Виктория Холт - Начало династии

• Название: Начало династии
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00359-5

XII век. Закончилась эпоха норманнских завоеваний. Английский король Генрих Плантагенет становится самым могущественным правителем Европы. Союз этого своенравного самодержца со страстной и ревнивой Элинор Аквитанской — королевой «Садов любви» — оказался на редкость бурным, но любовь королей не похожа на любовь простых смертных — в их отношения неизменно вторгаются государственные интересы. Судьбы Генриха и Элинор тесно переплетены с судьбой Томаса Беккета — архиепископа Кентерберийского, друга короля. Но монарх не признает дружбы, когда она выходит из повиновения. Он жертвует любовью, когда любовь посягает на трон.

---

Сын кивнул.

— Но если бы мне они не позволили (под «они» Ричард подразумевал отца), я все равно последовал бы за вами, мама.

— Как бы ты это сделал, милый?

— Я бы поехал к морю, сел бы на корабль и поехал в Аквитанию.

— Ты будешь путешественником, сынок.

Затем Элинор стала рассказывать детям про Аквитанию, как там при дворе собираются трубадуры, поют свои дивные песни; Аквитания считалась родиной трубадуров.

— Вот, слушай, Маргарет, — повелительно сказал Ричард. — Видишь, как мама умеет рассказывать! Ну, видишь, она лучше вашего старого Беккета!

— При чем тут Беккет? — спросила королева.

— Маргарет все время о нем говорит. Она сказала, что они с Генрихом плакали, когда он уехал. Маргарет полюбила его… Она говорит, что Генрих тоже. Говорит, что любят его больше отца… даже больше, чем тебя… Ведь это дурно, правда? Он же дурной человек!

— Вы наслушались сплетен. Не надо его вспоминать. Он дурной человек, потому что пошел против короля. С ним покончено.

— Он умер? — спросил Ричард, а Маргарита сразу расплакалась.

— Нет, он не умер. Но разговаривать о нем не надо. Теперь я вам спою песенку про Аквитанию, вы поймете из нее, как нам там будет хорошо.

Ричард облокотился на ее колени, Джефри смотрел на нее восхищенными глазенками, Матильда и Маргарита сели у ее ног на маленьких скамеечках. Пока дети устраивались, Элинор думала: «Вот мое будущее, оно в этих сыновьях, и прежде всего в Ричарде. Что мне до тебя, Генрих Плантагенет, когда у меня такие сыновья! Я их привяжу к себе, они станут только моими. Они возненавидят тех, кто причинял мне боль, даже если это ты, король Генрих».

* * *

Когда Элинор покинула Англию, король вздохнул с облегчением. Он решил, что уединенная жизнь Розамунд закончилась, и теперь они будут вместе и открыто. Несмотря на то, что Розамунд была большим утешением и радостью для короля, но и она не смогла развеять удрученных мыслей о Томасе Беккете. Генрих знал, что теперь Томас, привыкший к роскоши и комфорту, живет как нищий в монастыре. Генрих раньше любил вспоминать, как замерзал Томас в холодную погоду и какой смешной ему казалась эта слабость. Но по прошествии времени Генрих понял, что Томас отнюдь не слаб. Он силен своим духом.

«Двоим нам в Англии стало тесно», — подумал Генрих.

Недолго ему пришлось наслаждаться тихими радостями с Розамунд в мирной Англии. Пришли тревожные известия из Бретани, позвавшие его за море. Он ласково простился с Розамунд и уехал.

А в сентябре — другая печальная новость, заболела императрица Матильда, как ее называли и по сей день. Генрих отправился в Руан, но, не успев доехать, получил известие о кончине императрицы.

Генрих глубоко скорбел по матери. Она по-своему любила его, насколько вообще была способна на такое чувство. Теперь он стал думать, вспоминать, как много она для него сделала, ведь Генрих был ее любимцем.

Он подумал о своем сыне-наследнике. Генрих красивый и обаятельный, им можно гордиться. Правда, между ними возникла огорчительная отчужденность. Ведь Генриха воспитывал Томас Беккет, и симпатии сына в ссоре короля с Томасом оказались на стороне учителя, а не отца.

Беккет. Опять этот Беккет.

* * *

Размышляя о старшем сыне, король пришел к идее — короновать молодого Генриха еще при своей жизни, с тем чтобы ни у кого не было никакого сомнения насчет преемственности династии Плантагенетов. Позже, когда король поставил в известность о своем решении министров, те сочли это небезопасным: в Англии будет сразу два короля.

— Так ведь это же мой сын! — шумел король. — Неужели я должен его бояться!

Пока молодой Генрих еще мальчик, но ведь очень скоро вырастет, возражали ему.

Но чем больше король размышлял над этим, тем больше ему идея нравилась. Молодой Генрих будет только благодарен отцу за это. Они тогда станут союзниками во всем, и против Беккета тоже. Министры вынуждены были напомнить, что по закону коронование производит архиепископ Кентерберийский, а поскольку архиепископ в изгнании, провести эту церемонию некому. Оставшись один, Генрих думал: может быть, заключить с Томасом мир? Он вернется в Англию и коронует молодого Генриха. Себе он мог признаться, что ему недостает Томаса, точнее, достойного противника в сражениях в лице Томаса.

От решения короновать сына Генрих не отступил и буквально вырвал у папы согласие, чтобы коронацию провел архиепископ Йоркский Роджер. И сразу же Генрих написал Элинор, чтобы молодой Генрих, находившийся с ней в Аквитании, вместе с женой Маргаритой немедленно выехал в Канн, куда он пошлет за ними корабли. Элинор ему ответила, что Маргарита считает коронацию без архиепископа Кентерберийского недействительной. Это так разозлило Генриха, что когда он послал за сыном, то приказал привезти его одного. Если Маргарита считает, что короновать ее может только ее любимый Беккет, то она не будет коронована совсем.

Тем временем от папы приехали послы с письмом. Папа испугался своего малодушия и ранее данное разрешение на коронацию аннулировал. Генрих письмо сжег. Предвидя, что папа, не получив от него ответа, направит еще письмо, Генрих приказал во всех портах выставить заставы и обыскивать каждого. Нельзя было допустить, чтобы английские епископы узнали о запрете папы. Однако сообщение все-таки было доставлено Роджеру Йоркскому монашкой, которую направил к нему Томас Беккет.

Монашка добралась до Роджера перед самой коронацией. Прочитав письмо, тот пришел в негодование. Томас ему запрещает! Папа запрещает! Он достиг своего нынешнего положения благодаря повиновению королю, а не Томасу и не папе!

Наступил назначенный день, и Роджер де Понт Левек, архиепископ Йоркский, увенчал молодого Генриха, которому исполнилось шестнадцать лет, английской короной.

Король наблюдал за церемонией и торжествовал. Он обеспечил прямой переход трона к своему сыну и еще раз доказал, что может легко обойтись без архиепископа Кентерберийского.

ПОЛЕ ИЗМЕННИКА

Французский король остался недоволен коронацией Генриха. Но более, конечно же, тем, что вместе с ним почему-то не была коронована дочь Людовика. Но что его дочь? Разве она не жена молодого Генриха? Почему ее не короновали?

Он немедленно предпринял действия в Вексане, заявив, что не считает это владение приданым дочери, если король Генрих не считает его дочь женой молодого Генриха.

Генриху, конечно, было проще короновать Маргариту и подписать мир с Людовиком, чем упорствовать с коронацией французской принцессы и быть вынужденным вести войну. Терять Вексан ему уж никак не хотелось, и он тотчас же отправился отстаивать эту территорию.

Когда он находился во Франции, его посетил архиепископ Руанский, передавший Генриху пожелание папы помириться с Томасом Беккетом. Сложившееся положение терпеть далее нельзя, считал папа. Уже несколько лет архиепископ Кентерберийский находится в изгнании. Беккет с радостью вернется на свой престол, как только король призовет его. Если Генрих этого не сделает, то ничего другого не останется, как отлучить Генриха от церкви.

Генрих сделал вид, что обдумывает сказанное. Снова увидеться с Томасом! Идея неплоха, про себя отметил король. Более того, все это его необыкновенно и непонятно почему взволновало.

Генрих пребывал в отличном настроении, когда приехал попрощаться с Людовиком перед отплытием в Англию.

— Завтра этот твой вор получит мировую, притом добрую мировую.

— Ради всех святых, какой вор, помилуй меня! — воскликнул Людовик.

— Да этот, наш архиепископ Кентерберийский.

— Знаешь, я бы хотел, чтобы он был и нашим. А ты сделаешь богоугодное дело и добро для людей, если помиришься с ним. Я тебе буду навек благодарен.

* * *

Встречу назначили ранним утром на зеленом лугу, который носил название Поле Изменника.

Это неподалеку от королевской резиденции Людовика, но тот понимал, что встреча будет нервозной, и заявил, что присутствовать на ней не будет.

Генрих в окружении нескольких рыцарей выехал на поле и ждал, пока с противоположной стороны не показалась такая знакомая фигура на коне в сопровождении двух всадников.

Боже, думал Генрих, неужели это он! Где его изящная посадка и отороченный мехом богатый плащ! Время обошлось с ним жестоко.

Король пришпорил коня и выехал вперед.

Томас также выехал вперед, и они стали один напротив другого.

— Томас! — Голос короля перехватило волнение.

— Ваше величество!

Король сошел с коня, то же сделал Томас.

— Мы давно не виделись, Томас.

— Пять лет. Это очень много для человека вне своего дома.

— Я часто тебя вспоминал, как мы вместе проводили время. Зачем ты мучаешь меня? Почему ты упорствуешь против моей воли?