Николас Блинкоу - Белые мыши

• Название: Белые мыши
• Автор: Николас Блинкоу
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-94145-098-2

Блистательный и манящий мир моды, бросающий вызов и покоряющий роскошью. Время завоеваний и желание выделиться из толпы себе подобных. Мечта и реальность. А в реальности «модели, совсем как белые мыши — смазливы, неотличимы одна от другой и каждая спит со всеми остальными». Юные брат и сестра, попавшие в круговорот этой «индустрии красоты», сполна познают изнанку столь привлекательного для многих мира моды.

---

Я собираюсь спросить Луизу насчет книжки, но тут звонит мобильник. Это может быть только Стэн.

Я думал, он станет надо мной потешаться, но нет, он, оказывается, обижен.

— Как ты там, Стэн?

Луиза поднимает голову, отбрасывает волосы назад и с манерной медлительностью осведомляется:

— Кто это?

Чего спрашивать, не понимаю. Она же слышала, как я назвал имя Стэна. Тем не менее, прикрыв микрофон, я отвечаю ей. Стэн тем временем перечисляет свои увечья.

— А ты даже на ссадины мои взглянуть не захотел. По-моему, эта сучка все свои ногти в моих ребрах оставила. Говорю тебе, у меня теперь походка как у гейши.

— Что ему нужно? — У Луизы никогда нет времени на моих друзей, вообще на кого бы то ни было из Корнуолла.

— Стэн, я не виноват. Ты ж мне сам грибы подсунул. Когда ты ввязался в драку, меня как раз пробрало.

— Что еще за грибы?

Ну не могу я вести сразу два разговора. Снова прикрыв микрофон и глядя на Луизу, я отрицательно трясу головой.

— Ты что, подсел на грибы? Господи, Джейми, — она удивленно таращится на меня. Потом поворачивается и ускользает в ванную, напоследок поинтересовавшись через плечо: — Это его с грибов тянет с трансами драться?

До меня не сразу доходит, что она видела, как Стэн затеял драку. И даже не попыталась остановить лимузин. Я плетусь за ней, толкаю дверь ванной.

Луиза сидит голышом на унитазе, втирая между ног крем «Канестен». Я быстро выметаюсь.

Стэн говорит:

— Ты представляешь, чего мне стоило до тебя дозвониться? Монет телефоны не принимают, так? У меня три часа ушло, чтобы догадаться, что нужна карточка, и еще час на поиски места, где их продают. Ты знаешь, как по-французски «телефонная карточка»?

— Telecarte.

— Ну да, ты-то знаешь. Но куда ты, мать твою, запропастился?

— Подожди, Стэн. — Я кричу Луизе: — Как называется этот отель?

— Hotel «Costes».

Вот уж не знал, что я остановился в отеле «Кост». Я понял, конечно, — по простыням, коврам и плитке на полу ванной, — что отель не из рядовых, но мне и в голову не пришло бы поселиться здесь, в отеле, который я знаю только по журнальным репортажам о показах мод. Так или иначе, практически никаких впечатлений от вселения в него у меня не сохранилось — спасибо Стэну и его экспериментам с грибами.

Оказывается, Луиза уже некоторое время что-то говорит.

— Только не тащи сюда Стэна. За нами вот-вот заедет Фрэд.

Что-то не верится, она еще даже не одета. И вчерашний вечер вызывает во мне все большее раздражение. Она же знала, что Стэн со мной, и, уверен, бросить его — это была ее идея.

Я прикрываю микрофон и шиплю в направлении ванной:

— Ты нарочно оставила Стэна.

Луиза появляется в проеме двери.

— Да пошел ты, Джейми. Ты знаешь, через что мне пришлось пройти в Нью-Йорке? Теперь я прошу о помощи, а тебе лишь бы протыриться с какой-нибудь деревенщиной на очередную тусовку.

Мы стоим так близко друг к дружке, что Стэн слышит обоих.

— Эй, это кто это долбаная деревенщина? Что там происходит?

Отвернувшись немного в сторону, я говорю:

— Извини, Стэн. Перезвони через час.

Я пытаюсь прервать разговор, но Стэн успевает вставить:

— Стой. Стой. Ты, между прочим, мне должен, так? Добейся, чтобы нас пригласили на прием после показа Осано.

Для человека, не умеющего порядком читать, Стэн совсем неплохо осведомлен о расписании показов, во всяком случае, лучше, чем я. Луиза права, он здесь лишь для того, чтобы попытаться пролезть на столько приемов, на сколько получится. И Луиза слышала, что он сказал. Прежде чем захлопнуть перед моей физиономией дверь ванной, она одаряет меня уничтожающим взглядом. Пауза, затем раздается такой грохот, словно она содрала со стены стеклянную аптечку.

— Мне нужно идти, Стэн. Дай мне час. — Я отключаюсь и стучу в дверь ванной.

Дверь отворяется. Луиза опять в пеньюаре.

Я взмахиваю «Нокией»:

— Разговор окончен.

Луиза только кивает. Осматриваю ванную комнату — никаких повреждений. Заглядываю в ванну. Она вся в брызгах зеленной слизи и мелких осколках стекла — здесь разбился здоровенный флакон с косметической грязью «Боргезе».

— Что произошло в Нью-Йорке? Почему тебя выставили из агентства?

Луиза качает головой.

— Потом, — она опускает глаза. — Почему ты босой?

На шоу Осано нас везут за счет отеля, в черном «ситроене». Я уже в туфлях. Нашел их в коридоре, под дверью номера. Кто их там оставил, не знаю, зато знаю, что Луиза позвонила Фрэду. Я все еще не понимаю, зачем Луизе так нужно, чтобы я был с ней рядом, как не ведаю и причин, по которым она разругалась с агентством. По временам на нее нападает такая тревога и ведет она себя до того странно, что я пугаюсь, однако, когда мы втягиваемся в поток машин на рю Сент-Оноре, настроение ее производит поворот на все сто восемьдесят градусов. Ну, может, на девяносто. Я сижу между сестрой и Биби, на коленях у меня гостиничное полотенце с завернутым в него пистолетом. В «ситроене» с нами едет еще гримерша, француженка родом с Юга. Биби всю дорогу курит, говорит совсем мало. Если не считать долгого поцелуя, который я получил от нее, когда мы уселись в машину, она на меня почти и не смотрит — только один раз вдруг делает большие глаза и подмигивает. Она тиха, как Луиза, и выглядит такой же усталой, хоть и не такой, я бы сказал, дерганой.

Гримерша сплетничает напропалую. Ей непонятно, почему Осано прикатил в Париж, а потом решил устроить показ только для узкого круга. Другие кутюрье проводят демонстрации в помещениях побольше, в Музее Родена, в бальных залах отелей, во дворцах, — она сыплет названиями зданий, о которых я никогда не слышал. Я даже не знаю, что, собственно, такое показ для узкого круга: кого на него не пустят, прессу или закупщиков?

На мосту через Сену я спрашиваю:

— Сколько времени займет репетиция?

— Догадайся. Назначено на два, так что, если повезет, в четыре уже начнем, — отвечает гримерша. — Я знаю типов, которых Осано подрядил, чтобы они все организовали, не доверяю я им. Их дело — антреприза для ночных клубов, и все. Небось уверили Осано, что, если он их наймет, музыка у него будет лучше всех.

Я-то думал, что Осано захочет сам подобрать музыку, однако гримерша качает головой.

— Какая, по-твоему, музыка ему нравится? Я бы назвала Элтона Джона.

— Все кутюрье обожают Элтона Джона, — говорит Биби.

Меня бросают на произвол судьбы, как только мы прибываем на место: в Институт арабского мира, это на Левом берегу, рядом с университетом. Мне хочется посмотреть вблизи коллекцию Осано, однако ее еще не привезли. Вокруг меня служащие Осано и наемные рабочие таскают куски подиума, разгородок, динамики, звенья осветительных стрел. Коллекцию свою Осано решил показать на плоской крыше здания, и все это оборудование необходимо затащить туда и собрать. Луиза с Биби уходят в служебные помещения расположенного там же ресторана, которому предстоит стать закулисьем. А я остаюсь снаружи, озираю реку и виднеющийся к западу от меня остров Сите. Когда рабочие начинают разбивать шатер, мне становится неудобно, что я путаюсь у них под ногами. Но куда бы я ни приткнулся, тут же оказываюсь для кого-то помехой, и сколько бы я ни расспрашивал окружающих о Фрэде, никто его не видел и понятия не имеет, когда он должен появиться. Я возвращаюсь в холл и, прижимая к груди полотенце, несколькими чрезмерно изукрашенными, похожими на шкатулки для драгоценностей лифтами спускаюсь вниз.

Я хочу взглянуть, как тут катаются на скейтах. Площадь вымощена каменными плитами с неровными краями, о которые ролики клацают, точно поезд о рельсовые стыки. Заслышав этот звук, я всегда оглядываюсь, высматривая скейтбордиста. Несколько раз провожу по плитам площади подошвами моих новых туфель. Это двуцветные кроссовки, «Олд Сейл», хорошая обувка с подошвами как у футбольных бутсов, только у этой они потоньше и шипы на ней пошире. К пиджаку Фрэда кроссовки подходят не очень, зато хорошо смотрятся с моими спортивными брюками «Сайлас». Правда, с шипами на доске не больно-то разъездишься. Я шаркаю подошвами, стараясь не столько сточить шипы, сколько вообразить себя несущимся по площади, поглядывая на турникеты, бордюрные камни и уступы, как это делают только скейтбордисты. Представляю, как качу по периметру площади, как заднее колесо со скрежетом перескальзывает через бордюрный камень. За углом, уже на улице, во двор университета поднимаются ступени. Я бы проехался вдоль стены по двору, а потом посмотрел бы, далеко ли мне удастся улететь. В Фауэе особенно не разъездишься: там ты либо катаешься на автостоянке около паба «Паром на Бодинник», либо спускаешься с холма. Не то чтобы я стал сегодня кататься. У меня колено зашиблено, да и доска осталась дома. И все же я продолжаю присматриваться к ступенькам под вывеской «Парижский университет VII», воображая, как бы я над ними пролетел. Смешно, конечно, расстояние слишком велико для меня.