Дорис Уилкс - Любовь — это серьезно

• Название: Любовь — это серьезно
• Автор: Дорис Уилкс
• Издательство: Международный журнал «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7024-0758-Х

Ей не нужны ни деньги, ни поместье. Она только хочет, чтобы ее признали в семье, некогда заклеймившей позором и презрением ее мать, а ее называют самозванкой, претендующей на чужое наследство.

Она хочет любить и быть любимой, а человек, который поклялся быть с ней «и в горе и в радости», обвиняет ее во всех смертных грехах и отказывается признать собственного ребенка.

Но судьбе наперекор Виктория Ллойд продолжает надеяться на лучшее и бороться за свое счастье...

---

— Хочешь швырнуть в меня эту штуковину, Виктория? — Его голос звучал спокойно и холодно. Тори только теперь поняла, что безотчетно схватила со столика тяжелую щетку для волос. Она бы точно швырнула ее в Винса, если бы не его весьма своевременное замечание. — Да, моя дорогая, яблоко от яблони недалеко падает. Ты вся в свою мамашу...

Это было жестоко — напомнить ей о той некрасивой сцене, когда Джилл со всей яростью отвергнутой женщины, униженной любимым мужчиной, набросилась на Винса с кулаками. Тори вдруг стало стыдно. Она не такая, как Джилл, что бы он ни думал. А он именно так и думал, потому что продолжал:

— Мне, наверное, надо было прислушаться к своему внутреннему голосу и сообразить, что к чему, пока у нас с тобой все не зашло так далеко. И кстати, для удовлетворения досужего любопытства, скажи: почему ты вообще согласилась дать ему интервью? Чего ты боялась? Каких-то слухов? Каких, интересно?

Впечатление было такое, что сердце молодой женщины сжали стальные тиски. На карту было поставлено все. Ее отношения с Винсом. Ее семья. Может быть, будущее ребенка. Надо было что-то делать, что-то говорить... но Тори как будто язык проглотила, ибо с ужасом поняла, что его мнение о ней так и осталось отнюдь не лестным. Да она лучше умрет, чем расскажет ему... или кому бы то ни было...

Не дождавшись ответа, Винс тихо выругался себе под нос.

— За кого ты меня принимаешь, Виктория? За дурака? Иначе я просто не понимаю, почему ты решила, что я поверю твоим бредовым объяснениям? Ситуация анекдотическая: обманутый муж и неверная жена, которая изобретает фантастические способы, дабы убедить благоверного супруга в своей добродетели и невинности... Надо отдать тебе должное, подход у тебя явно неординарный. Но ты ведь всегда была особой неординарной, правда, моя дорогая?

Он направился к ней, огибая кровать. Что-то было в его движениях от хищного зверя, почуявшего добычу. На его напряженном лице лежала печать чувственности и той властной силы, перед которой Тори склонялась всегда.

— Не прикасайся ко мне! — Она отшатнулась, когда Винс протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Ей очень хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе... Но она знала, что сейчас он собирается вовсе не приласкать ее, а, наоборот, сделать ей больно... И если она позволит ему так с собой обращаться, это будет равносильно тому, что она признает за ним право судить ее.

— Вчера ночью ты почему-то не протестовала, когда я к тебе прикасался. — Убийственная ирония в голосе Винса пробрала Тори до самых глубин души. — В чем дело, любовь моя? Неужели вдруг совесть проснулась? Тебе стало стыдно, что ты изменяешь со мной своему Дигби? Или неудобно, что у тебя сразу два мужика в любовниках? Так вот, спешу напомнить, что я пока еще твой муж — человек, которому ты поклялась быть верной.

Тори казалось, что у нее сейчас разорвется сердце. Винс уже все решил для себя, уже вынес ей приговор... и разубеждать его бесполезно.

— Ты тоже клялся, что будешь мне верным, Винс. А верность подразумевает еще и доверие. Если ты мне не веришь, не хочешь поверить, что я говорю тебе правду, как же нам вообще жить дальше? Если ты мне не доверяешь, если уже настроил себя на то, что каждое мое слово — заведомая ложь, то это, как говорится, твои проблемы!

Винс лишь вздохнул. А Тори тут же пожалела о своем эмоциональном выступлении. Они долго молчали, а потом Винс подхватил чемодан и произнес, почти не разжимая губ:

— Да, дорогая. Ты права, это мои проблемы.

Тори не могла поверить, что все это происходил на самом деле.

Винс! Она смотрела, как он уходит. Больше всего ей хотелось окликнуть его, броситься следом, умолять, чтобы он вернулся. Может быть, если сказать правду, он останется с ней?.. Хотя вряд ли. Если бы она нашла в себе мужество открыть ему все с самого начала, тогда, вероятно, все было бы по-другому, а теперь уже поздно. После их «задушевной» беседы о взаимном доверии, после того, как Винс убедил себя в том, что Тори такая же, как Джилл... Джилл, которую он презирал и которую так до сих пор не простил за ее отношение к Роджеру... Тори не знала, что нужно сделать, чтобы он все-таки ей поверил. Скорее всего, ничего.

Хотя вчера ночью он хотел ей верить. Тори едва не расплакалась, вспоминая, как он ласкал ее, отчаянно и самозабвенно — так, как делает это мужчина, который действительно любит женщину. Но он такой же, как Роджер, подумала Тори с горькой безысходностью. Он настолько ослеплен своими чувствами и переживаниями, что не способен увидеть того, что разрушает свою любовь. Джилл тоже была беременна, когда ей пришлось уйти из дома из-за упрямства и тиранического деспотизма ее отца. Похоже, история повторяется...

— О, Винс, неужели ты не понимаешь?! — в отчаянии вырвалось у Тори, когда за окном раздался рокот мотора «БМВ», резко срывающегося с места.

Тори вспомнила, как обрадовалась, увидев знакомую машину у дома, как бежала наверх, чтобы скорее увидеть его... А теперь все, конец! Зачем отрицать очевидное? Надо называть вещи своими именами. То, что случилось сегодня, было окончательным крушением всех ее глупых надежд и бредовых мечтаний, которыми она упивалась, выйдя замуж за Винсента Ллойда. А ведь еще сегодня утром она действительно верила в то, что еще не все потеряно, что еще можно вернуть былое счастье.

В последующие недели в отношениях Тори и Винса не произошло никаких изменений. Рабочие дни он проводил в городе, большинство выходных — тоже. А если все-таки приезжал в Уотер-холл, то держался холодно и отчужденно. Но при всем том, что Винс перевез почти все свои вещи в Глазго и, в сущности, жил теперь там, врожденная порядочность не позволяла ему бросить Тори совсем одну.

Пусть он и отказывался слушать горячечные объяснения жены, когда она тщетно пыталась его убедить в абсурдности его домыслов относительно их отношений с Дигби, он все-таки не исключал возможности, что ребенок, которого Тори носит под сердцем, его ребенок. И он ясно дал ей понять, что этот ребенок не будет ни в чем ущемлен. Винсент Ллойд любил, чтобы все было правильно. У ребенка должен быть отец. И хотя бы ради одного этого он тщательно следил за тем, чтобы будущая мать получала должный уход, необходимый беременной женщине.

В те редкие дни, когда Винс оставался дома, у Тори возникало ощущение, что она живет под одной крышей с чужим человеком, с незнакомцем, которого любит так, как не любила еще никого. Который был ей очень нужен. Очень... Пусть Тори не знала отказа ни в чем, что касается ее физического благополучия и комфорта,

Винс не давал ей того единственного, что ей действительно было необходимо — тепла и любви. Должно быть, ему просто в голову не приходило, что его ледяная сдержанность буквально ее убивает...

Она совсем потеряла аппетит. Впрочем, ради ребенка заставляла себя есть регулярно. Хуже было со сном. В последнее время ее мучила бессонница, а когда уже под утро ей все-таки удавалось заснуть, ее донимали кошмары.

Сны были разные, но заканчивались все одинаково. Она одна стоит на холме, а в траве у нее под ногами змеятся языки пламени. Ей приходилось переступать с ноги на ногу, чтобы не обжечься, но огонь был повсюду. Потом ей все-таки удавалось отыскать более-менее безопасную тропинку. Тори бросалась туда, но на пути у нее неизбежно вставали два столба ревущего пламени.

От этого пламени не веяло смертоносным жаром, но его ослепительное сияние до боли резало глаза. Прикрывая лицо руками, Тори кричала, просила пропустить ее. Потому что в кошмарах два столба пламени были не просто огнем, это были Винс с Роджером. А потом пламя сливалось в одну сияющую колонну, блеск его становился все ярче и холоднее. И там, во сне, Тори знала, что это Винс.

Тори просыпалась в слезах, шепча его имя — отчаянная мольба в одинокой ночи. И, как бы спасаясь от неизбывной боли, клала руку на живот, чтобы почувствовать, как шевелится его ребенок. Теперь ее единственное утешение.

В ноябре к ним приехала Эллен погостить на несколько дней, так что Винсу волей-неволей пришлось провести это время в Уотер-холле.

С Тори он держался внимательно и заботливо, но эта была отстраненная предупредительность вежливого и воспитанного человека, который в любой ситуации не забывает о хороших манерах. Для Тори это было невыносимо. Эллен, кажется, поняла, что между ними что-то происходит — уж слишком пристально и изучающе поглядывала она на невестку и сына, когда думала, что они ее не видят.

— Я попытался ее отговорить, однако безуспешно, — сказал Винс Тори, сообщая ей о предстоящем приезде матери. — Она очень хочет приехать, но мне не хотелось бы говорить ей правду...

— Какую правду, Винс? — не без вызова спросила тогда Тори. Бледная, изможденная, с уже обозначившимся животом, она казалась такой уязвимой и слабой рядом с энергичным, уверенным в себе мужем. — Что ее сын — тупое упрямое существо, не способное понять что совершает, быть может, самую серьезную в жизни ошибку?