Ольга Грейгъ - Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

• Название: Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам
• Автор: Ольга Грейгъ
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9265-0567-9

Несмотря на множество книг, написанных о Надежде Константиновне Крупской, ни одна из них не раскрывает ее реальный образ. Искажены ее биография, ее родословная, ее внутренняя сущность, ее вклад в дело создания хомо советикус. Вовлеченная в заговор международных сил, поставивших своей целью разрушение Российской империи, она становится одной из центральных фигур дьявольской игры. Пережившая насилие в юном возрасте, а затем шантаж, Крупская со временем сама становится мстительной фурией революции.

Уникальность мозга этой гениальной женщины была воистину всесокрушающей силой, уничтожающей и карающей всех и вся. Она обыграла практически всех соратников по Компартии, но осталась для потомков в тени, словно бы непричастной ко всем чудовищным преступлениям, совершенным во имя революции.

Автор нашла для повествования парадоксальный ход: цитатами из советских источников она подтверждает многое из вышесказанного и тем са: мым… уличает советских авторов во лжи. Книга поможет лучше разобраться в том, что происходило в конце XIX — начале XX века, ибо эту ТАЙНУ не открывал еще никто!

---

Тогда Надежда Константиновна еще не знала о серьезном исследовании психики их частого гостя. (Многие секреты откроются ей только после революции, когда она получит доступ к секретным архивам Имперской разведки). Но ей не нравилось, что Юлий Иосифович и Владимир Ильич нередко закрывались в комнате на втором этаже и за ночными беседами, прерываемыми всхлипываниями, взвизгиваниями и воплями, проводили ночи напролет. Как-то она, не выдержав, спросила:

— Какое удовольствие ты получаешь от такой связи с Цедербаумом?

Владимир Ильич пылко среагировал, заливисто смеясь:

— Я люблю МаГтова, я знаю его много лет! Я обожаю его стГанности, ценю его талант, я бы сказал, гениальность… А между пГочим, Наденька, нам, гениям, все дозволено!

Надежда Константиновна была поражена.

«Владимир Ильич любил Мартова, знал его много лет, привык к его странностям, ценил журналистский талант и ради этого прощал бесконечную говорильню. Надежда Константиновна была изумлена, как можно говорить часами, перескакивая с темы на тему, без цели, обо всем… И Надежда Константиновна казалась ему сухой… К счастью, скоро приехал Дан с семьей, и Мартов там стал проводить целые дни» (Л. Кунецкая, К. Маштакова, с. 87–88).

Видя ее состояние, Вера Засулич посоветовала не обращать на это внимание. И чтобы как-то отвлечь свою приятельницу, познакомила ее с еще не ставшей знаменитой Кларой Цеткин. Надежда Константиновна, впервые увидев эту госпожу, поразилась тому, что с первых же минут их встречи та вдруг резко заявила:

— Что это вы на меня так смотрите? Вам, наверное, сказали, что я еврейка? Это неправда! Я чистейших кровей немка.

Такое болезненное восприятие евреями своей еврейской внешности и происхождения для Крупской было не в новинку, и все же… она даже не подумала о том, а лишь обратила внимание на круглые черные глаза Клары. Не придав особого значения ее реплике, Надежда Константиновна спросила:

— Каково ваше отношение к марксизму?

Та скороговоркой, допуская в разговоре на немецком языке многочисленные ошибки, что тут же подмечала блестяще знавшая язык Крупская, рассказала о ситуации в Германии. Дав при этом ясные — хлесткие и нелицеприятные — характеристики руководителям II Интернационала. Упомянув людей, работающих в типографии, где издается «Искра», она как отрезала:

— Это не типография, а сборище развратников…

Их беседа продолжалась около 1,5 часов, после чего Цеткин заторопилась и, не допив остывший чай и не сказав ничего о будущей встрече, быстро попрощавшись, покинула их.

Тем временем в планы по доставке «Искры» вмешался известный деятель II Интернационала Юлиан Мархлевский. Вместе с ним в организации доставки газеты в Россию активное участие принимали австрийский еврей-коммунист Франц Меринг и немецкая еврейка Роза Люксембург.

Иногда в тяжелые минуты одиноких ночей Надежде Константиновне казалось, что она волей зловещих сатанинских сил сброшена в эпицентр какого-то ужасающего вертепа. Ей даже снилось иногда: вот она, крепко схваченная цепкими пальцами знакомых и незнакомых «революционеров», никак не может вырваться. Но постепенно все вокруг превращалось в некую зловонную вязкую массу, втягивающую ее в беспросветную топь…

Небольшой отдушиной в этом примитивном окружении Крупской была лишь супруга Мархлевского Броня, с которой они задушевно беседовали, вспоминая прежних постояльцев Вавельского замка в Кракове, известных писателей и художников, оставшихся в прошлом Речи Посполитой. Броня хорошо знала историю, и эти беседы, по крайней мере, на какое-то время отвлекали от размышлений и разговоров о текущих нелицеприятных делах и окружающих неприятных особах.

Как-то Броня сказала, имея в виду, что ее мужа «затирают»:

— Надя, тебе не кажется, что твой супруг так увлекся своими делами, что в расчет не берет даже искровцев?

На что та, не задумываясь, проронила:

— Да, у Владимира Ильича есть страсть подминать под себя товарищей по работе. Это у него от матери: все вокруг— ничто, а она одна стоит величия… вечная страдалица за интересы полоумных детей. Но я тебе этих слов не говорила. Впрочем, все равно.

Словно услышав этот разговор, Владимир Ильич, пришедший откуда-то из города, и увидев вместе двух женщин, с порога закричал:

— Мы тут пгиняли гешение, что Инна Смидович более не в силах исполнять обязанности секгетагя газеты. И я думаю, Наденька, ты спгавишься блестяще…Мы так ге-шили.

И он, как нашкодивший кот, прошмыгнул на второй этаж в свою комнату.

Она не знала, что этому предшествовала схватка Ульянова с Плехановым из-за того, что тот приревновал слащавого Мартова-Цедербаума к Ильичу. А когда речь пошла о замене Смидович-Леман, разговор и вовсе пошел на повышенных тонах. Плеханов стал убеждать, что у него нет других достойных кандидатур. К тому же он вовсе не собирается смещать Смидович-Леман. Которая, кстати, была самой изощренной из интриганок, крутившихся вокруг газеты; она всегда принимала сторону Плеханова (если тот был лидером среди соратников-соперников). Но она так же легко могла переметнуться в лагерь более успешного «политика». Однако кого она точно не терпела, так это Ульянова. Она была непреклонно убеждена, что Ульянов «со своей Селедкой» проводит максимум времени в развлечениях вместо того, чтобы заниматься революционной борьбой.

А вскоре на Надежду Константиновну обрушился вал работы, к которой она приступила со всей ответственностью.

Глава 12

Как известно, первый номер «Искры» увидел свет 11 (24) декабря 1900 г. В редакцию «Искры» тогда входили В.И. Ульянов-Ленин, Г.В. Плеханов, Ю.О. Мартов (Цедербаум), П.Б. Аксельрод, А.Н. Потресов, В.И. Засулич. С некоторыми из этих товарищей вы уже познакомились. С иными познакомитесь в процессе нашего рассказа.

Как и должно было быть, на определенном этапе взаимоотношений между Плехановым и Лениным возникли разногласия; каждый хотел «порулить» и каждый определенно знал, как правильно это сделать… «Этот конфликт… обнаружил принципиальные расхождения между Лениным и Плехановым. Эти расхождения впоследствии разгорелись в жестокую борьбу между большевиками и меньшевиками. Однако в то время разрыва не произошло, и на совещании в Корсье (близ Женевы) в августе 1900 г. было принято предложение В.И. Ленина о создании газеты «Искра» и теоретического журнала «Заря» (Сб. статей «Ленинская «Искра». К 50-летию со дня выхода первого номера». М., 1950, с. 171). Но борьба за руководство печатным органом не закончилась…

Перед революционерами была поставлена задача: создать разветвленную сеть, состоявшую из проверенных людей, которые бы занимались пропагандой на местах, распространяли газеты, прокламации и другую подрывную литературу, провоцировали забастовки и погромы. Эту работу: построение и координацию огромной сети агентов — взяла на себя Надежда Константиновна. «Дайте нам организацию геволюционегов — и мы пегевегнем Госсию!» — часто выкрикивал Ульянов, «достав» этими выкриками Надежду Константиновну настолько, что она однажды парировала:

— Владимир Ильич, я дам вам такую организацию! Только вы сами будете не рады этому…

— Что ты, что ты, Наденька, не кипятись, мы же делаем одно великое дело! Ты пгосто обязана мне помочь! — И, заложив пухленькие пальчики за лацканы пиджака, мерзко хихикнул.

Она станет помогать ему всегда и во всем, преследуя свои личные интересы, замешанные на ненависти к В.И. Ульянову, его гнусной семейке и всем, кто вторгся и разрушил ее личную жизнь.

В своих воспоминаниях Надежда Константиновна Крупская писала: «Мы знали очень подробно, кто из агентов «Искры» что делает, и обсуждали с ними всю их работу; когда между ними рвались связи, — связывали их между собою, сообщали о провалах и пр.» (Н.К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1933, с. 59–60). Слово-то какое невинное в контексте: агенты, — а ведь стоит, пожалуй, вдуматься, чтобы понять как из психопатов, полусумасшедших, порочных мразей, дегенератов и просто запуганных или даже наивных простачков, используемых «втемную», складывалась чудовищная сеть. Крупская была прекрасным секретарем, сверхпонятливым, став в самый короткий срок воистину незаменимой; ее организаторский талант будет оценен заокеанскими хозяевами, сделавшими в какой-то момент свои расчеты и поставившими на эту тягловую лошадку… Быстро сориентировавшись, Надежда Константиновна стала вести учет и распределять обязанности: кто специализируется на перевозке литературы, кто — на устройстве конспиративных квартир, кто — на пропагандистско-подрывной работе и т. д. Она разработала и воплотила практически непогрешимый принцип партийной централизации — каркас Пирамиды, по которой «пролетарии» поползли вверх за российским пирогом.

Среди агентов «Искры» — как их называют во всех источниках, — профессиональные революционеры (читай: прошедшие специальную подготовку в школах Ордена за границей или специальную обработку на местах): И. Бабушкин, Н. Бауман, П. Лепешинский, М. Калинин, Л. Кецховели, А. Стопани, А. Цулукидзе, А. Ульянова-Елизарова, М. Ульянова, Р. Землячка (наст. Залкинд) и многие другие… И если, к примеру, Николая Эрнестовича Баумана окрестили «одним из главных практических руководителей дела»», то о Вере Ивановне Засулич не всегда отзывались так же лестно. «Третьим членом редакции от группы «Освобождение труда» была Засулич. Но и она не играла руководящей роли в газете. За все время существования ленинской «Искры» она написала в нее несколько статей на второстепенные темы и никогда не вела редакторской работы. Следует иметь в виду и то, что В. Засулич была активной участницей народнических кружков. Хотя она и отошла от народничества, но до конца не изжила своих симпатий к индивидуальному террору» (Из сб. «Ленинская «Искра», с. 14). Но Надежде Константиновне Вера Засулич была симпатична; серые мышиные глазки, змеистые, растрепанные косы, ее безудержный гнев и язвительность импонировали Надежде Константиновне, — эта большевичка не скрывала своих антипатий к соратникам, могла ткнуть дымящейся трубкой мундштука в очередного приезжего революционера, и, смакуя, произнести мерзкое ругательство, от которого тот съеживался и более при ней не выпячивал свою значимость и избранность в деле мировой революции. Эта личность как антипод притягивала Крупскую. Возможно, именно знакомство с этой циничной женщиной натолкнуло Надежду Константиновну на мысль использовать женщин в качестве… своих личных агентов…