Джон Хорган - Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки

• Название: Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки
• Автор: Джон Хорган
• Издательство: Амфора
• Жанр: Философия
• Год: 2001
• ISBN: 5-94278-179-6

Есть ли границы познания? Возможен ли конец науки? Самые интересные научные теории последних двадцати лет, удивительный диапазон воззрений крупнейших исследователей конца XX века представляет читателю американский ученый и писатель Джон Хорган, объединивший в своей книге тонкий анализ потрясающих открытий и ярких, характерных свойств личности ученых, подаривших эти открытия миру.

---

Чтобы такие гипотезы имели смысл, их сторонники должны сказать нам точно, что такое сложность и как ее можно измерить. Мы все интуитивно чувствуем, что жизнь сегодня гораздо более «сложна», чем 2000 или 2 000 000 или 2 000 000 000 лет назад, но как можно представить эту интуицию в количественной форме? Пока и если эта проблема не будет решена, все эти гипотезы о законах сложности и силах, генерирующих сложность, не имеют смысла. Я сомневаюсь (этому можно удивляться!), что эта проблема может быть решена. В основе многих определений сложности лежит идея, что сложность явления пропорциональна его невероятности или обратно пропорциональна его неизбежности. Если мы встряхнем пакет молекул, насколько вероятно, что мы получим галактику, планету, бактерию, лягушку, биржевого маклера? Лучший способ ответить на эти вопросы — найти другие вселенные или другие биологические системы и статистически их проанализировать. Очевидно, что это невозможно.

Специалисты по хаососложности тем не менее утверждают, что могут ответить на эти вопросы о вероятности путем создания альтернативных вселенных и историй жизни при помощи компьютеров и определяя, какие черты являются устойчивыми, а какие — случайными или эфемерными. Эта надежда происходит, как я считаю, из слишком оптимистической интерпретации определенных разработок информатики и математики. На протяжении последних десятилетий исследователи обнаружили, что разнообразные простые правила, если их проанализировать при помощи компьютера, могут генерировать образцы, которые, как кажется, варьируются беспорядочно. Давайте назовем эту иллюзорную беспорядочность «псевдошумом». Парадигматическая псевдошумовая система — это множество Мандельброта, ставшее иконой движения хаососложности. Области и хаоса, и сложности держатся за надежду, что большая часть шума, который рождается для наполнения собою природы, на самом деле является псевдошумом, результатом какого-то лежащего в основе детерминистского алгоритма.

Но шум, делающий таким трудным предсказание землетрясений, состояния рынка ценных бумаг, погоды и других явлений, не является очевидным, но очень реален, с моей точки зрения, и никогда не будет сведен к простому набору правил. Конечно, более скоростные компьютеры и продвинутые математические технологии улучшат нашу способность предсказывать определенные сложные явления. Несмотря на мнение масс, предсказания погоды стали более точными за последние несколько десятилетий, частично из-за усовершенствования компьютерного моделирования. Но даже более важны улучшения в сборе данных, например изображения, передаваемые спутниками. Метеорологи имеют большую, более точную базу данных, на которой строят свои модели и на которой могут их тестировать.

В определенной точке компьютерные модели переходят из науки как таковой в инженерию. Модель или работает, или не работает в соответствии с некоторым стандартом эффективности; «истина» неважна. Более того, теория хаоса говорит нам, что эффект бабочки накладывает фундаментальные ограничения на предсказания. Требуется знать начальные условия определенных систем с бесконечной точностью, чтобы быть способным предсказать их курс. Вот что всегда удивляло меня в специалистах по хаососложности: в соответствии с одним из их догматов, эффектом бабочки, многие их цели, по-видимому, недостижимы.

Специалисты по хаососложности не единственные, кто обращается к вопросам, касающимся вероятности различных свойств реальности. Эти вопросы также породили такие иронические гипотезы, как антропический принцип, надувание, теория многочисленных вселенных, прерывистое равновесие и «Гея». К сожалению, нельзя определить вероятность Вселенной или жизни на Земле, когда есть только одна вселенная и одна история жизни для рассмотрения. Статистика требует большего, чем одна выборка.

Однако отсутствие эмпирических данных не мешает ученым и философам иметь твердое мнение по этим вопросам. С одной стороны стоят ученые-«неизбежники», удовлетворяющиеся теориями, изображающими реальность как высоковероятную и даже как необходимый результат непреложных законов. Большинство ученых именно таковы; возможно, самым выдающимся был Эйнштейн, отвергавший квантовую механику, потому что она подразумевает, что Бог играет в кости со Вселенной. Но есть и ряд известных ученых, не признающих неизбежность, например Карл Поппер, Стивен Джей Гоулд и Илья Пригожий, которые усматривают в научном детерминизме угрозу человеческой свободе и таким образом принимают неуверенность и беспорядочность. Мы или заложники судьбы, или дико невероятная счастливая случайность.

Жизнь на Марсе?

В августе 1996 года, два месяца спустя после выхода моей книги, ученые из Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства объявили, что обнаружили окаменелые следы жизни микробов на куске метеорита, который проделал путь от Марса до Антарктиды. Комментаторы сразу же ухватились за эту находку как за доказательство абсурдности предположения, что наука идет к концу. Но вместо того чтобы развенчать мой тезис, сообщение о жизни на Марсе поддерживает мое утверждение, что наука находится в великом кризисе. Я недостаточно циничен, чтобы верить, как предположили некоторые обозреватели, что должностные лица из Национального управления по аэронавтике усиленно расхваливают то, что, как они знают, является слабым доказательством, пытаясь выбить финансирование. Но гиперболическая реакция Национального управления по аэронавтике, политиков, средств массовой информации, населения и некоторых ученых на это сообщение демонстрирует, как отчаянно все желают истинно глубокого научного открытия.

Как я заявлял в нескольких местах своей книги, подтверждение того, что мы не одни во Вселенной, представляло бы собой одно из самых захватывающих событий человеческой истории. Я надеюсь прожить достаточно долго, чтобы стать свидетелем такого откровения. Но находка сотрудников Национального управления по аэронавтике ни на шаг не продвинет нас в этом вопросе. С самого начала ученые, по-настоящему знающие примордиальную биохимию, сомневались, что рассказ о жизни на Марсе выдержит проверку временем. В декабре 1996 года две группы ученых независимо заявили в журнале «Geochimica et Cosmochimica Acta», что сомнительные биологические материалы, обнаруженные в марсианском метеорите, вероятно, были порождены небиологическими процессами или явились результатом заражения, полученного от живущих на Земле организмов. «Панихида по марсианской жизни», — откликнулся «Нью Сайентист» от 21 декабря 1996 года.

Мы узнаем точно, есть ли жизнь на Марсе, только в том случае, если проведем тщательные исследования на планете. Единственная надежда будет на экипаж, который просверлит недра, где может быть достаточно жидкости и тепла, чтобы поддержать жизнь микробов — такую, какой мы ее знаем. Потребуются, по меньшей мере, десятилетия, чтобы официальные лица, занимающиеся космическими исследованиями, собрали средства и технические ресурсы для осуществления такой миссии, даже если политики и массы готовы за это платить.

Давайте предположим, что в конце концов мы определим, что микробы существовали или до сих пор существуют на Марсе. Эта находка даст огромный толчок изучению происхождения жизни и биологии в целом. Но будет ли это означать, что наука внезапно освободилась от всех своих физических сдерживающих моментов? Навряд ли. Если мы найдем жизнь на! Марсе, то мы будем знать, что жизнь существует еще в одном месте Солнечной системы. Но мы все равно не будем знать, существует ли жизнь еще где-то во Вселенной, и перед нами все равно останутся преграды, которые мешают нам определенно ответить на этот вопрос.

Астрономы недавно идентифицировали ряд недалеко расположенных звезд, вокруг которых вращаются планеты. На них может существовать жизнь. Но Франк Дрейк (Frank Drake) , физик, являвшийся одним из основателей Программы поиска разума вне Земли, которая сокращенно называлась SETI, прикинул, что нынешним космическим кораблям потребуется 400 000 лет, чтобы добраться до этих планетных систем и установить, населены ли они. Возможно, когда-нибудь радиоприемники, задействованные в этой Программе, поймают электромагнитные сигналы — инопланетные эквиваленты «Я люблю Люси», — идущие от другой звезды.

Но, как указывал Эрнст Майр, один из самых выдающихся биологов этого столетия, большинство поборников Программы — это физики типа Дрейка, имеющие очень детерминистский взгляд на реальность. Физики думают, что существование высокотехнологической цивилизации здесь, на Земле, делает высоковероятным существование похожих цивилизаций в границах, доступных для достижения сигнала с Земли. Биологи, подобные Майру, находят эту точку зрения смехотворной, потому что они знают, сколько непредвиденных обстоятельств — и самой простой удачи — вовлечено в эволюцию; если снова прокрутить великий эксперимент жизни миллион раз, то он может не произвести млекопитающих, не говоря уже о млекопитающих, достаточно разумных, чтобы изобрести телевидение. В эссе, включенном в сборник «Внеземные существа: где они?» (Extraterrestials: Where Are They?) , опубликованный в 1995 году «Кембридж Юниверсити Пресс», Майр делает вывод, что Программа поиска разума вне Земли требует затрат «астрономических размеров». Хотя я думаю, что Майр, вероятно, прав, я все равно впал в отчаяние, когда Конгресс в 1993 году прекратил финансирование Программы. В настоящее время Программа влачит жалкое существование на частные пожертвования.