Антон Санченко - Вызывной канал

• Название: Вызывной канал
• Автор: Антон Санченко
• Издательство: Пересвет
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2003
• ISBN: 966-7505-38-3

Большинство рассказов из этой книги можно найти в сети. Однажды один из них даже выиграл конкурс сетевой литературы "Тенета-2002". В книге они лишь собраны под одной обложкой и сопровождаются предисловием Виктора Сильченко и словариком морских терминов. То есть — на любителя бумажных носителей.

После выхода книги из печати были замечены следующие особенности:

* У неё ужасно пачкающаяся обложка, которую необходимо сразу же чем-то обернуть. Полиграфисты слишком буквально восприняли желание автора отобразить пачку "Беломора".

* Она на скобочках и не рассыплется после первого прочтения.

* Она заставляла безудержно смеяться заключённых в камере херсонской тюрьмы капитанов, которые ожидали суда за совершенную аварию на транспорте.

* У женщин, которые неосторожно начинали читать рассказ "Херсон-Батуми" с поставленным на огонь чайником, чайники выкипали сгорали, даже если были со свистками.

* Один её экземпляр обошел вокруг мыса Доброй Надежды.

* Она писалась около десяти лет действующим моряком, а не филологом.

* Карта на обложке — не в проекции Меркатора, и запрещено использовать её для навигации, хотя у моряков и бытует поговорка "идём по пачке Беломора".

---

— Но в случае с Косолапычем я очень сомневаюсь. Он не берёт.

— Правильно. Пока не дают.

— Всё это — трёп обычнейший за углами.

— Правильно. Пока сам не убедишься, ни одному слову верить не надо. Кто там у нас на отходе? «Шедар»? Если всуну тебя туда третьим, поверишь? Спорим? Если проспоришь, будешь покрывать мои издержки.

— Знаешь, мы в прошлом рейсе рыбу в Норвегии сдавали. И рыбинспектор местный забраковал партию. Кэп ему на лапу дать пытался. Потом — даром всю партию отдать, только не фиксировать. А он жетон свой рыбинспекторский ему показывает. «Видишь? Мне его вручал лично король.»

— Слава богу, с монархией мы ещё в семнадцатом… Не в Норвегии.

Из-за соседнего столика, недавно занятого какими-то мальчиками спортивного вида, подошёл один из них, и, ни слова не говоря, взял со стола Корефулину зажигалку. Подкурив, демонстративно опустил заморское кресало в свой карман. Корефуля спокойно выдернул сигарету из зубов «спортсмена» и погасил её в пиале с водой:

— Извини, братан. Здесь не курят.

В очередной раз взвывшее «Не сыпь мне соль на рану» превратило последующую сцену в пантомиму. В результате Корефуля, Третий двое «спортсменов» направились к выходу. Оставшийся за столиком лишний «спортсмен» почему-то решил не участвовать. Пробегавший с подносом в руках официант покачал головой и побежал дальше. Работа, мужики.

В подворотне Третий и Корефуля оказались спиной к двору. «Спортсмены» — со стороны улицы. «Курец» зачем-то вертел в руках

Корефулину зажигалку. Со словами «говорят тебе, курить вредно» Корефуля неожиданно ухватил его за нос и согнул. Третий бросился наперерез второму «спортсмену». В этот момент с улицы раздался скрип тормозов, на стены упал отсвет мигалки. Третий ухватил Корефулю за шкирки и потащил за собой в глубину двора, по-регбистски расталкивая «спортсменов». Потеряв равновесие, Корефуля очень удачно задел штабель ящиков, вызвав целый обвал, цепную реакцию падающих ящиков, отгородившую на время и от «спортсменов», и от мигалок.

Третий и Корефуля понеслись вдоль стены, свернули за угол, ещё раз за угол. Юрасик стоял в распахнутой двери подсобки и невозмутимо пропустил их в свою «шхеру» и быстро повёл по тёмному коридору.

— Лохи, идиоты, дауны! Вы что, не видели, с кем связываетесь? Эти гопники на постое здесь на пару с ментами валюту с вашего брата снимают. Паспорта целы?

— Какая с меня валюта? — удивился Третий, ощупывая заплывающий глаз.

— Это твои проблемы. Виза хочешь — валюта найдешь. Корефуля уже сложился пополам, вылезая через окно для приёмки товара, но вспомнил о деньгах:

— Юрасик, чуть не забыл, сколько там с нас?

— Вай, какой деньги, дорогой? Завтра приходи. Красивый, трезвый приходи, да? — почему-то опять с кавказским акцентом отмахнулся Юрасик, и уже вдогонку, с чисто кубанским акцентом посоветовал:

— И огородами, огородами…

За ночь палуба покрылась инеем. Корефуля морщился от головной боли и протирал глаза.

— Однако…

— Да уж, — согласился Третий и стал сливать из кружки на руки Корефуле.

Корефуля фыркая, ахая и подвывая тёр пальцами глаза, изображая умывание.

— Пропала твоя медкомиссия, — сказал Третий, отдавая кружку.

— Остаётся только снова принять волевое решение, — согласился Корефуля, в свою очередь сливая ему на руки.

Умывшись, они не сговариваясь, устремились к борту, чтобы стать спинами к берегу и издать характерный звук.

— Во сколько «Гадючник» открывается? — спросил Корефуля.

В пивбаре «Гадючник» на длинной стойке бара возвышались штабеля подносов с бокалами. Упитанная Бандерша в кружевной наколке и грязном переднике трудилась на разливе. На стене, между двумя декоративными донцами бочёнков имела место огромная, как первомайский транспарант, надпись «Пиво только с закуской». Очередь помятых мужчин двигалась вдоль стойки.

— Францевна, на хрен мне ваша рыба? Ставрида, к тому же, — запротестовал было Корефуля.

— А ты думал, я тебя краснюком угощать буду? Ладно, повторять будешь, отпущу без закуски.

Корефуля с четырьмя бокалами в одной руке и двумя порциями ставриды в другой протолкался за стол к Третьему. Некоторое время они с интересом рассматривали «ставриду», выуживая её за хвост, обнюхивали и морщились.

— Месяца два назад, возможно, это ещё было ставридой БГ, — поделился результатами исследований Третий.

Корефуля уже жадно припал к бокалу. Махом отпил половину и скривился.

— Да, не Копенгаген. Моча верблюжья пополам со стиральным порошком.

— Не Николаев даже, — согласился Третий.

— Интересно, как верблюд этот выживает в такой колотун?

У стойки начался какой-то шум. Пропитый бомж в чёрном мятом плаще, покоробленной военно-морской мичманке пытался прорваться без очереди. Седые баки обрамляли его морщинистое и предельно страждущее лицо.

— Чеши отсюда, Адмирал проклятый. Сейчас милицию позову, — отгоняла бомжа Бандерша.

Третий мрачно разглядывал калоши Адмирала, натянутые на босу ногу. «По погоде».

— Самое скверное: он действительно капитан второго ранга. За их столик, кивнув Корефуле, подсел ещё один пациент.

— А, Серёга! Говорят, ваш трояк после этого рейса в отпуск намыливается? — оживился Корефуля.

— Кадры его намыливают. Чего я здесь околачиваюсь? Я бы с «Сэмэна» лет пять ещё не слазил бы. Больше двух рейсов сделать не дают. В отпуск выгнали. Ну, Марченко турнут, народ с «Сэмэна» побежит…

— Папу? За что? — удивился Корефуля.

— А ты не слышал ещё? Акустик с «Сэмэна» в Пальмасе сбежал. Не везёт папе что-то последнее время. То Чиф под Сокотрой на меляку выскочил. Заснул. Стоя. Хорошо — на песочек. Милю правее — и на камушки могли бы сесть.

Корефуля критически рассматривал собственную трёхдневную щетину в зеркале, расписанном русалками и водорослями.

— Значит, «Сэмэн» теперь без мастера? Это кого ж на Марченкино место посадят? Податься что-ли в капитаны? Шурик, третьим ко мне пойдёшь?

В зеркале над Корефулиной головой и в самом деле вдруг появилась капитанская фуражка. Но тут же из-под козырька выросли седые баки. Лицо Корефули потекло, побурело, покрылось морщинами, трасформируясь в физиономию Адмирала. Корефуля, передёрнувшись, обернулся. Адмирал косился на их нетронутую «ставриду».

— Бери-бери, отец. Мы не будем, — разрешил Третий.

— В баню что-ли сходить? — родил свежую мысль Корефуля, окончив ощупывать подбородок.

— Ладно, мужики. Побежал плотики сдавать, — попрощался Серёга с «Сэмэна».

Они вывалились из автобуса на остановке «Баня».

— Отмоемся, отскребём ракушку, а то ни к женщине подойти, ни… размечтался было Корефуля, но потух, увидев надпись «Ремонт» на дверях.

— Что за город мерзкий? Единственная баня в радиусе полста миль, и та не фунциклирует. Так собирался помыться…-

— Ну, если только помыться… — загадочно хмыкнул Третий.

— Не понял?

Коридор казался бесконечным. Двери, двери, двери. Где-то у самого горизонта светлел прямоугольник окна. Играло радио. Отдалённо доносились фаново-бачковые звуки, и совсем рядом — отчётливое ржание. Третий постучал в нужную дверь и открыл её, не дожидаясь ответа.

— Тьфу, чёрт! То-есть, я хотел сказать, пардон, мадам.

В прямоугольнике двери возникла лошадиная морда, и, недовольная вторжением в своё стойло, тут же попыталась укусить Третьего за нос.

— К-к-конюшня! — с чувством резюмировал Корефуля, когда дверь захлопнулась.

По коридору, переваливаясь, пробежал карапуз лет двух с половиной.

— Димуля! Димка! Не ребёнок, а наказание! — нёсся вслед крапузу женский голос.

Третий снова постучал в какую-то дверь. На этот раз более удачно. Они прошли в комнату, пригибаясь под бельевой верёвкой с сохнущим трусняком. Комната была стандартная. Четыре койки, стол у окна. На столе стоял трёхлитровый бутыль с окурками. Трое молодых людей играли в карты.

— Семь первых, — сказал Играющий.

— Пас, — сказал Пасующий.

— Вист, — сказал Вистующий.

— Ложимся.

— Б-без од-дной… — подытожил Вистующий и сгрёб карты со стола. Он слегка заикался.

— Сейчас, Шура. Закроемся и сходим, — тосуя карты пообещал Играющий.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Третий у Корефули.

— Мизер, — сказал Играющий.

— Л-ложимся, — сказал Вистующий.

— Садимся, — скомандовал Третьему Корефуля и достал из сумки бутылёк с пивом. Пасующий так же молча достал из тумбочки рыбу.

— Клыкач? Кергеленский? — поинтересовался Корефуля.

— П-пайковый. Девки осчастливили, — объяснил Вистующий.

Бутылек был пуст, а от клыкача осталась груда костей, когда Вистующий, разгоняя дым рукой, принялся подсчитывать пулю.