Джефф Райман - Детский сад

• Название: Детский сад
• Автор: Джефф Райман
• Издательство: Ультра. Культура
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9681-0124-2

Джефф Райман, культовый современный фантаст-утопист, играючи помещает нас в зыбкий мир альтернативного будущего, где власть на планете принадлежит растительному миру. На смену электронике пришла высокоразвитая органическая химия; люди «занимаются» фотосинтезом, учатся под руководством вирусов, размножаются строго по графику… и мало кто доживает до сорока лет. В центре внимания автора — юные человеческие особи и их жизнь в благоустроенном «питомнике». Появление на свет Милены, обладающей иммунитетом к законам органики, заставляет встрепенуться полузомбированных «овощей», которые хотят помочь ей найти безопасное место под солнцем даже ценой собственной жизни…

---

«Ну почему, почему я не могу сказать, чтобы она отсюда ушла? Из боязни обидеть, что ли? Или из страха? Чего я боюсь? Почему так малодушно боюсь ее задеть, когда сама могу рассказать ей о вещах куда более важных, чем этот бред, который она несет? Почему разговором руководит именно она, когда решающее слово на самом деле за мной?» Милена чувствовала себя мелкой, слабой, уязвимой, ущербной от невозможности высказать то, от чего ее сейчас буквально распирало.

— Я сегодня разговаривала с Широм, — сообщила со значением Троун. Теперь она расхаживала из угла в угол.

«Какая диверсия задумана на этот раз? Что за очередная уловка? Почему моя жизнь полна сумасшедших? Почему?»

— Да ты что, — сказала она как будто нейтрально. К сожалению, курятина была уже тщательно вымыта и переложена влажной тряпицей. Милена вытирала руки.

«Может, предложить ей пройтись? Там, на людях, она будет хоть как-то сдерживаться. А здесь свои ужимки и прыжки она проявит по полной программе. Ужимки и прыжки контролировать всегда сложней, в силу их непредсказуемости.

— Он упомянул, что на уме у тебя, кажется, новый проект. При этом он что-то не показался мне особо довольным.

«Лично тебе, Троун, он ни о чем даже бы не заикнулся. Если меня он просто недолюбливает, то от тебя его вообще тошнит. А уж разговаривать с тобой он не стал бы и подавно. Боже мой, ну почему так трудно, уличив человека во лжи, прямо сказать ему об этом?»

— И это именно тогда, — воскликнула Троун с насквозь карикатурной, слезливой патетикой, не столько в словах, сколько в тех телодвижениях, с которыми она, поджав губу, курсировала по комнате, — когда мне так нужна новая постановка!

— Ну что я тебе скажу, — вздохнула Милена все с той же проклятой уступчивостью. — Я слышала, как раз сейчас новый техник нужен Толлу Баррету. Он, я слышала, готовит «Последнего из могикан».

Одна из немногих уловок, которая Милене неизменно удавалась, — это воспринимать слова Троун совершенно буквально.

Та презрительно фыркнула.

— Да слыхала я о том дерьме. Мне оно на хрен не нужно! Ты лучше мне скажи о… «Божественной комедии»! — На этот раз Троун заговорила более конкретно. Это был единственный способ, позволявший им обеим не увязнуть в наигранном непонимании.

— Это моя комната, Троун, — сказала Милена. — Не могла бы ты из нее выйти? — В устах тактичной Милены это прозвучало не очень убедительно.

— Выйду. Как только мы с тобой обо всем договоримся.

«И вот так я всегда: говорю нужные вещи в ненужном месте. Прыгаю в длину, когда нужно в высоту».

— Мильтон сказал, что подготовка у вас идет полным ходом. Почему я не поставлена в известность?

«Ну что ж, дорогуша, вот он, момент икс. Пора пустить ее под откос. Если этого не сделать, она будет ездить на тебе верхом всю оставшуюся жизнь. Она уже и без того привыкла тобой верховодить. Она натягивает вожжи все туже. А ты брыкаешься, не в силах высвободиться. Хотя на самом деле ты сильнее. Поскольку все козыри у тебя. Мать моя, царица небесная или какая угодно, укрепи!»

— Ты в ней не участвуешь, Троун, — произнесла она со спокойной прямотой, перед которой успокаиваются даже отъявленные психопаты.

— Да ты без меня шагу ступить не сможешь! — усмехнулась та.

— Почему? За мной сто сорок две полноценные постановки, — сказала Милена.

— Хммм, — протянула Троун. В ее глазах промелькнуло некоторое любопытство. — Вообще-то настоящий успех был только у «Крабовых Монстров», а? А теперь тебе под ручонки попала чья-то чужая — не твоя — музыка с чьей-то чужой поэзией. И ты полагаешь, что способна делать голограммы не хуже меня?

— Вполне, — ответила Милена.

И речь, которая сложилась у нее в голове заранее, прозвучала настолько естественно, как будто уже произносилась в стенах этой комнаты множество раз.

— Это не я, а ты не можешь без меня обходиться, Троун. Пока не подвернулась я, работать с тобой не соглашался никто. Ты вообще можешь себя представить в роли режиссера? Руководить, во все вникая, сорока, пятьюдесятью людьми? Не метаться во все стороны, не закатывать слезливые истерики, не разыгрывать все эти твои «штучки», как ты их называешь, а работать. Это раз. К тому же, Троун, у тебя скудное визуальное воображение. Пусть это звучит странно, но ты способна лишь дублировать то, что находится непосредственно перед тобой. Когда же ты начинаешь преобразование с нуля, образы у тебя выходят смазанными. Толл Баррет с тобой работать бы не стал, Троун. Так с какой стати я должна быть лучше, чем он?

Троун что-то прикидывала в уме, якобы с отсутствующим видом.

— Так. Значит, ты собираешься взять мои идеи и выставить их напоказ черт знает в каком виде перед широкой зрительской аудиторией. Так, что ли? А не подло ли это?

— Нет. Я просто избавляюсь от по-настоящему ненадежного человека, который ставит под угрозу весь проект, приготовленный для широкой зрительской аудитории.

— То есть избавляешься от меня? — Троун хмыкнула, демонстрируя всем своим видом хладнокровную, циничную самоуверенность. — Что, интересно, подумает об этом Чарльз Шир?

«Надо же, блефует в глаза и сама тому верит. Потрясающе».

— Я не знаю, о чем думает Чарльз Шир. Да и ты этого тоже не знаешь.

«Ты должна быть сильнее, — напомнила себе Милена. — Я больше не должна переживать от мысли, что причиняю ей боль. Если причиняю, значит, она это заслужила. Приходится сбивать с нее спесь — значит, так надо».

— Но мне известно, — продолжала она, — что Шира вообще особо не впечатляют ни «Крабы», ни вообще все, что выходит за пределы сценических подмостков. Поэтому я выхожу за пределы и того и другого. Потому что это не должно быть — и не будет — халтурой. А ты ни на что, кроме нее, не способна.

«Вот, — отметила Милена удовлетворенно. — Так бы поступила Ролфа. Я здесь даже не в счет, у меня бы не получилось. Троун, тебе этого проекта не оседлать. Сама видишь».

— Почему ты со мной так жестока? — воскликнула Троун уязвленно. — Я с тобой работаю. Отдаю тебе все, что в моих силах. Даже если это было халтурой, то только потому, что именно она была на тот момент востребована.

И Троун вдруг запела, запела хорошо — во всяком случае, насколько позволял ее голос. Вступление к «Аду». Пела она истово, с чувством — уж к этому никаких претензий не было.

— Эта музыка сказочно красива, — с убеждением сказала она. — Я знаю, что именно нам нужно сделать с «Комедией». Ты не можешь отрезать меня от проекта сейчас, когда мы наконец-то на подступах к чему-то действительно значимому.

— Ты же сама только что сказала, что я без тебя шага ступить не могу.

Троун нетерпеливо тряхнула гривой, словно отмахиваясь: «Не об этом разговор».

— Вот и я про то: кто в театре может обходиться друг без друга? Ты же меня знаешь. Со мной действительно иногда такое случается: то скажу, то сделаю невпопад. Хи-хи. — Игриво засмеявшись, она пожала плечами.

«Нет. В том-то и дело, что ты стремишься всех под себя подминать и во всем единолично господствовать. А если не получается, то ты от этого приходишь в ужас. Ты жить не можешь, если не властвуешь».

— Да ладно тебе! Кто старое помянет, тому глаз вон. Ты знаешь меня, я тебя. Ты — стержень, сильная натура. А я — с прибабахом, с дикими выходками. Ну и что с того? Ерунда это все. — Троун кокетливо изогнулась, полагая, что подобный жест не лишен обаяния. Но вышло наоборот: он лишь подчеркнул ее гневную взвинченность и алчность. — Все равно ты будешь гнуть свое. Впервой тебе, что ли? — Снова хихикнув, она компанейски подмигнула.

«Не впервой. Да и вправду: постановкой больше, постановкой меньше». — Милена почувствовала, что невольно начинает смягчаться.

За окном на реке отражались текучие, переливчатые блики электрического света. Сейчас бы сюда лампу — огромную, электрическую, яркую-преяркую. Так вдруг захотелось света. Прочь куда-нибудь из этой полутемной каморки; в какое-нибудь просторное, полное воздуха и света место. И чтобы там не было Троун.

— Скажу просто: мне надоело гнуть свое, — вздохнула Милена. — Скажу еще проще: ты меня измотала. Надоело постоянно быть на взводе. Возможно, это с моей стороны эгоизм. Но я хочу попробовать кого-нибудь другого. Режиссеры меняют техников постоянно. Даже тех, с кем уживаются душа в душу.

— Но ведь я же не просто техник, верно? — сменила тактику Троун. Встав, она со скорбной улыбкой молитвенно сложила руки; эдакий ангелочек. — Между прочим, у меня свой собственный подход к Данте. Между прочим, я и сама готова заняться режиссурой. Мне тоже надоело быть на взводе. А амбиций у меня не меньше твоего. Ты пока срежиссировала только один большой кусок. И то плохо. А я и сама могу поставить оперу Ролфы Пэтель. Я ее подсокращу. Чуток подрежу. Как, помнишь, ты тогда сделала с «Фальстафом». Думаешь, одна ты тут умеешь ставить спектакли? И вообще, я дешевле обойдусь.