Олесь Бенюх - Джун и Мервин. Поэма о детях Южных морей

• Название: Джун и Мервин. Поэма о детях Южных морей
• Автор: Олесь Бенюх
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1980

В основу романа Олеся Бенюха «Джун и Мервин» легли новозеландские впечатления автора. В книге рассказывается о жизни молодежи Новой Зеландии, ее проблемах, мечтах. В основу романа положена трагическая судьба и любовь «белой» девушки из богатой семьи Джун и бедного юноши-маорийца Мервина.

---

— Выигрыш спать не дает? Или хмель?

— Ты же знаешь, к деньгам я безразличен.

— Пока они есть, — ехидно протянула она. — А к выпивке?

— Нет, — тоскливо ответил он. Она подошла к нему, держа в руках два стакана, в которых были лед и виски.

— Ну как, хочешь сегодня со мной в постель, глупый Мервин?

— Ты знаешь, вот что я хотел тебе сказать, — проговорил он прерывистым от нахлынувшего на него вдруг желания голосом. — Я не должен… я н-не могу… Я люблю дру-гую… — Он с трудом увернулся от губ Тины. Стакан выскользнул из ее рук, покатился беззвучно по ковру.

— Ради Христа, прости! — пробормотал Мервин, сделал большой глоток, дрожа словно от холода. — Я знаю, это может быть смешно, но не могу!

— Да, ты смешон, смешон, смешон! — заговорила вдруг она. И хотя говорила она тихо, едва слышно, Мервин удивился, сколько злости смогла вложить она в свои слова. — Нет у тебя никакой любви. Нет, и быть не может! Да и кому ты нужен, обрубок чумазый? Кому?! Тебя и за деньги-то не всякая примет! Любовь — что ты выдумал, дурак? Где ты видел ее? На экранах? В бестселлерах? Рэя боишься, деньги потерять боишься— так и скажи! Любовь у него!

Мервин онемел от обиды. Но состояние это длилось очень недолго. Невидимый мостик возник между тем, что случилось только что, и тем, что было тогда, в Бангкоке. Как же он не извлек урока из однажды происшедшего?! Нельзя касаться самого больного, самого глубоко запрятанного и вместе с тем как легкоранимого чувства — жажды быть любимой, а значит, быть нужной, необходимой, единственной, которое в каждой женщине рождается и умирает лишь вместе с ней!

И тут Мервин почувствовал на своей руке слезы. Девушка прикоснулась к ней губами, прошептала:

— Прости ты меня, шлюху окаянную! От обиды разум теряю, хоть обижаться-то и не на что. Поверь, иногда так ласки хочется — иной собаке завидую. Остановлюсь и смотрю, как ее хозяин гладит и что-то нежное приговаривает. Ты забудь, пожалуйста, забудь, что я тебе тут наговорила… Мервин гладил ее щеки, утирал слезы, которые все текли и текли. Она смотрела на него сквозь эти слезы, целовала его в лоб, повторяла изумленно:

— Ты такой добрый, такой чистый! Такой чистый…

5

Она исподлобья наблюдала за соперницей из своего угла ринга. Мельбурнская Тумба церемонно раскланивалась, кокетливо щурила в улыбке глаза, легонько ударяя себя пальцами по воинственно торчавшим грудям. Кровавая Джуди смотрела на все эти отработанные перед зеркалом жесты и с удивлением ощущала, что все ее существо медленно наполняется тяжелой, холодной ненавистью. Не будоражащей мозг веселой злостью, без которой нет настоящей победы в спорте, — нет, именно ненавистью. Такого раньше не было. Но если бы она попыталась найти причины этой ненависти, то она бы поняла: ей, Кровавой Джуди, впервые пришлось уступить требованиям антрепренеров — борьба должна идти на равных, хотя бы до девятой минуты. Публика настолько привыкла к победам Джуди, что возникла реальная опасность потерять кассовые сборы. Но раздумывать над тем, что происходило с ней за последнее время, Кровавая Джуди себе запрещала. Она поправила черную маску, в которой сегодня выступала, и снова впилась глазами в Тумбу.

Окландский выставочный зал сдержанно шумел. Впечатление было такое, что шум этот издавал горящий бикфордов шнур: еще мгновение — огонь по шнуру подбежит к заряду и громыхнет взрыв. Мельбурнская Тумба и Кровавая Джуди вышли в центр ринга к судье. Он осмотрел ладони соперниц, попросил поднять ступни и показать борцовки. В памяти всех любителей этого вида спорта был жив трагический исход матча между Гавайской Торпедой и Юкатанской Буйволицей. Обезумев от болевого приема, мексиканка сумела вытащить из ботинка запрятанную там длинную острую иглу и вонзила ее в сердце островитянки. Та умерла мгновенно, с победной улыбкой на губах.

Кровавая Джуди рассеянно скользнула взглядом по первым рядам, едва заметно кивнула Большому Дику и массажистке, заняла боевую стойку. Испарина, которую она увидела на лбу австралийки, ее вымученная улыбка приятно щекотали самолюбие. Этого раньше с Кровавой Джуди тоже не бывало. Она невольно нахмурилась, тряхнула головой. Прозвучал гонг, и она почти сразу захватила голову Мельбурнской Тумбы в «замок». Иногда чуть-чуть расслабляя руки, она кружилась по рингу, громко шепча в ухо соперницы: «Тебе осталось шлепать пятками по рингу меньше девяти минут!» Кровавая Джуди знала, что подпольные букмекеры уже прекратили принимать деньги, что Большой Дик сделал крупные ставки: «На десятой минуте Тумбу унесут санитары!»

…В тот вечер Мервин, Рэй и Тина попали в Окладский выставочный зал случайно. Было двадцать третье декабря. Они поставили довольно большие суммы денег на «своих» лошадок в Сиднейском Гандикапе, на данидинских и веллингтонских скачках, на рысистых состязаниях в Перте. Больше или меньше — им везде везло. Мервин даже сказал, что в своей теории Рэй упускает шестого кита — Удачу. «Удача, — возразил ему Тэйлор, — слепа лишь тогда, когда человек пассивен. В девяноста же девяти случаях она обладает острейшим зрением, и глаза ее — знание и труд».

Завершив дела, они на славу пообедали в «Сазерн Пасифик» и по обыкновению пустились в плавание по морю страстей человеческих. В дешевенькой стриптизной Рэй неожиданно захмелел, сильнее и раньше обычного. И все-таки после стриптизной они заскочили на полчаса в Клуб ветеранов, где Тэйлор затащил их в один из бильярдных залов. Хотя кий совершенно его не слушался, он навязал игру маркеру и в первой же партии проиграл полсотни долларов. Тина почти насильно увела его на улицу.

— Вы знаете, друзья, куда нам теперь пора? — воскликнул Рэй, посмотрев на часы и словно протрезвев. — В Выставочный зал! Сейчас там начнется такое — трудно себе даже представить!

— Ты как хочешь, а я не поеду! — сказал Мервин. — Смотреть эти заранее отрепетированные поединки?

— Выступает Кровавая Джуди! — возразил Тэйлор. — Ты ее когда-нибудь видел на ринге?

— Нет. И не испытываю ни малейшего желания. Я устал и хочу домой. Имею я право на такое желание?

Хотя Мервин и был изрядно пьян, он помнил, что в канун рождества ему может позвонить дядя Дэнис. А дядя Дэнис — верная ниточка к Джун.

— Заедем на полчаса, — примирительно предложила Тина. Шепнула: — Не бросишь же ты меня с ним здесь одну?

Мервин неохотно согласился.

В зале они появились, когда схватка между Кровавой Джуди и Мельбурнской Тумбой уже началось. Сели в первом ряду, чуть сбоку от столика судей. Мервин поставил свою коляску в довольно широком проходе. Голова его находилась почти вровень с полом ринга, и он долго наблюдал за ногами спортсменок. Одни, затянутые в черные трико, ни секунды не стояли на месте, перемещались то влево, то вправо. Изящные, легкие, они, казалось, вовсе не напрягались — не работали, а танцевали. Другие — литые, мускулистые — были похожи на могучие столбы, врытые в пол. Тем большее удивление вызывало, когда они вдруг начинали суетливо дергаться, неуклюже подскакивать, каждый раз пытаясь поспеть за теми, в черном трико, и каждый раз отставая…

Сейчас Кровавая Джуди стояла к Мервину спиной. Он посмотрел на лицо австралийки и подумал, что так беззвучно и бесслезно плакать ей придется до конца поединка: слишком велико было преимущество ее соперницы. Он и раньше читал раза два безудержные — так ему показалось — похвалы «безупречной и вдохновенной технике» Кровавой Джуди. И то, что она в маске, и газетные оды ее мастерству он расценивал как обычную рекламу. Теперь же он увидел, что это не так, реклама здесь ни при чем, перед ним, пожалуй, феномен…

В это самое мгновение Кровавая Джуди легко провела очередной бросок через бедро и, пока Мельбурнская Тумба поднималась с пола, посмотрела Мервину прямо в глаза. Длилось это секунду, но он замер от ее взгляда сквозь прорези в маске, не смея ни дышать, ни думать. Поединок возобновился. Мервин не спускал глаз с Кровавой Джуди. И она почувствовала его взгляд, отпустила соперницу и повернулась к Мервину, подойдя к канату. Не понимая, почему внезапно прекратился бой, публика подняла дикий шум. Крики, свист, топот ног, вой рожков, пулеметный стук трещоток подняли на ноги самых азартных, испуганных возможным проигрышем. По проходу к рингу уже бежали полицейские.

И тут Мельбурнская Тумба совершила роковую ошибку. Она решила, что ее противница прекратила бой, истощив свои силы. Тумба обхватила Джуди со спины и попыталась повалить ее. Та легко вывернулась, но Тумба снова сделала попытку обхватить ее. В следующий момент произошло страшное: Кровавая Джуди вскинула Мельбурнскую Тумбу на плечо, пробежала с ней через весь ринг и швырнула ее за канат, в первые ряды. И столь велика была сила броска, что Тумба уже не смогла подняться. Четверо полицейских уложили ее на носилки и поволокли к выходу.