Михаил Салтыков-Щедрин - Том 6. Статьи 1863-1864

• Название: Том 6. Статьи 1863-1864
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1968

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

В шестой том настоящего издания входят публицистические произведения Салтыкова 1863–1864 гг.: хроникальное обозрение «Наша общественная жизнь»; тематически примыкающие к этому циклу статьи и очерки «Современные призраки», «Как кому угодно», «В деревне»; материалы журнальной полемики Салтыкова с «Русским словом» и «Эпохой».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Нечто сходное, по мнению Салтыкова, происходит и в области общественной идеологии и политики. Мысль Салтыкова бьется над проблемой несоответствия «честного идеала» и практики («жизни, не выросшей еще в меру естественного своего роста»). Вследствие этого перед первым возникает опасность сделаться бессрочно отвлеченным, ограниченным идеалом для себя и для кружковых друзей. «Чувство самосохранения» человека демократических, социалистических убеждений побуждает искать себе в жизни практической опоры, действенных сил и средств осуществления идеала. Варьируя некоторые из тезисов и выводов очерка «Каплуны» (см. т. 4 наст. изд., стр. 566–568), Салтыков предлагает сложное историко-философское и социально-психологическое обоснование той тактики, той практической формы деятельности в пользу честного идеала, которые он сам обозначает дважды повторенной формулой «благородное неблагородство». Теоретически бесспорно, рассуждает Салтыков, что признание прав большинства и защита их против притязаний меньшинства («касты») вполне естественны и справедливы. Для людей передовой мысли (демократов, социалистов) такая идея становится убеждением, смыслом их жизни, руководящим принципом их поступков и действий. Но бывают моменты в истории человечества, когда «массы самым странным и грубым образом ошибаются насчет своих собственных интересов», в порыве заблуждений отвергают даже те «понятия и представления», которые им заведомо выгодны и заключают в себе «залог общественного прогресса». В таких случаях преданный массам деятель-демократ вынуждается идти наперекор «толпе», бороться с ее «неразумием и произволом» и отдать свои симпатии «касте», «меньшинству», которые неожиданным сложением исторических обстоятельств сохраняют «семя жизни», идеалы прогресса. Эти теоретические рассуждения Салтыкова, в разных вариантах представленные и в других хрониках и вообще в его сатире и публицистике 60-х годов, служат обоснованию одной из важнейших задач пореформенной русской демократии: создать действенную, гибкую, учитывающую всю сложность и противоречивость исторического момента политическую тактику, — тактику, способную активизировать борьбу народа средствами пусть и «непрямыми», «подрывными», даже на поверхностный взгляд «неблагородными», ценою временных «отступлений». Тот же смысл заключен и в другой очень часто затем Салтыковым используемой диалектической формуле: «в мире непоследовательном и колеблющемся одна только непоследовательность и может быть названа строго последовательною» и, добавлял сатирик, «разумною».

Сатирически интерпретированная Салтыковым журнальная полемика иллюстрирует ту мысль, что пореформенная реакционная обстановка предельно нивелировала идейные позиции и политические программы правых партий. Всем им, от защитников монархии Каткова и Чичерина до поверхностно либеральствующего Громеки, свойственны одни и те же «руководящие идеалы», одно и то же чувство враждебности к демократии и к революционерам. Взаимная полемика — просто уловка, создающая видимость самостоятельности и независимого выражения общественного мнения, да еще приманка для подписчиков.

В итоговой автохарактеристике хроник 1863 г. прежде всего отмечается драматизм положения, в котором оказались преследуемые реакцией передовые элементы общества («ушибы и другие огорчения»), давление цензурного гнета, столь губительно отразившегося на прогрессивной печати («я никогда не являлся перед тобой в своем натуральном виде, но всегда несколько искалеченным»). В связи со слухами о предстоящей реформе цензуры Салтыков подробно говорит о развившемся в России искусстве эзоповского повествования, в какой-то степени нейтрализующего карательное усердие властей. Самый смех, принятая в публицистике «веселая манера» рассказа дали, по мнению Салтыкова, возможность трезво расценить устрашающие события минувшего года, выяснить их подлинный исторический смысл, предостеречь от пессимизма и уныния, внушить своим сторонникам, «мальчишкам», мысль о грядущей победе сил добра и света.

…недостает только балетной мифологии…— См. т. 5 наст. изд., стр. 571, 593, а также наст. том, стр. 677.

…довольствуйся дипломом чернорабочего… — См. апрельскую хронику 1864 г. и прим. к ней.

…есть на свете публицисты, которые защищают Южные штаты Америки (и у нас такие ходоки есть)… — Английская и французская дипломатия (а вслед за ней и пресса) в период Гражданской войны в США (1861–1865) выступила в поддержку Южных штатов, объявив их борцами за прогрессивную идею «самоопределения» (см. М. М. Малкин. Гражданская война в США и царская Россия, М. 1939). Катков выражал свое сочувствие «южанам», отстаивавшим, как он твердил, идею политической независимости (см., например, «Московские ведомости», 1863, № 2 от 4 января, № 36 от 16 февраля и др.).

…кроме публицистов-паразитов…— Об «отвратительном и горьком» явлении «публицистов-паразитов» Салтыков подробно писал в статье «Драматурги-паразиты во Франции» («Современник», 1863, № 1–2. См. т. 5 наст. изд.).

…законных поводов для истребления этой неблагонадежной породы не может быть никаких. — Речь идет о репрессиях по отношению к революционерам.

…эти скромные деятели, на которых свысока смотрят наши выдохшиеся и выболтавшиеся литературные авторитеты… скромно собирают материалы для будущего творчества…— Как можно судить по первому разделу хроники, посвященному анализу современного состояния беллетристики, а также по дальнейшему упоминанию В. Слепцова, «скромные деятели» — это писатели-демократы. Им противопоставлены «литературные авторитеты», в данном случае — А. Ф. Писемский. Остро критические рецензии Салтыкова в «Современнике» 1863–1864 гг. на сочинения И. Лажечникова, А. К. Толстого, А. Фета, А. Вельтмана, А. Майкова делают вероятным предположение, что Салтыков, говоря о «литературных авторитетах», имел в виду этих писателей.

— в древности заключение в дом умалишенных считалось одним из самых ловких и целесообразных укротительных средств…— Салтыков, по-видимому, намекает на судьбу П. Я. Чаадаева.

Уже отпустил он себе бороду до чресл…и т. д. — Салтыков сатирически использует отдельные элементы легенд о «житии» христианских аскетов — святого Антония (Антония Фивского) и Симеона Столпника, основателя одного из течений православного подвижничества.

…титулярный советник Поприщин — герой повести Гоголя «Записки сумасшедшего».

«Великолепный князь Тавриды!» — строка из оды Г. Р. Державина «Водопад».

…известие об избрании Людовика-Наполеона президентов республики… это тот самый, который, после страсбургской проделки, жил в Лондоне и… торговал гусями! — В 1836 г, в царствование Луи-Филиппа Орлеанского, принц Луи Бонапарт пытался организовать в Страсбурге противоправительственный заговор. Высланный за границу, он долгое время жил в Лондоне, занимаясь разными аферами, в том числе и мелкими (отсюда анекдот о торговле гусями). В 1848 г., в силу сложной политической обстановки, создавшейся после революции, ему удалось стать президентом Французской республики. В результате государственного переворота 2 декабря 1851 г. президент Луи Бонапарт сосредоточил в своих руках неограниченную власть, а через год провозгласил себя императором под именем Наполеона III.

Змеищев — персонаж из «Губернских очерков» (см. т. 2 наст. изд., стр. 195–208).

Парижский трактат — мирный договор, подписанный в Париже 30 марта 1856 г. между Россией и странами — победительницами в Крымской войне: Англией, Францией и Турцией.

…не ручаюсь, чтобы он вновь не обратился к первоначальному слову…— Имеется в виду антирусская позиция Франции в период польского восстания 1863 г. См. прим. к стр. 114.

Всем известно… до какой степени ученый редактор «Отечественных записок», А. А. Краевский, уважал и ценил покойного Белинского, однако это не мешало ему в то же время не пренебрегать и Ксенофонтом Полевым. — В 1848 г. Краевский обратился к К. Полевому, настроенному в это время уже реакционно, с предложением принять участие в работе журнала, бывшего в 1839–1846 гг. трибуной Белинского (см. т. 4 наст. изд., стр. 546). «Уважение» Краевского к Белинскому выражалось по преимуществу в нещадной эксплуатации критика (отсюда ирония Салтыкова).

…А. А. Краевский ощущает себя счастливым обладателем двух литературных органов, из которых в одном один и тот же предмет похваляет, а в другом порицает. — Имеются в виду два издания Краевского — журнал «Отечественные записки» и газета «Голос. Иллюстрации к этой мысли Салтыкова можно почерпнуть из статьи М. Антоновича «„Московские ведомости” и „Голос”»: в то время как «Голос» в 1863 г. пытался доказать, что его политические позиции отличаются от позиций катковской газеты, «Отечественные записки» тогда же утверждали, что «большинство петербургских газет заговорило в один тон с чувством русского народа и с «Московскими ведомостями», «…он услуживает, — писал Антонович о неустойчивости программы «Голоса», — и нашим и вашим… даже в одно и то же время, в одной и той же статье он ухитряется составлять такой винегрет, в котором заключаются элементы, приходящиеся по вкусу самым разнородным субъектам с противоположными направлениями» (С, 1864, № 1, отд. «Современное обозрение», стр. 60, 61, 65, 67).