Люси Уокер - Летний понедельник

• Название: Летний понедельник
• Автор: Люси Уокер
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0933-4

У Денни Монтгомери, бывшей журналистки, а теперь владелицы небольшой фермы, много друзей на австралийском побережье, но она девушка независимая и привыкла решать свои проблемы самостоятельно. Только вот в отношениях с Беном Дарси, симпатичным фермером, суровым и мужественным, как все австралийцы, никак не разберется. А тут еще в ее доме появился нежданный гость. У него в руках ружье, за ним гонится полиция, но он такой… милый…

---

— Почему бы тебе просто не уйти на случай, если кто-нибудь приедет ко мне с визитом? — спросила Денни. Она вдруг с удивлением обнаружила, что его последние слова вселили в нее надежду. Если он говорит о том, что она может проболтаться, значит, она должна быть жива, иначе как же она сможет проболтаться? Он не собирается убивать ее! По крайней мере, не сегодня.

— Никто не придет. Не посмеют, я за этим пригляжу. — Он попятился, нащупал у себя за спиной ручку и начал медленно открывать дверь. — Они поймут. И будут держаться подальше отсюда. Я и мое ружье… У них нет ни одного шанса.

Именно этого он и хотел, а значит, так оно и будет. Он был богом, с этим ружьем в руках и ботинками Макмулленза на ногах, и предупреждал весь мир: держитесь подальше от фермы Денни!

— Понятно, — успокаивающе сказала девушка. Она прикурила очередную сигарету, и рука ее уже не дрожала. — Что я должна делать, Джек?

— Сиди здесь. Никуда не ходи. Я буду следить…

— Но мои куры… лошади. И сад надо поливать…

— Этим ты можешь заняться. Как сегодня вечером. Можешь делать свои дела. Но я буду следить… — Он погладил ружье. — Не забывай о моем приятеле. Одно неверное движение… и он заговорит. Он здорово говорит, когда я этого хочу…

— Я никуда не уйду, — пообещала Денни. — А что с едой?

— Я приду завтра вечером. Приготовь. Я свистну. Ты поймешь. — Он попятился в коридор, развернулся и легко побежал к выходу.

Хлопнула дверь. В доме воцарилась тишина.

Денни тихо сидела там, где он ее оставил, — за столом у накрытого салфеткой подноса. Она словно во сне оглядела свою кухню. Может, ей все это привиделось? Но на столе стояли грязные чашки, и окурки валялись… и стул у стены, на котором он сидел…

— Это случилось со мной, — сказала она. — Со мной. Почему именно со мной?

Глава 3

В ту ночь Денни не убежала из дому в буш. Она планировала это все время, пока мыла посуду и закрывала двери и окна. В своем воображении она ползла по земле, словно змея, дюйм за дюймом, мимо гаража, мимо домика Макмулленза, мимо миндальных деревьев, виноградника и курятника, под проволокой ограды, за которой пасутся лошади… Под защиту милого, родного буша.

Но откуда ей знать, вдруг Джек Смит ждет ее именно там? Он говорил, что прятался в саду. Но ведь не станет же он прятаться дважды в одном и том же месте? В этот раз он мог отправиться в буш, и буш укроет его, как мог бы укрыть ее, Денни.

С трех остальных сторон вокруг дома местность была слишком открытая, а ночь — слишком лунная. Девушка заметила это, когда закрывала жалюзи. Огромная бледная луна заливала овсяное поле серебром, и деревья в саду отбрасывали едва различимые тени.

Луна светит прямо на заднюю веранду, освещает выход. Тем путем не уйти. А что до передней веранды… через которую явился Джек Смит… рядом с ней есть небольшие заросли олеандра и гибискуса. А потом — только сад.

Храбрость Денни испарилась при одной мысли о тенях в саду, огромной луне, освещающей открытые участки между деревьями, звенящей вокруг дома тишине… и неусыпном черном оке ружья.

«Не такая уж я и храбрая, — подумала она. — Даже сбежать не могу решиться. Утром… завтра. Тогда будет легче подобраться к бушу, а там посмотрим…»

Она закрывала двери, а сама раздумывала, можно ли выстрелом из ружья выбить замок. Хотя… если ружье не справится, в сарае есть три топора. Но для чего ему могут понадобиться все три, она не представляла. Одного вполне достаточно, зачем ему три? Денни вздрогнула. И вдруг ей стало плохо. Сердце ее уже так давно билось, словно овечий хвостик, что она начала привыкать к этому ритму и считать его нормальным. И вот теперь ей стало плохо.

Она взяла легкое одеяло из спальни и улеглась на диване в гостиной, которая на своем веку почти не видала гостей. Бог знает отчего ей казалось, что тут она будет в большей безопасности. На кухне лечь негде, если только на полу… а в спальне ей ложиться не хотелось. В спальне может случиться все, что угодно. Это место как бы приглашает к такому, о чем Денни даже думать не хотелось.

Она лежала на диване, полностью одетая, и прислушивалась к тишине.

Время от времени раздавался треск или скрип: это дом отдавал прохладной ночи жаркое тепло дня. Денни тысячи раз слышала эти звуки и никогда не обращала на них внимания, но сегодня ночью постоянно вздрагивала. Она была совсем одна на ферме, а снаружи ее ждал убийца с ружьем.

Денни снова накрыла волна ужаса, как это случалось уже не раз после появления на пороге Джека Смита. Она принялась размышлять над тем, что он рассказал. Его отчим вызывал у нее отвращение, впрочем, как и школьные учителя, и офицеры колонии для малолетних преступников, и мальчишки, которые обзывали его гомиком, чудиком, дамочкой. В сердце Денни закипало негодование, замешанное на жалости. Она стала думать о том, что сделала бы для него, будь он ее сыном, а не той бабы с куриными мозгами.

И с этими мыслями о Джеке Смите, милом мальчике, Денни заснула. Жалость, нежданно-негаданно прокравшаяся в ее сердце, вытеснила страх.

С утра Денни никак не могла взять в толк, что она делает на диване в душной гостиной. «Господи! — содрогнулась она, рывком сбросила с себя одеяло и резко села. — Я же проспала! В саду всю ночь вода текла. И дел столько…» Воспоминание о Джеке Смите ворвалось в память вместе с приступом страха. «Подумаю о нем попозже», — вздохнула девушка.

Она мигом отперла все двери и бросилась в ванную. Умылась, подкрасила губы перед маленьким зеркальцем на крышке висящего на стене небольшого ящичка с косметикой. Пробежалась расческой по волосам. Принимать душ и переодеваться времени не было. Ее ждали голодные звери. Нежные папоротники умирали от жажды в лучах раскаленного солнца. И еще абрикосы, персики, помидоры — надо успеть собрать спелые плоды, пока солнце не загубило их… Рона страдает от распирающего вымя молока, лошади беспокоятся, куры несутся…

Мысленно составляя список предстоящих дел, Денни выгребла золу из печки и разожгла огонь. Налила воды в чайник, поставила его кипятиться, а сама отправилась на заднюю веранду. Сбежала вниз по ступенькам и понеслась по засыпанной гравием дорожке за кормом для Роны и лошадок. Куриный корм надо поставить на плиту, подогреть немного, куры пока подождут.

Она взяла ведерко, подоила Рону и пустила ее пастись. Собрала яйца в курятнике, отнесла их в сарай, проштамповала, уложила в поддоны из папье-маше, поддоны — в коробки, коробки — в брезентовый охладитель под скамейкой. Можно брать и везти на рынок. Время летело стрелой, но Денни успела собрать помидоры с двух грядок, попить чаю и снять с плиты корм для кур. Птицы подняли такой шум, что он и мертвого поднял бы.

Про Джека Смита она почти не вспоминала — некогда, надо было сделать работу за троих: свою, и ту, которую обычно выполняли Макмулленз с женой. И большую часть надо успеть закончить до того, как солнце испепелит дневной урожай.

Где он? В саду? В буше?

Волноваться нельзя. Нельзя, и все тут. Слишком много надо успеть сделать. Нет ничего важнее фермы, ее любимой фермы, ее детища, которое она взрастила, подняла из этой прожженной солнцем земли, когда все вокруг — да, да, все, включая мать и четырех сестер, не говоря уж о бывших сослуживцах-журналистах, — все утверждали, что это нереально. В один голос повторяли, что она сошла с ума, что она безответственная. Говорили, что скоро ей все это наскучит, что работа доконает ее. Дали ей год, потом два. Прошло уже шесть лет, и Денни знала, что ни за что на свете не покинет свою ферму.

Все считали, что она пытается таким образом отгородиться от действительности, сбежать от самой себя, от памяти о своем кратковременном браке, скоропостижно закончившемся со смертью Джона. Все твердили, что она понятия не имеет, что такое физический труд. Монтгомери всегда головами работали, а не руками. Все утверждали, что это слишком тяжелая работа, даже для мужчины.

Говорили все что угодно, кроме одного: что она прирастет к этой земле душой и справится.

Денни хотела показать им, на что способна. Как Джек Смит, который сгибал пальцами бутылочные пробки и гнул монеты крепкими зубами. Он доказывал, что умеет нечто такое, что достойно восхищения и уважения… Ей, как и Джеку Смиту, было знакомо чувство несправедливости из-за того, что никто в тебя не верит. Ни один человек…

«Но ведь он убил ту женщину…». Денни резко остановилась на полпути от молодого абрикосового деревца к коробкам, в которые укладывала собранные фрукты. «Он и впрямь убил ее, иначе зачем бы полиция стала гоняться за ним? И что это за разговоры о брате-близнеце? Есть ли он на самом деле? Не мог ли он, этот его брат, совершить все те чудовищные вещи, о которых говорил Джек? И не покрывал ли он брата, направляя погоню по ложному следу?» Денни отправила в рот абрикос, принялась жевать, не чувствуя вкуса, и покачала головой. Слишком уж легкое объяснение. Просто ей бы очень этого хотелось, вот и все.