Александр Островский - Глупость или измена? Расследование гибели СССР

• Название: Глупость или измена? Расследование гибели СССР
• Автор: Александр Островский
• Жанр: История

Предлагаемая вашему вниманию книга представляет собою вторую часть трилогии, посвящённую крушению советской власти: «Кто поставил Горбачёва?» (2010), «Глупость или измена? Расследование гибели СССР» (2011), «1993: расстрел Белого дома» (2008). В книге показывается, что, провозглашая идею создания «социализма с человеческим лицом», М.С. Горбачёв и его ближайшее окружение с самого начала ставили перед собою задачу перехода к частнокапиталистической экономике, отстранения КПСС от власти, идеологического перевооружения общества, разрушения СССР.

---

«Объявлением «независимости» России,.. - по существу был «объявлен приговор» Советскому Союзу» [2598].

Как отреагировал на это глава государства? 13 июня руководитель пресс - службы президента СССР А.А. Масленников провёл пресс - конференцию и так изложил его позицию [2599].

«Каким Горбачёв видит новый Союз: «В рамках такого образования могли бы развиваться связи республик с центральной властью - от федеративных, привычных сегодня, до конфедеративных. Иными словами, характер связей может быть различный - в зависимости от того, как складываются реальные отношения той или иной республики с центром и другими участниками Союза... Например, в Финляндии - части Российской империи - были свой парламент и свои связи. На особом положении находилось Бухарское ханство. Особенности государственного устройства существовали в Закавказье» [2600].

Таким образом, президент СССР не видел ничего страшного в провозглашении новым российским парламентом курса на конфедерацию. На самом деле он был готов идти ещё дальше. 2 марта 1990 г. М.С. Горбачёв заявил на заседании Политбюро: «Исходным пунктом должна быть федерация. Вариантов полно: конфедеративные, ассоциативные связи и т.д. Насколько разнообразен наш Союз, что придётся считать: кто - то - за отделение, другие - за короткий поводок, третьи - за длинный и т.д. Но нигде в процессе разработок и переговоров не терять стержня - федерация!» [2601].

Если отбросить «федеративную упаковку» высказывания М.С. Горбачёва, то мы получим следующую картину. С некоторыми республиками он готов был расстаться совсем («кто - то - за выход»), других отпустить в свободное плавание и сохранить с ними «конфедеративные» или даже «ассоциативные связи». Очевидно, что применительно к этим республикам ни о какой федерации не могло быть и речи. Более того, возникает вопрос: допустимо ли в данном случае говорить о конфедерации?

Показательно, что 12 июня представители прибалтийских республик присутствовали на заседании Совета Федерации [2602]. Но когда было назначено следующее заседание, участвовать в нём отказались. Тогда им было заявлено о возможности создания в Прибалтике «других структур власти, на которые можно было бы опереться» [2603].

Насколько удалось установить, впервые М.С. Горбачёв заявил о возможности такого шага ещё 22 марта [2604]. Имеются сведения, что тогда же, в марте 1990 г., на подобную возможность обратил внимание народных депутатов А.И. Лукьянов [2605].

Было ли это политической игрой, рассчитанной на то, чтобы успокоить зревшую внутри партии оппозицию генсеку? Пыталось ли таким образом советское руководство оказать влияние на администрацию США, которая стремилась форсировать развал Советского Союза? Или же М.С. Горбачёв и его окружение действительно хотели затормозить этот процесс? Эти вопросы ещё ждут ответа.

Между тем, как утверждает бывший народный депутат СССР В.И. Алкснис, после 12 июня 1990 г. он был приглашён в штаб Прибалтийского военного округа и его «по указанию из Москвы» не только ознакомили с планом введения чрезвычайного положения в Латвии, но и предложили возглавить там новое правительство. При этом ему было сказано, что введение чрезвычайного положения планируется на 20 июля [2606].

В названный день никаких чрезвычайных действий не последовало. В.И. Алкснис склонен объяснять это нерешительностью М.С. Горбачёва. Однако объяснение, вероятно, заключается в другом. 29 июня Литва объявила «стодневный мораторий» на выход из состава СССР «со дня начала переговоров» [2607]. В связи с этим Совет Министров СССР отказался от дальнейшей экономической блокады Литвы, и М.С. Горбачёв подписал указ «Об образовании делегации Союза ССР для проведения переговоров с делегацией Литовской ССР» во главе с Н.И. Рыжковым [2608].

В таких условиях руководство прибалтийских республик вынуждено было отправиться в Москву, где 20 июля (обратите внимание на дату) состоялось совместное заседание Президентского Совета и Совета Федерации [2609].

Однако дезинтеграционные процессы продолжали развиваться. По словам Д. Мэтлока, принятие Россией декларации о независимости «вызвало цепь таких же решений в других республиках, и ещё до конца года все 15 приняли декларации о суверенитете» [2610].

Процесс суверенизации выглядел следующим образом: 16 ноября 1988 г. - Эстония, 18 мая 1989 г. - Литва, 23 сентября 1989 г. - Азербайджан, 4 мая 1990 г. - Латвия, 12 июня - Россия, 20 июня - Узбекистан, 23 июня - Молдова, 16 июля - Украина, 27 июля - Белоруссия, 22 августа - Туркмения, 23 августа - Армения, 24 августа - Таджикистан, 25 октября - Казахстан, 14 ноября - Грузия, 15 декабря - Киргизия [2611].

Тогда же возникла угроза расчленения России.

10 апреля 1990 г. Верховный Совет СССР принял закон «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик» [2612], 26 апреля - закон «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации» [2613].

В результате автономные республики приобрели статус «советских социалистических государств». К тому времени в Советском Союзе существовало 20 автономных республик: по одной в Узбекистане и Таджикистане, две - в Грузии и шестнадцать - в России. Причём на долю этих 16 автономных республик приходилось более четверти всей территории Российской Федерации.

Можно встретить мнение, будто бы союзное правительство пыталось использовать «фактор автономий» для сдерживания выходящих из - под контроля союзных республик, прежде всего России.

Действительно, названные законы представляли собой мину замедленного действия. С одной стороны, они не отрицали того, что автономные республики по - прежнему «входят в состав союзных республик», с другой стороны, признали их «субъектами федерации - Союза ССР» и уравняли в правах с союзными республиками.

Однако в 1990 г. противоречий в данном вопросе между союзным руководством и руководством России не существовало.

Хотя, выступая 14 августа 1990 г. в Свердловске, Б.Н. Ельцин заявил: «Первоначальный вариант моей программы - семь русских государств. Но сам потом понял, что это будет серьёзной ошибкой и этого пока допускать нельзя» [2614]. В то же время принятая 12 июня Декларация о суверенитете России признала «необходимость существенного расширения прав автономных республик, автономных областей, автономных округов, равно как краёв и областей РСФСР» [2615].

В полном соответствии с этим находились слова Б.Н. Ельцина, сказанные им в августе во время поездки по стране [2616] и подтверждённые 13 сентября 1990 г. на заседании Верховного Совета РСФСР: «Берите столько суверенитета, сколько можете переварить» [2617].

В связи с этим напрашивается предположение, что М.С. Горбачёв и Б.Н. Ельцин разыгрывали тогда одну и ту же карту - создавали условия для превращения СССР (когда это понадобится) в объединение нескольких десятков самостоятельных государств, к чему, как мы знаем, призывали А.Д. Сахаров и Г.Х. Попов.

И действительно, 20 июля 1990 г. заявила о своём суверенитете Северная Осетия, 9 августа - Карелия, 29 августа - республика Коми, 30 августа - Татарстан, 20 сентября - Удмуртия, 22 сентября - Марийская республика, 29 сентября - Якутия, 8 октября - Бурятия, 11 октября - Башкирия, 18 октября - Калмыкия, 24 октября - Чувашия [2618].

Более того, Татария признала 15 октября «национальным днём памяти погибших при защите Казани от войск Ивана Грозного» [2619]. Якутия пошла ещё дальше и объявила «землю и все природные ресурсы, а также средства и результаты производства на территории республики её исключительной собственностью» [2620], что означало объявление собственностью республики месторождений золота и алмазов.

Если первоначально речь шла только о суверенитете республик, то 21 августа заместитель спикера российского парламента Р. Хасбулатов и народный депутат России В. Ярошенко на брифинге в Верховном Совете Российской Федерации заявили, что «РСФСР готова взять на себя по сути ответственность за обязательства СССР, а, значит, стать его политическим правопреемником» [2621].

Тогда же, лётом 1990 г., Р.И. Хасбулатов объяснил американскому послу Д. Мэтлоку, что скрывалось за приведёнными словами. По его мнению, Советский Союз доживает последние дни, в ближайшее время он будет трансформирован в конфедерацию, и Россия станет его правопреемником по большинству внешнеэкономических обязательств. Модель этой конфедерации Р.И. Хасбулатов видел в Европейском экономическом союзе [2622].

Выступая 1 августа 1990 г. в Верховном Совете Латвии, Б.Н. Ельцин заявил: «Россия, возможно, будет участвовать в союзном договоре». Возможно, значит, может быть, и не будет. И далее: «...мы подготовили свой вариант, где имеем в виду, что будет договор о создании содружества суверенных государств, имеющем основы конфедерации, независимость и, допустим, каких - то два - три объединяющих элемента» (м. б. оборона, госбезопасность, кредитно - денежные отношения). Вот, пожалуй, и всё, что может быть отдано Центру» [2623].

Демобилизация КПСС