Джейми Харкот - Пожар сердец

• Название: Пожар сердец
• Автор: Джейми Харкот
• Издательство: Редакция Межународного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995

Страшный пожар отнял у Аннетт Напир все — отца, дом, привычный круг друзей. Но он же подарил ей встречу с Саймоном Бэтфордом, избалованным, преуспевающим голливудским режиссером. На правах родственника он принял участие в ее жизни, не подозревая, что эта молоденькая зеленоглазая девушка зажжет другой пожар — в его сердце.

Для широкого круга читателей.

---

С нарочитой независимостью она прошествовала к выходу и спрыгнула со ступеньки вниз, больно ударившись плечом о железный косяк. Охнув от злости, она быстро промаршировала в отель.

Уже собирая для Саймона сумку с едой, она, как ей показалось, поняла, отчего шофер разговаривал с ней с такой деловитой сухостью — должно быть, у него вошло в привычку развозить ночных гостей Саймона по отелям, поэтому он отнесся к этому равнодушно, как к закономерности!

Ревность и боль вновь укололи ее, и девушка, с удвоенной быстротой заработав руками, дала себе слово: Саймон никогда не узнает, как сильны для меня его ласки, и какими страданиями они обернулись при отрезвляющем дневном свете! Я не переживу, если он догадается о моей мучительной тайне…

Вернувшись на съемочную площадку, она даже не стала приближаться к своему тайному возлюбленному и прямиком сбежала по незаметной тропке к трейлеру.

Когда задымился кофе и поджарились тосты, с исполненным молчаливого достоинства видом она отнесла поднос с завтраком Саймону. Чтобы встреча выглядела естественной, сказала ему несколько ничего не значащих фраз, умудряясь не обращать внимания на заинтригованные, а то и открыто насмешливые взгляды. Поистине такая выдержка была дарована ей свыше!

Не глядя на нее, Саймон съел все, что было на подносе, и Аннетт приняла из его рук пустую чашку и тарелку. Потом она долго, с методичностью робота, мыла посуду в его кухонке, пока белый фарфор не засиял радужными переливами, но и тогда она исступленно терла мочалкой скрипящую поверхность: ее мысли были бесконечно далеко. Весь день она, не прекращая перемалывала в себе события минувшей ночи и раннего утра, особенно раннего утра, пытаясь найти случившемуся правдоподобное объяснение и решить для себя, как жить дальше, но так и не смогла ничего придумать.

Когда она ходила, погруженная в себя, как лунатик за Саймоном, делая необходимые записи, казалось, что душа девушки пребывает в полнейшем равновесии, а что до мутного взгляда… так это от излишнего усердия и сосредоточенности.

После обеда Саймон начал снимать финальную сцену с Патрицией, и Аннетт сидела подле него, рассеянно наблюдая за происходящим действием. Когда что-то не получалось, он сердился и орал на всех подряд, она лишь вздрагивала и записывала карандашиком его раздраженные приказы.

По сценарию Патриция читала длинный монолог, после чего главный герой ее целовал, и камера следовала вверх по их сплетенным телам к уходящему в синее небо шпилю церкви. Именно с этим заключительным поцелуем и было больше всего мороки.

Патриции и Майклу, ее партнеру, не удавалось достичь требуемого Саймоном идеала. И когда количество отснятых и забракованных дублей перевалило за норму, терпение взбешенного босса кончилось, и он взорвался.

Аннетт огромными глазами со страхом следила за ним. Неожиданно ее затопила удушливая волна — когда он сделал резкий жест рукой, за отогнувшимся воротником черной рубашки показался кусочек плеча с двумя багровыми пятнышками. Она одна знала их происхождение — буквально за секунду до того, как приехал автобус, она впилась зубками в его плоть, понуждая его, содрогающегося, вминающегося в нее, ускорить темп и не бояться причинить ей боль. От этого воспоминания в ее ушах завибрировало, и она не сразу поняла, что Саймон обратился к ней с какими-то словами.

— Что… что мне записывать? — хрипло пробормотала она, уставившись в его натянутое лицо изумрудно-прозрачным взглядом.

— Ничего! — Он был так близко, что она видела, как напряглись мышцы его мощных ног под обтягивающей джинсовкой, — он опять читал ее мысли! — И лучше отвернись. Не играй с огнем, иначе я продемонстрирую всем, как нужно целоваться — здесь, сейчас и с тобой!

— Саймон, — выдохнула она, покрываясь гусиной кожей от этого выпаленного горячим шепотом обещания.

— Отвернись сейчас же, дрянная девчонка, или я отшлепаю тебя! — грозно прошипел он, и она подчинилась, поймав себя на мысли, что сама идея шлепков кажется ей жутко привлекательной и приятной.

Насупившись, как грозовая туча, он взмахом продолжил съемки и некоторое время был целиком погружен в этот процесс. Но вдруг его рука, ведя самостоятельную жизнь, отделилась от напряженного силуэта, как бы невзначай зарылась в блестящую массу волос Аннетт и опустилась на шею, туда, где вился чуть влажный от солнечного тепла и жары пушок. Его пальцы медленно наматывали мягкие золотистые волосы, слегка подергивая их, и она испуганно подняла голову, чтобы утонуть в черном омуте его взгляда. Ей почудилось, что окружающий их воздух затрещал от летающих между ними искр желания.

— Прости, я был неправ, — произнес он хрипло, глядя на соблазнительно набухшие грудки под тесным свитером. Это было ужасно — осознавать, что она всего в каком-то полуметре от него, и не иметь возможности дотронуться до ее страждущего ласк тела. — Ты не дрянная, ты сладкая, как мед, и такая трогательно-нежная…

— П-почему ты не следишь за съемками? — наобум ляпнула она прерывистым шепотом.

— А тебе не приходило в голову, что сидящая рядом маленькая лесная нимфа похитила все мое внимание?

Он рассмеялся глубоким низким смехом, и Аннетт нахмурила разлетающиеся черными ласточками бровки, не зная, шутит ли он или говорит всерьез. Наверное, все-таки шутит, решила она, когда он отвел взгляд и снова сосредоточился на съемках, но на его губах продолжала витать чувственная тигриная улыбка, и это обстоятельство продержало ее в напряжении до самого вечера.

Перед самым отъездом он поймал ее и, незаметно обняв за плечи, увлек за поросший мрачно-зеленым мохом выступ скалы.

Вокруг не было ни души — съемки уже сворачивались; на площадке остались лишь рабочие, тогда как актеры постепенно заполняли автобус. Минуту Саймон и Аннетт стояли, слушая тишину и плеск волн где-то внизу.

— Да, — спохватился он и внимательно посмотрел на нее, — вот что я хотел сказать: завтра мы уезжаем домой. Нам удалось уложиться в один день и более или менее подогнать все хвосты, поэтому… — он вздохнул и с неожиданной добротой усмехнулся, — поэтому завтра мы вернемся к Эльзе. Ты рада?

— Да, очень. — Она тоже вздохнула.

С грустинкой во взгляде Аннетт посмотрела на бескрайние воды океана, купающиеся в багряных лучах заката. Прохладный воздух наполняли крики чаек. Свободные птицы стремительно взмывали в темно-голубые вершины, кроваво краснеющие у горизонта, и с такой же стремительностью падали вниз, чтобы сорвать крыльями соленые брызги и снова умчаться в вышину.

Как быстро все закончилось, уныло подумала Аннетт. Но я должна радоваться: меня ждет возвращение домой, к доброй старой тете Эльзе. Дома все станет на свои места. Я буду счастлива. Эта мысль прозвучала как-то жалко, было глупо обманывать себя, ведь если Саймон уедет с Патрицией, возможно, это будет даже свадебное путешествие, она умрет от тоски, завянет, как один из гиацинтов в саду тети Эльзы.

Теплые мужские руки нежно гладили ее плечо, ласково теребили струящиеся прядки.

— Поедем сразу после завтрака, согласна? — мягко спросил он и, когда она что-то пробурчала в ответ, сверкнув округлившимися зелеными глазами, рассмеялся: — Не бойся, в мои намерения не входит насильственное — с наручниками и прочим — препровождение в трейлер такой строптивой девочки, как ты. Сегодня ты переночуешь в отеле. Тебя устраивает такой вариант или поищем другую… м-м… альтернативу?

— Меня устраивает такой вариант!

Молниеносное восклицание насмешило Саймона, и он фыркнул:

— Тогда… до завтра, детка.

Она не успела отпрянуть и опешила, почувствовав на щеке твердые губы, на прощание приникшие к ее гладкой коже. Потом она долго провожала высокую, худощавую фигуру щемящим взглядом и очнулась, только когда ее окликнули.

Заслышав шум двигателя, Аннетт поспешила к автобусу.

…Вопреки ее отчаянным надеждам, в этот вечер Саймон не пришел в гостиничный бар посидеть и опрокинуть пару рюмок коньяка. Она почему-то расстроилась. С поникшей головой сев за свободный столик, она обвела взглядом заполненное людьми помещение. Все вокруг шумели, разговаривали, смеялись, но чего-то не хватало, какой-то детали, обычной для всех коллективных пирушек… О Боже, тупо подумала Аннетт. В ее душу железными когтями впилась догадка: здесь так пусто потому, что не слышно заливистого, как звон колокольчиков, смеха Патриции. Ее нет, как нет и Саймона в баре!

Ей даже не пришлось придумывать предлог, чтобы спросить у собеседника, где Пат, — кто-то опередил ее.

— Как, ребята? Вы не знаете, где… и с кем наша блистательная суперзвезда? — с нарочитым изумлением воскликнул Фред Хаксли. Он давно наблюдал за Аннетт и решил взять реванш, растоптав ее чувства на все сто процентов. — Неужели вы не заметили, как наш многоуважаемый босс заигрывал с ней! Не прикидывайтесь, ребята. Я лично слышал, как он предложил ей незаметно улизнуть с вечеринки и поехать к нему, чтобы… ну, вы сами понимаете.