Людмила Сараскина - Бесы: Роман-предупреждение

• Название: Бесы: Роман-предупреждение
• Автор: Людмила Сараскина
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Культурология
• Год: 1990
• ISBN: 5-265-01528-0

В «Бесах» Достоевского с пугающей силой предвидения было угадано многое из того, что явила наша последующая история. Однако роман, с навешенным на него ярлыком «махровая реакция», долгие годы принято было клеймить и обличать.

Книга Л. Сараскиной рассказывает об историческом, духовном и художествен ном опыте, который заключает в себе роман-предупреждение Достоевского. Деятельность идейных наследников Петра Верховенского и Шигалева прослеживается в России 30-х годов, в ряде других стран, исследуется на материале произведений Е. Замятина, И. Бунина, В. Короленко, М. Волошина, М. Горького, А. Белого, Дж. Оруэлла, Б. Можаева, творчества Р. Тагора, Акутагавы Рюноскэ…

«Вообще, в лице этого исследователя наше литературоведение имеет, по-моему, человека призванного, для которого Достоевский (и особенно — «Бесы») — это не предмет чисто академического интереса (хотя она и обладает превосходной академической школой), а судьба».

---

21

Но так ли случайны эти «случайности», неожиданны «не ожиданности» и нечаянны «совпадения» с точки зрения точно го календаря хроники? Еще в Швейцарии Николай Всеволодович обещал матери прибыть в ноябре. 31 августа Варвара Петровна в письме к сыну умоляла его «хоть одним месяцем приехать раньше поло женного им срока». Но, увидев сына в сентябрьское воскре сенье, она была очень удивлена: «Я никак не ждала тебя раньше как через месяц, Nicolas!» Значит, досрочное появление Став рогина вызвано не письмом матери, а чем-то иным. Календарь подсказывает: 4 сентября Степан Трофимович отправил бывшему воспитаннику письмо, в котором сообщал о предстоящей помолвке. Ставрогин выехал из Петербурга тотчас по получении известия (времени оставалось в обрез) и явился в гостиную матери, точно зная день и час сбора. Петр Верховенский — еще один «неожиданный» гость — также ока зался здесь по вызову-письму отца: «Бросай все и лети спасать». Да и все собрание не так уж неожиданно, как ка жется. Прожект, навязанный Варварой Петровной ее подопеч ным, корректируется реальностью, ибо затрагивает интересы всех присутствующих. Вместе с тем обилие гостей маскирует ту поистине дра матическую ситуацию, которой, незримо для остальных, управ ляют двое «неожиданно» прибывших — Ставрогин и Петр Сте панович. Скрытое напряжение сцены как раз и состоит в том, что ее драматургами, режиссерами и главными актерами ока зались случайные (а на самом деле специально вызванные) лица. Во что бы то ни стало помешать помолвке, расстроить брак, оставить Дашу для себя — таковы тайные мотивы сроч ного приезда Ставрогина. Но у Петра Верховенского игра еще более сложная и изощренная. Догадываясь о планах Ставро гина, он следит за каждым его словом и движением и, как только проникает в их смысл, моментально подхватывает партию Николая Всеволодовича, силою овладевает разговором и доводит всю сцену до нужного ему финала: скандально расстроена помолвка, скомпрометирована невеста, опозорен жених, жестоко уязвлена и оскорблена хозяйка. Только задним числом жертвы и свидетели интриги начи нают подозревать неладное: «Они хитры; в воскресенье они сговорились…» Однако тайного сговора как раз и не было! Пружина воскресной интриги по-настоящему ведома только Петру Сте пановичу; заманивая Ставрогина в ловушку выгодного для

22

обоих скандала, он как бы копит материал для шантажа. Позже Петруша раскроет карты: «Я именно так и делал, чтобы вы всю пружину эту заметили; я ведь для вас, главное, и ломал ся, потому что вас ловил и хотел компрометировать. Я, глав ное, хотел узнать, в какой степени вы боитесь». Обстоятельства «рокового» воскресенья Хроникер изла гает как рядовой свидетель, «без знания дела»: «Тогда мы еще ничего не знали, и естественно, что нам представлялись странными разные вещи». Повествование о «дне неожиданных случайностей» — это как бы репортаж очевидца с места и «из момента» события. Но у Хроникера будет четыре месяца 1 для того, чтобы осмыслить факты и осветить их уже из новой временной точки, обладая итоговым знанием. Помимо времен ной точки «тогда» появляется точка «теперь»: «А теперь, описав наше загадочное положение… когда мы еще ничего не знали, приступлю к описанию последующих событий моей хроники и уже, так сказать, с знанием дела, в том виде, как все это открылось и объяснилось теперь». Повествование из «тогда» перемежается рассказом из «теперь», «вчера», «сегод ня» и «завтра» сходятся и перекрещиваются — опыт позднего знания обнажает нерв прошедших мгновений. Эти зигзаги повествования, забегания вперед, остановки, возвращения к прошлому и образуют летопись «Бесов» — поразительное здание из живого, многомерного и необратимо го времени. С 12 СЕНТЯБРЯ ПО 11 ОКТЯБРЯ Основное сюжетное время «Бесов» — это 30 дней, протек ших от первого дня хроники, 12 сентября, когда приезжает ее главный герой, Николай Ставрогин, до его смерти, датируемой 11 октября 2. 1 Хроникер многократно подчеркивает, что приступил к хронике четыре месяца спустя после событий сентября (или три месяца спустя после событий октября) — то есть в январе; январем 1870 года датируется и первая черновая запись к роману «Бесы». 2 В давней работе А. Цейтлина «Время в романах Достоевского» («Родной язык в школе», 1927, № 5, с. 9) приводятся другие данные: «Общая амплитуда Действия «Бесов» равняется 2 1/2 месяцам… Чистое время «Бесов» — 22 сут кам». Нам, однако, не совсем ясны точки отсчета времени у исследователя. Так, если началом хроники считать приезд Дроздовых, 31 августа, а концом — январь, когда Хроникер приступил к работе, то амплитуда составляет более четырех месяцев. С другой стороны, «чистое время», равное 22 суткам, заклю чено, по-видимому, между «роковым» воскресеньем (12 сентября) и отъездом Петра Верховенского (3 октября). Но в таком случае странно, почему столь важные для романа финальные сцены, как смерть Степана Трофимовича и самоубийство Ставрогина, находятся вне «чистого романного времени».

23

Приведем даты основных событий хроники: — 12 сентября — «роковое» воскресенье; — ночь с 20 на 21 сентября — ночные визиты Ставрогина; — 28 сентября — хлопоты Петра Верховенского, собрание у «наших»; сцена «Иван-Царевич»; — 29 сентября — обыск у Степана Трофимовича, визит Ставрогина к Тихону; публичное признание о браке с Марьей Лебядкиной; — 30 сентября — праздник гувернанток, пожар, убийство Лебядкиных; — 1 октября — уход Степана Трофимовича, смерть Лизы, отъезд Ставрогина, прибытие Марьи Шатовой; — 2 октября — рождение ребенка Марьи Шатовой, убий ство Шатова; — ночь на 3 октября — самоубийство Кириллова; — 3 октября — отъезд Петра Верховенского; отъезд Вар вары Петровны на поиски Степана Трофимовича; — 8 октября — смерть Степана Трофимовича Верхо венского; — 11 октября — самоубийство Ставрогина. Перечисленные дни отмечены особой густотой изобра жаемых событий. Но ни один из остальных дней этого месяца не выпадает полностью из повествования — на каждый из них приходятся какие-либо события, хотя бы бегло упомянутые 1. Можно даже установить, что происходило в любой из этих тридцати дней с каждым из основных персонажей, — только сведения об этом рассредоточены, буквально растворены в тексте. Но поразительно, если собрать вместе все эти микро частицы бытия, составить индивидуальные хронологии и со единить их, то в совокупной картине событий «точки времени» каждого персонажа расположатся без единой накладки и неувязки. Не будем утомлять читателя подробностями подсчетов и обилием дат, но беремся утверждать, что любые факты, зафик- 1 Так, временной промежуток с 12 по 20 сентября, на первый взгляд не расчлененный на отдельные дни (Хроникер все эти восемь дней «приносит раз ные вести»), тем не менее может быть реконструирован: 13 сентября Петр Верховенский перевозит за реку Лебядкиных, а Шатов купил пистолет и запер ся в доме; 14 сентября Петруша катался по городу с Гагановым, а 15-го и 16-го навещал отца, получал у него расчет за имение и в конце концов был выгнан из дома и т. д. Второй такой промежуток — с 20 по 28 сентября — также напол нен событиями, которые удается точно датировать: 21 сентября состоялась дуэль Ставрогина и Гаганова, 22-го — именины супруги предводителя дворян ства, куда съехались «все», 23 сентября — визит генеральши к губернаторше (в этот день возник замысел бала для гувернанток), 24 сентября — ограбление церкви и т. д.

24

сированные во времени, жестко сцеплены между собой вре менным промежутком и вмонтированы в общий каркас хро нологии. Все временные указания в масштабе дней и месяцев оказываются столь же точны и надежны, как и указания в масштабе лет. Вот особенно интересное и важное соотношение двух со бытий. Отсчитывая от 12 сентября, мы получаем дату обыска у Степана Трофимовича как 29 сентября, то есть предпослед ний день месяца. И память не подводит Хроникера: «Я при поминаю в то утро погоду: был холодный и ясный, но ветре ный сентябрьский день». Точно такой же подсчет в отношении момента убийства Шатова дает нам дату 2 октября. И мы читаем в предсмертном письме Кириллова: «Я, Алексей Кириллов… объявляю, что сегодня…октября, ввечеру, в восьмом часу, убил студента Шатова». По тексту романа легко устанавливается, что эти факты (обыск и убийство) разделены всего двумя днями и двумя другими важными событиями: праздником гувернанток (следующий день после обыска) и смертью Лизы (следующий день после праздника). Из этого следует, что обыск мог произойти только в проме жутке 28–30 сентября, а убийство Шатова — от 1 до 3 октяб ря. Наши расчеты от 12 сентября получают, таким образом, достаточно точное подтверждение. Временные пометы «сен тябрьский день» и «…октября» образуют еще один хроноло гический «замок». Нити времени, протянутые между эпизодами романа, сплетаются в цельное полотно. Информация о моменте собы тия, все эти многочисленные «два дня спустя», «через день», «на следующее утро», кажущиеся порой даже избыточными, на самом деле всегда необходимы. В повествование Хроникера внедрен календарь, естественно вмещающий все прихотливые изгибы времени. Давно замечено: «Начальный момент всегда известен. Ка лендарь событий составлен необыкновенно тщательно и часы выверены» 1. Современный исследователь резонно предпола гает: «Достоевский обладал механизмом внутреннего чувства времени, обеспечивающим соразмерность оси действия и вре менной оси. Механизм такого рода почти автоматически корректирует временное распределение событий» 2. 1 Волошин Г. Пространство и время у Достоевского. — «Slavia», 1933, № 1–2, р. 164. 2 Цивьян Т. М. О структуре времени и пространства в романе Досто евского «Подросток», — «Russian literature», 1976, IV—3, Jule, p. 236–237.