобиографическими смыслами. Так что в дальнейшем мы более детально растолкуем эту романтическую линию сюжета, которая довольно неожиданно для нас берёт своё начало от камня, на который проливает масло Аннушка-Чума.

22. О любовном треугольнике

Надеюсь, никто не будет возражать, если мы будем двигаться от начала Романа, от завязки сюжета не по порядку глав, а вдоль найденных нами смысловых линий. С тем чтобы полностью разоблачить и исследовать обнаруженные идеи. В прошлый раз мы раскопали в скрытом автобиографическом слое первой главы узелок, от которого тянутся сюжетные линии любовного треугольника. Тянутся эти нити к 13 главе, в которой мастер рассказывает Ивану свою романтическую историю. Эта же глава является кульминацией другой сюжетной линии, начавшейся в первой главе – параллели между похождениями Ивана Бездомного и деяниями новозаветного апостола Павла. Эту параллель осталось уточнить и дополнить несколькими штрихами из главы 13 «Явление героя».

Во-первых, нужно расчистить от кажущегося изгиба параллельной линии сам драматический момент встречи Бездомного в палате №117 с таинственным незнакомцем, назвавшимся «мастером». Как мы помним, Савл в Деяниях апостолов встречается по дороге в Дамаск с Иисусом. Поэтому, продолжая параллель, Иван должен бы встретиться с Воландом. Однако, если собеседник Ивана назвался «мастером», разве это не может быть, ну например, розыгрышем? Тем более что именно к этому эпизоду относятся дежурные претензии литературоведов, что де Булгаков и здесь небрежен, забывчив, а редакция не выверена и не окончена. Дело в том, что в 30 главе Автор сообщает о мастере: «он был выбрит впервые, считая с той осенней ночи (в клинике бородку ему подстригали машинкой)». Сообщение это слишком подробное, чтобы считать его случайным. А в главе 13 читаем: «С балкона осторожно заглядывал в комнату бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек примерно лет тридцати восьми».

Нет, разумеется, можно было даже согласиться с комментаторами, которых наш «небрежный и забывчивый» Автор столь часто разочаровывал. Но как быть в таком случае с концовкой главы 11, которая по сюжету непосредственно предшествует началу 13 главы?

«– Так кто же я такой выхожу в этом случае?

– Дурак! – отчетливо сказал где-то бас, не принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта».

Ну, не знаю, не знаю. Может, опять случайность и небрежность Автора. Но только уж больно всё это похоже на прямое указание. Из первой главы известно, что разным наблюдателям Воланд видится по-разному. А мы с вами выяснили, что речь вообще идёт об идеальной сущности, творческом духе, который имеет привычку останавливаться в чужих квартирах, воплощаться в личности творцов. Не случайно в этом эпизоде потрет неизвестного очень похож на каноническое изображение ещё одного классика – Н.В.Гоголя.

И кстати, куда в данном случае проникает этот загадочный субъект? Правильно, в дом, хотя и сумасшедший. По опыту прочтения притч речь может идти о посещении творческим духом какой-то личности. Но сумасшедших героев в романе у нас двое – мастер и Иван, не считая, конечно, трёх грузовиков сотрудников зрелищной комиссии, Бенгальского и Босого. Однако эти последние не в счёт, потому что творческий дух не с ними делится откровением – историей любви мастера и Маргариты. А затем Ивану снится ещё и глава из романа, написанного мастером, известного наизусть ещё только Воланду, то есть самому творческому духу. Поэтому вполне возможным и приемлемым является и такое толкование – до того момента, как посетить палату №117, творческий дух мог воплощаться и в Гоголя, и в Булгакова. Но как только он вошёл в новый дом, в конкретную личность, то превратился в Мастера. А если вспомнить, что диалог на Патриарших происходил в душе Булгакова, то диалог между Мастером и Иваном также происходит внутри одной и той же личности. И это диалог всё тех же двух ипостасей учёного, Воланда и Иванушки – творческого начала, дарующего откровение новой теории, и методического ученичества, постигающего законы новой науки.

Но позвольте, скажет самый внимательный читатель, о какой теории вообще идёт речь? Неважно, пусть не мастер, а Воланд в обличии Мастера, но беседуют-то они не о науке, а о бабах, точнее об одной женщине, её муже и любовнике. Да, действительно, замечание верное, не в бровь, а в глаз. И как в таком случае быть с параллелями между Бездомным и апостолом Павлом? Ведь Павел – создатель психологического учения об ипостасях, составляющих личность человека – «внешний человек», «внутренний человек», а также «внутреннейшее» над личностью. Кроме того, апостол Павел иногда использует иную трёхчастную классификацию ипостасей личности – «дух», «душа» и «плоть». Но самое замечательное, что в своих посланиях Павел часто использует иносказание, ведёт речь символически об отношениях мужа, жены, а также о разных прелюбодеяниях: «Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга…»[38]

Можно было бы подумать, что это всего лишь морализаторское наставление братьям, но наличие этих символических образов в притчах Нового и Ветхого Завета заставляет думать иначе, искать скрытый духовный, то есть психологический смысл в банальных образах мужа, жены и любовника. Собственно, явные повторы в посланиях апостола Павла, где в одних местах используются аллегории, а в других – строгие термины, позволяют уяснить, что муж – это то же, что и «внутренний человек», а жена – это «внешний человек».

Я не буду загружать читателя подробным толкованием библейских символов. Кому интересно, могут обратиться к книге Е.Полякова, где они расписаны на девятистах страницах плотного текста. Для нас же важно, что сюжетная параллель между Иваном Бездомным и апостолом Павлом очень даже неплохо подтверждена и завершена. И тот, и другой научены творческим духом иносказанию об отношениях мужа и жены, за которым скрыты какие-то не до конца понятые законы психологии. И кстати, место действия в клинике Стравинского также не случайно. Во времена Булгакова психология ещё не вполне отделилась от психиатрии. Тот же доктор Юнг и его аналитическая психология вышли вместе с психоанализом из психиатрической практики. Поэтому, раз уж в нашем Романе аллегорически описано развитие науки о человеке, то должны быть обозначены этапы, связанные со становлением современной психологии. Сказанное вовсе не значит, что для толкования 13 главы нам с вами нужно влезать в какие-то сложные дебри и термины психологических теорий. Созданных Булгаковым художественных образов и символов вполне достаточно, чтобы разъяснить самые главные моменты аналитической психологии и параллельных ей сюжетов из учения апостола Павла.

Некоторые дотошные исследователи уже заметили, что слово «мастер» имеет не всегда положительное звучание, когда речь идёт о художнике или писателе. То есть мастерство необходимо, но не достаточно. Кроме мастерства необходима ещё способность к творчеству. Техническое мастерство без творческого духа рождает ремесленную поделку, а не художественное произведение. И это, увы, не столь уж редкое явление в художественных кругах.

Бывает и творчество без мастерства. Причём гораздо чаще, чем это может показаться. Каждый малый ребёнок обладает именно этим качеством – незамутнённым творческим духом. Другое дело, что выражается эта неуёмная творческая энергия посредством каракулей и разрушений в окружающей среде, синяков и шишек. Так что приходится учиться мастерству, и почти вся творческая энергия уходит на освоение технических и коммуникативных навыков. В результате младенческое состояние, когда душа открыта творческому духу, сменяется более взрослым и скучным. И приобретение мастерства не является полноценной компенсацией возможной потере контакта с творческим духом.

Хотя нужно заметить, что высокое мастерство невозможно без высокого уровня духовной, творческой энергии. Поэтому большой мастер всегда находится в близких отношениях с творческим духом. Если только этому не помешает ещё одна ипостась художника – его муза, она же «анима» по Юнгу, она же «душа» по апостолу Павлу. Заметим, что и Юнг, и апостол Павел, будто сговорившись, приписывают этой ипостаси женский характер. Это и есть та самая жена. А «дух» — это муж. Что же касается исполнительской ипостаси, мастерства, то в учении апостола Павла – это «плоть».