Руслан Хасбулатов - Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву

• Название: Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву
• Автор: Руслан Хасбулатов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9955-0302-6

«Великая геополитическая катастрофа» — эта книга подтверждает правоту слов президента Путина о гибели СССР как о страшной трагедии, обернувшейся колоссальными людскими и экономическими потерями. Однако, проклиная горбачевскую «эпоху перемен», мы не всегда отдаем себе отчет, что события тогда пошли еще не по самому худшему из возможных сценариев — 20 лет назад нельзя было исключить ни полномасштабной гражданской войны, ни даже ядерного апокалипсиса. В реальности же произошел не полный крах, а ПОЛУРАСПАД Советского Союза — ценой неимоверных усилий и огромных жертв удалось спасти хотя бы Российскую Федерацию Благодаря кому мы удержались на краю и не погибли под обломками рухнувшей сверхдержавы? Почему вслед за агонией СССР та же участь не постигла и Россию? Как из пепла Советского Союза начало возрождаться Российское государство?

Будучи не просто свидетелем, а одним из главных участников событий, Руслан Хасбулатов рассказывает об увиденном и пережитом предельно откровенно, не обходя молчанием даже самые острые моменты, не замалчивая ни собственных ошибок, ни имен главных виновников и заказчиков Великой Геополитической Катастрофы. От начала «перестройки» до самоубийственного «парада суверенитетов», от преступного заговора КГБ, организовавшего государственный переворот, до провала мятежа ГКЧП, от Беловежского мошенничества до «роспуска» СССР — эти мемуары позволяют заглянуть за кулисы большой политики, проливая свет на самые темные страницы новейшей истории

---

Итогом всей этой жесткой антиельцинской кампании союзных властей явилось то, что мы мастерски использовали всесоюзный референдум о единстве СССР 6 марта — вынесли на всенародное обсуждение «свой», российский вопрос о введении поста президента в России. Получив одобрение подавляющей части избирателей России, парламенту надлежало добиться положительного решения III съезда народных депутатов на соответствующие изменения в Конституции. Мы в рекордно короткие сроки разработали и приняли на сессии Верховного Совета три главных закона, которые потребовал принять III съезд. Это следующие: Закон о Президенте России, Закон о Конституционном суде и Закон о Чрезвычайном положении. Блок из этих трех законов мыслился как заслон на пути возможных поползновений будущего президента узурпировать власть в стране, то есть, грубо говоря, от возможности его превращения в диктатора. (Эти ожидания, как показали события осени 1993 г., не оправдались.)

И 12 июня 1991 г. был избран первый Президент России — им, разумеется, стал Борис Николаевич Ельцин. Меня позже, на съезде депутатов, избрали Председателем Верховного Совета вместо Ельцина. Таким образом, законодатель качественно изменил всю российскую политическую систему — она стала реально демократической, построенной на принципе разделения властей и резком расширении реальных прав и свобод граждан.

Но меня не покидали сомнения — может ли одна Российская Федерация, без всех других союзных республик, без союзного центра, обеспечить проведение намеченных реформ по достижению благосостояния народа? Ведь все наши, без сомнения, крупнейшие изменения, осуществленные в тяжелейших политических и иных условиях, при мощном давлении Центра, направлены прежде всего на решение этой задачи — улучшение положения народов России. Мои прогнозы относительно эволюции общесоюзной ситуации, при неэффективном союзном правительстве, слабеющем Горбачеве, были довольно пессимистичными. Общественная ситуация была в стране весьма нестабильной — в такой ситуации сценариев развития политических событий бывает множество, поскольку множество и факторов неопределенности.

Возьмем тот же основной политический вопрос — о новом Союзном договоре, который чрезмерно «затянулся». И это «затягивание» наносило мощные удары по единству СССР, несмотря на результаты референдума, причем в нем не участвовало шесть республик! Это — путь к дезинтеграции СССР, как этот факт можно игнорировать, а Горбачев — беспечен. Отсюда возникли два главных вопроса: первый — сколько союзных республик подпишут новый договор? Второй — каково реальное содержание этого нового Союзного договора? Например, нас, руководителей России, беспокоят попытки Горбачева, под давлением националов, «уравнять» в правах наши автономии с союзными республиками. Это — прямой путь к развалу Российской Федерации. Куда правильней было бы избрать пусть изменений Конституции СССР — через съезд народных депутатов. Примерно так, как это делали мы, российские парламентарии, с нашей Конституцией. Почему не работает Конституционная комиссия СССР? Вопросы, сомнения, терзания, размышления…

Но эти суждения к лету 1991 г. были уже не актуальны — Горбачев упрямо тянет нас в неизвестное. Поэтому, на мой взгляд, все дальнейшее развитие страны непосредственно связано с этим будущим — договором. Здесь должны быть найдены разумные компромиссы — союзного центра и союзных республик. Где этот компромисс? Он достаточно прост при всей кажущейся сложности: республики должны иметь такие широкие полномочия, но в тех пределах, за которыми начинается процесс разрушения единого союзного государства. Понимание этого весьма хрупкого равновесия крайне необходимо разработчикам договора. Этого понимания, как мне представляется, не хватает ни самому Горбачеву, ни руководителям делегаций, заседающих в Ново-Огарево. Я был серьезно встревожен относительно этого Новоогаревского процесса. Далее, второй момент, который, несомненно, играет определяющую роль в возможном развитии общей политической ситуации, — это состояние экономики страны. Правительство Павлова оказалось намного слабее правительства Рыжкова. Я часто вспоминаю слова Николая Ивановича Рыжкова:

«Руслану я ухожу., но ты еще неоднократно вспомнишь о моем правительстве — оно не такое слабое, как тебе представляется…» Это он сказал мне за несколько дней до своей отставки, когда мы вышли после заседания у Горбачева в Кремле, прогуливались, что-то обсуждая…

Союзное правительство показывало свое бессилие в условиях быстрого спада производства и ухудшения положения населения. Растет забастовочное движение. Это все тревожно. Поэтому разные аналитики-политологи делали самые мрачные прогнозы (особенно после заявления Эдуарда Шеварднадзе, когда он уходил с поста министра иностранных дел) о неминуемом приходе к власти диктатуры, необходимости стать Горбачеву «просвещенным диктатором» и пр. Я, откровенно говоря, не верил тогда в такой разворот событий в стране, но…

Похоже, что в глубине души президент (это мое предположение) примирился с потерей большей части союзных республик — Прибалтики, Закавказья, Молдавии. И с тем большей ожесточенностью союзный центр осуществлял давление на российские власти. В других республиках это не удается — они далеки от Кремля, да они и не имеют такого значения, как Россия, для Кремля. Поэтому была развернута отчаянная борьба Кремля с нами, за право управлять Россией. Не случайно я давно использую термин «двоевластие» в России. Однако после завершения драматического III внеочередного съезда российских депутатов, совпавшего по времени с подъемом забастовочного движения, сложились условия, позволяющие достичь согласия между нами и Кремлем — мы были готовы к этому. Но готов ли Горбачев? — Трудно сказать. У него была тогда труднейшая ситуация. Надо иметь в виду и то обстоятельство, что на президента СССР оказывали сильное давление не только «справа» (реакционная партийная бюрократия), но и «слева» — со стороны межрегиональной депутатской группы (МДГ); эти две политические силы сформировали неформальный антигорбачевский альянс. «Ультрадемократы» ведут борьбу против Горбачева. Я исходил из той серии, что российское руководство в такой обстановке должно поддержать Горбачева. «Демократы» и использовали против Горбачева негодный прием — объяснения в «сговоре» с реакционными силами в руководстве КПСС. Это неправда. Никто не сделал больше для отстранения КПСС от реальной власти, чем Горбачев. (В 1993 г. аналогичные «отношения» они будут использовать, уже пробив нас — российских законодателей, вводя в заблуждение мировое общественное мнение.)

База для согласия есть: например, можно было бы сравнительно легко договориться по тому же Союзному договору, совершенно четко определить те функции, которые в соответствии с Декларацией о государственном суверенитете РСФСР мы передаем в ведение Союзного президента, его правительства, и в то же время за нами, Россией, остается прерогатива осуществления экономической стратегии в России. Это был бы разумный, современный подход. Но, откровенно говоря, я не был уверен в том, что и у президента Горбачева, и у его советников хватит мудрости избрать такой бесконфликтный и наиболее «мягкий» путь взаимоотношений между СССР и союзными республиками…

Идея, которую изложил Ельцин на съезде, то есть идея широкого коалиционного правительства на базе союзных республик и политических течений, политических партий, их платформ и блоков, — это исключительно плодотворная идея. На этой основе можно было бы сформировать ответственное союзное правительство, пользующееся доверием общества, — в противном случае трудно осуществлять позитивное преобразование огромного государства, находящегося на перепутье. Эта идея пользовалась большой популярностью в политических кругах союзных республик — я это хорошо знал из практики своих частных контактов с парламентариями и правительствами этих республик. Горбачев упустил эту возможность для консолидации сил СССР.

Примечание. В 1993 г., когда у Ельцина была реальная возможность осуществить эту идею в рамках «круглого стола» — создать коалиционное правительство и добиться всеобщего согласия в российском обществе, он категорически отказался от нее. Поэтому я думаю, что указанное предложение Ельцина на III съезде было сказано им в чисто пропагандистских целях. Видимо, Горбачев знал Ельцина гораздо лучше, чем мы, народные депутаты, и никак не реагировал на эту инициативу.

Де Монтень

…Вследствие необузданности длящихся уже долгие годы гражданских войн мы мало-помалу скатились в наших краях к такой извращенной форме государственной власти, Quippe ubifas versum atque nefas (где понятия о дозволенности и запретном извращены. — Вергилий. Георгики, 1,505) — что, поистине, просто чудо, что она смогла удержаться. — Armati terram exercent, semperque recentes Convectare iuvat praedas et vivere rapto (Они обрабатывают земли вооруженные, и все время жаждут новой добычи и жаждут жить на ограбленном. — Энеида, VII, 748).