Евгения Грановская - Последняя загадка парфюмера

• Название: Последняя загадка парфюмера
• Автор: Евгения Грановская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52428-0

Журналист Глеб Корсак не отказал своему старинному приятелю Петру Фаворскому в просьбе взять на хранение картину фламандского мастера семнадцатого века ван Тильбоха «Автопортрет со смертью». Глеб даже не распаковал шедевр, пока не узнал – Фаворский в тот же вечер погиб при весьма странных обстоятельствах! Его в буквальном смысле что-то напугало до смерти…

Глеб сразу понял – дело в полотне фламандца. Он узнал, что сто лет назад оно принадлежало парфюмеру Генриху Брокару, создателю первой в России фабрики по производству мыла и духов. Оказывается, по его желанию в «Автопортрете» были перерисованы некоторые детали. Значит, знаменитый француз зашифровал в картине какую-то тайну…

---

– Ты меня п-представишь своей спутнице?

– Обязательно. Вот, Лиза, вы, конечно, удивитесь, но это лохматое, нечесаное существо, которое стоит перед вами, – совсем не леший и не черт. Это мой старинный друг Петр Давыдов.

– Для вас просто Петя, – сказал рыжий фотограф. Затем взял Лизину руку, поднес к губам и церемонно поцеловал. – Вы п-подруга Глеба? – поинтересовался он.

– Хотелось бы в это верить, – сказал Лиза.

Рыжий подумал и глубокомысленно заметил:

– У Глеба много д-друзей.

– Да уж, – сказала Лиза. – А вы, я вижу, фотограф? – спросила она, кивнув на болтающийся фотоаппарат.

– Фотографирую п-помаленьку.

– Петя фотокорреспондент, но в душе – настоящий художник, – сказал Корсак.

– Ну, это ты, старик, преувеличиваешь. Хотя и н-ненамного.

Лиза засмеялась. Рыжий фотограф тоже засмеялся. Смех у него был мягкий и приятный.

– Выходит, мы с вами коллеги, – сказал Лиза.

– У вас т-тоже есть фотокамера?

– Нет, я тоже художник.

– Правда? А выглядите как м-модель.

Корсак шутливо ткнул его кулаком в бок:

– Ну ты, дамский угодник, угости-ка нас выпивкой.

Петя Давыдов вздохнул и сказал Лизе:

– Представьте себе, Лиза, эта х-хамская личность постоянно пьет за мой счет.

– А вы ему не наливайте, – посоветовала Лиза.

– П-пробовал. Но у него делается такой несчастный вид, что у меня сердце к-кровью обливается.

Лиза засмеялась, потом посмотрела на лакцан Петиного пиджака и спросила:

– А что это за медведь у вас?

– Это мой т-тотем. Он есть на гербе моего рода, – гордо произнес Давыдов.

– Вы что, дворянин?

Петя слегка поклонился и сказал:

– Я принадлежу к с-старинному графскому роду. Мои предки, московские бояре, служили верой и правдой еще Ивану Г-грозному.

– Не удивляйтесь, – насмешливо заметил Корсак. – На досуге Петя пишет фантастические рассказы, поэтому часто смешивает вымысел с реальностью.

Фотограф усмехнулся:

– Это он из з-зависти. Мой прадед этого шелкопера дальше п-прихожей не пустил бы. А я вот вынужден пить с ним водку.

Давыдов опрокинул рюмку и потряс головой:

– Ух! А вы п-почему не пьете? – спросил он у Лизы.

– Я не пью спиртное.

– Что, даже пиво?

– Даже пиво, – кивнула Лиза.

Петя улыбнулся, окинул Лизу восхищенным взглядом и сказал:

– Вы очень красивы! Вы знаете, что вы похожи на Венеру с полотен К-кранаха?

– Спасибо, – весело поклонилась фотографу Лиза.

В этот момент шумная компания рядом с ними загалдела особенно громко.

– Я должен извиниться, – сказал Лизе Петя Давыдов.

– За что?

– За то, что мой друг привел вас в эту д-дешевую забегаловку. Впрочем, он никогда не отличался избирательностью.

– Я же не аристократ, – пожал плечами Глеб.

Давыдов окинул его ироничным взглядом и сказал:

– З-заметно. И с этим человеком, Лиза, я п-прожил в одной комнате два года. О доля соловья, звонкоголосой птицы! О грустная судьба пернатого п-певца!

Петя со вздохом взялся за стакан, и в этот момент дымную атмосферу зала прорезал хриплый, пьяный окрик:

– Вали отсюда, обезьяна черножопая!

Тощий негр в грязной джинсовой куртке встал из-за стола и послушно засеменил к выходу. Вслед ему раздался гогот. Когда негр поравнялся с барной стойкой, Давыдов положил ему руку на плечо и сказал:

– Не спеши, д-друг. Садись, выпей с нами.

Негр испуганно посмотрел на Петю.

– Я не могу, – проговорил он.

– Можешь, – сказал Петя. – Я угощаю.

Совсем сбитый с толку негр послушно сел на крутящийся стул возле барной стойки. Петя сделал бармену знак, чтобы тот налил ему водки.

– Эй, черножопый! – хрипло прокричал тот же голос. – Чего уселся? Вали к себе в Африку, ублюдок!

Негр испуганно вжал голову в плечи.

– Не обращай на них в-внимания, – спокойно сказал ему Петя Давыдов.

– Черномазый, не понял, что ли? Тебе говорят!

Негр повел худыми плечами и боязливо произнес:

– Я лучше пойду.

Он привстал, однако Давыдов снова усадил его на стул. Повернулся к группе бритоголовых парней в черных куртках, сидящих за ближайшим столиком, и сказал:

– Эй, п-парни, отвалите от него!

– Не зарывайся, родной, – отозвался один из компании. – Откапывать будет некому!

Парни заржали. Петя усмехнулся и сухо проговорил:

– Я вам н-не родной.

– Гляди-ка, заика! – хрипло крикнул один из парней. – Ты сначала говорить научись, д-д-друг.

Бритоголовые снова загоготали. Петя медленно сполз с табуретки.

– П-простите, Лиза. Мне придется ненадолго отлучиться, – мягко сказал он.

Корсак вздохнул, затем снял с запястья часы и положил в карман пальто.

Бритоголовые – их было трое – встали из-за стола. Рослые и сильные парни выглядели куда крепче худощавого невысокого Пети. Один медленно, вразвалочку, подошел к фотографу.

– Ну че, баклан, похоже, ты нарвался? – с усмешкой проговорил он.

Петя посмотрел на него снизу вверх и сказал:

– В-выйдем-ка на улицу.

– Зачем?

– Воздухом п-подышим.

– Ну п-пойдем, к-к-коли не шутишь, – ощерился в усмешке парень.

Петя Давыдов и бритоголовый верзила направились к выходу. Двое остальных двинулись за ними.

– Посидите здесь, – сказал Лизе Глеб. – Мы сейчас вернемся.

Он залпом допил коктейль, вытер рот рукавом пальто и отправился следом. Лиза тоже хотела пойти, но бармен схватил ее за руку.

– Вы там будете лишней, – тихо сказал он.

– Но надо что-то делать! – взволнованно проговорила Лиза.

– Что?

– Ну я не знаю. Вызывать милицию…

Бармен покачал головой:

– Не надо милицию. Сами разберутся.

* * *

– Ну что, заика, любишь черномазых? – Бритоголовый верзила смерил фигуру Пети Давыдова насмешливым взглядом. – Сейчас огребешь по полной программе.

Петя быстро нагнулся, схватил с земли какую-то корягу, выставил ее перед собой, как шпагу, и крикнул:

– Обнажил я клинок свой! Умереть я готов!

Скинхеды опешили.

– Чего? – не понял верзила.

– Умри, несчастный! Твою кончину с легким сердцем я приму! – крикнул Петя. Потом взмахнул корягой, издал горлом воинственный клич, похожий на вопль Тарзана из старого фильма с Джонни Вестмюллером, и ринулся на скинхедов.

Один из скинов с визгом отлетел к стене, второй взвыл и схватился за перебитый нос. Третий отскочил в сторону и, сунув руку в карман, стал быстро обходить Петю Давыдова сбоку, но тут перед ним вырос Корсак.

– Привет! – улыбнулся скину журналист.

Скинхед выхватил руку из кармана. Раздался легкий щелчок, и в свете фонаря тускло сверкнуло узкое лезвие. Однако воспользоваться оружием верзила не успел: мощный хук с правой в челюсть сбил его с ног. Бритоголовый попытался встать, но Корсак завис над бандитом, как коршун над птенцом, и ударом кулака пригвоздил его к асфальту.

Давыдов тем временем продолжал орудовать своей палицей, которая за время схватки успела стать в два раза короче. Удары сыпались на скинхедов градом, но лишь немногие попадали в цель. Один из скинов увернулся и, оказавшись за спиной у фотографа, хватил его за горло. Петя выронил палку и захрипел. Ему пришлось бы туго, но подоспевший Корсак оторвал от него скинхеда и, сделав подсечку, уложил противника на асфальт.

Петя воодушевился, снова издал воинственный клич, еще страшнее прежнего, и бросился на третьего скинхеда с голыми кулаками. Искаженное гневом лицо фотохудожника, взлохмаченные волосы и горящие глаза заставили скина ретироваться. «Атас! Сумасшедший!» – крикнул он и бросился наутек. Второй скинхед вскочил на ноги и последовал его примеру. Третий вышел наконец из нокдауна, в который его отправил Корсак, и попытался подняться. Петя Давыдов, подхватив с земли палку, одним прыжком подскочил к поверженному врагу, наступил ему на руку и, ткнув палку скинхеду в горло, хрипло проговорил:

– Проси пощады, плебей!

– Чего просить? – испуганно загнусавил скинхед, морщась от боли и тщетно пытаясь приподняться.

– П-пощады! – повторил Петя.

– Я прошу… Прошу пощады!

Петя брезгливо скривил губы.

– Т-так и быть, на этот раз я тебя прощаю. – Он убрал ногу и вытер рукавом потный лоб. – И передай своим холуям, чтобы они б-больше здесь не появлялись. Иначе ими займется доблестный сэр Ланселот.

– Лансе… кто? – не понял скинхед.

– Ланселот, болван! Это я. То есть я – Ланселот, а ты – б-болван. Повтори!

– Я Ланселот, а ты – б-болван, – послушно повторил скинхед.

– Правильно, – кивнул Петя. – А теперь – вали отсюда!

Скин тяжело поднялся с земли и, держась ладонью за ушибленную челюсть, заковылял за своими товарищами. Через несколько секунд он скрылся во тьме.

– Остатки вражеских гарнизонов трусливо бежали с поля б-боя, – с удовлетворением констатировал Петя.

– У тебя зуба не хватает, – сказал ему Корсак, отряхивая рукава пальто.

– Где? – поинтересовался Петя, поднимая руку и трогая пальцем окровавленную губу.