Ольга Грейгъ - Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

• Название: Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам
• Автор: Ольга Грейгъ
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9265-0567-9

Несмотря на множество книг, написанных о Надежде Константиновне Крупской, ни одна из них не раскрывает ее реальный образ. Искажены ее биография, ее родословная, ее внутренняя сущность, ее вклад в дело создания хомо советикус. Вовлеченная в заговор международных сил, поставивших своей целью разрушение Российской империи, она становится одной из центральных фигур дьявольской игры. Пережившая насилие в юном возрасте, а затем шантаж, Крупская со временем сама становится мстительной фурией революции.

Уникальность мозга этой гениальной женщины была воистину всесокрушающей силой, уничтожающей и карающей всех и вся. Она обыграла практически всех соратников по Компартии, но осталась для потомков в тени, словно бы непричастной ко всем чудовищным преступлениям, совершенным во имя революции.

Автор нашла для повествования парадоксальный ход: цитатами из советских источников она подтверждает многое из вышесказанного и тем са: мым… уличает советских авторов во лжи. Книга поможет лучше разобраться в том, что происходило в конце XIX — начале XX века, ибо эту ТАЙНУ не открывал еще никто!

---

— «…необходимо прежде всего низвержение царского деспотизма, необходима революция в России. Русская революция не только уничтожит разобщенность деревень, в которых живет главная масса нации, крестьяне, и которые составляют их мир (слово «мир» в письме написано по-русски, что отмечено редактором; и опять же — подтверждение того, зачем собирались сведения о русской деревне, о сельском хозяйстве страны! — Авт.), их вселенную… — русская революция даст также толчок рабочему движению Запада, создаст для него новые, лучшие условия борьбы и тем ускорит победу современного… пролетариата…» (Ф. Энгельс. Послесловие к ст. «Об общественных отношениях в России».

Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями. М., 1951, с. 285–297).

Сотни страниц текста, полного презрения к России и ее подданным, споро переводили многочисленные трудовые мурашки, тогда как другие мурашки привозили его нелегальными путями в страну. А ну представьте: станете вы, рискуя благополучием семьи, возить и распространять философскую заумь, чтобы изменить власть, коли вы живете в благополучной и успешно развивающейся стране, где всегда можете получить образование, приличную должность и уверены в завтрашнем дне не только для своих детей, но и внуков?! НЕТ?! Значит, это было выгодно только одному контингенту: тем, кто отселяется из столиц, кто не допущен к ведению государственных дел, кому закрыт массовый вход в Русскую науку, Русскую промышленность, Русское производство, Русскую торговлю, Русские банки и т. д. Но все изменится после так называемой «Октябрьской революции», когда большевистские историки основательно «очистят» все отрасли знаний от истинно русских людей и впишут туда имена «своих мертвых душ».

Одними из тех, кто имел ограниченный допуск в национальные образовательные заведения (был процентный допуск), в науку, политику и саму власть, были евреи. Так происходило в XIX веке не только в Российской Империи, но во многих странах мира, в том числе и в Америке. И об этом уже много написано современными историками и публицистами, так что не станем повторяться; такое уж было тогда время.

Да, вот классический случай, объясняющий, как тяжело было еврею в чужой стране стать значимым. Семью ростовщиков Ротшильдов (родоначальник Майер Амшель из Франкфурта) можно легко назвать успешной; однако в 1861 году тайный советник Баден-Бадена отказал Соломону Ротшильду в праве гражданства, хотя у того имелись там свои владения. Соломон, уже купивший титул австрийского барона, никак не мог получить прав гражданина Австрии из-за происхождения. Его брат Натан хоть и считался бароном, но никак не мог воспользоваться этим титулом в Англии, т. к. это противоречило английской конституции, не разрешавшей предоставление аристократических титулов и дворянства инородцам. Нечто подобное было и в России, И тогда, кроме других, был задействован способ «вживания в страну», получивший название заемная политика. Конечно, не одни только евреи Ротшильды использовали заемную политику для продвижения своих и «вживления» их в основные политические и экономические пласты разных стран: Англии, Германии, Италии, Америки и др. И абсолютно правильно обозначил знаменитый внук раввинов Карл Маркс: «Деньги — это ревнивый бог Израиля, который не допускает никаких других Богов» (ст. «О еврейском вопросе»). «Все евреи ответственны друг за друга», — гласит Вавилонский Талмуд; а слово «ответственность» на иврите «ha-ревим» означает «поручитель, т. е. человек, отвечающий за другого как спонсор или опекун». Отсюда и распространенное мнение, что они — первейшие спонсоры. И, безусловно, это верно, только и спонсорство имеет свою — политическую и экономическую — подоплеку и подразумевает выгоду.

Так — во многом с расчетом на выгоду — заинтересованными лицами «спонсировалась» и «русская» революция, и Третий рейх.

Те, кто собирался строить социализм даже в чужих странах, коих подданными они не являлись, среди чужих народов, живя на «спонсорские» средства, — делились различными новостями, собираясь на очередных международных сходках, будь то съезд Бунда, съезд РСДРП, конференция социал-демократов, большевиков, меньшевиков, пленум или конгресс. К примеру, новости с первого конгресса сионистов, прошедшего 29 августа 1897 года в Базеле (Швейцария), где присутствовали 204 еврея из нескольких стран, активно обсуждались и среди социал-демократов, и среди эсеров, и среди участников «Союза борьбы за…», и среди «русских революционеров» в самой России. Известный факт: именно тогда, на конгрессе, основатель сионизма Т. Герцль (1860–1904), по его словам, «оконтурил еврейское государство».

Но социал-демократы уже точно знали, где начать строить свой «рай»: в Российской Империи.

И самое непосредственное участие в этом пришлось принять Надежде Константиновне Крупской…

Ей довелось решать множество проблем, но она была полна сил и желания показать, что она лучше всех, — но показать не хвастаясь, не говоря о том ни единого слова! И этого принципа: быть первой, но словно бы непричастной! — она придерживалась до конца своих дней.

Летом 1901 года возникли недоразумения с братом Юлия Осиповича Мартова С.О. Цедербаумом, который в то время работал в Вильно в качестве агента «Искры»; этот малый винтик в огромной конструкции вдруг захотел — самостоятельно, не испросив дозволения! — перевести всю свою подпольную группу в Санкт-Петербург, чем накликал неудовольствие Надежды Константиновны, исподтишка распалившей гнев у Владимира Ильича и на Юлия Цедербаума, и на его брата Сергея.

В 1901 г. члены редакции «Искры» жили в разных местах: Ульянов, Крупская, Мартов, Потресов и Засулич — в Мюнхене, Плеханов — в Женеве, Аксельрод — в Цюрихе. Но, действовали они все в одном направлении. И газетенке своей придавали определенный вес сволочными склоками и лживыми статейками. Обилие псевдонимов производило эффект присутствия читательской аудитории. Какие только дискуссии не подписывались непонятными именами: А-р, Н. Д., Steinberg (П.Б. Аксельрод); А. Булыгина, В., В. 3., 3., Иванов, Карелин (В.И. Засулич); А. Б., Берг, Гамма, Егоров, Кедров, Л. М., Мартов Ю. О., Сергеев, Тупорылов, Нарцис, Эльмар, Ignotus, Martin, Z. (Ю. Цедербаум); Алексеев, Андреевич, Бельтов, Бочаров, Волгин, Валентинов, Каменский, Кузнецов, Ушаков, Idem и др. (Г.В. Плеханов); А. П., К-р-ий, П-в, П-р-ъ, Потресов-Старовер, Путман, Семин, Орест, Старовер (А.Н. Потресов) и т. д.

Что же касается тематики статей, то здесь можно был изгаляться как угодно: провоцировать и обливать грязью друг друга, а еще лучше — чернить российскую действительность; все сходило с рук!

«Приветствуемый «Освобождением» тов. Старовер продолжает в новой «Искре» каяться в грехах, содеянных им (по неразумению) участием в старой «Искре». Тов. Старовер очень похож на героиню Чеховского рассказа «Душечка». Душечка жила сначала с антрепренером и говорила: мы с Ваничкой ставим серьезные пьесы. Потом жила она с торговцем лесом и говорила: мы с Васичкой возмущены высоким тарифом на лес. Наконец, жила с ветеринаром и говорила: мы с Количкой лечим лошадей. Так и тов. Старовер. «Мы с Лениным» ругали Мартынова. «Мы с Мартыновым» ругаем Ленина. Милая социал-демократическая душечка! в чьих-то объятиях очутишься ты завтра?» (В.И. Ленин. Соч., т. 9, изд. 4, с. 384).

На страницах «Искры» велись и более «высокоинтеллектуальные» дискуссии; тут и словесная борьба с эсерами, которые «вместе с Бернштейном, Давидом, Герцем и другими ревизионистами, ополчившись против революционной теории марксизма, сосредоточили свои усилия на «критике» учения Маркса по аграрному вопросу». По мнению большевиков, именно эсеры клеветали на марксизм без зазрения совести, «путем клеветы и извращений стремились внушить крестьянству недоверие к рабочему классу и его партии, сорвать в ходе революционной борьбы союз рабочего класса и крестьянства» (Из сб. «Ленинская «Искра», с. 272).

Не зазорно им было русскому народу — верившему, как чистое и доверчивое дитя! — лгать, что, к примеру, в имении князя Трубецкого в Херсонской губернии продолжительность рабочего дня составляет… 21 час с получасовым перерывом на завтрак и часовым на обед, и что издевательства над рабочими доходили до того, что им… надевали намордники при сборе винограда!!! (там же, с. 284); писали, цинично посмеиваясь над глупостью народа, позволявшему с такой легкостью обвести себя вокруг пальца… Были и другие «страшные» подробности о положении наемных рабочих в Российской Империи.

Работоспособность Крупской поражала всех; но больше всех это качество радовало Владимира Ильича, много сил отдававшего исследованию местных пивных, интимным беседам с соратниками, зачастую с ночными бдениями и оргиями.

Надежда Константиновна, будучи крайне серьезной особой, взвалила на себя практически всю ответственность за подготовку номеров, а также за организацию доставки в Россию. В то время как Владимир Ильич практически никакого участия в этом не принимал. Более того, он обязал соратницу писать статьи по его установкам, но за его подписью.