Наталья Калинина - Зеркальный лабиринт

• Название: Зеркальный лабиринт
• Автор: Наталья Калинина
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52108-1

В зеркальном лабиринте старинного дома блуждает потерянная душа. Ей скучно в мертвенном черно-белом мире, и она мечтает любыми способами вернуться в мир живых.

Анна и ее возлюбленный Рауль, вместе с друзьями приехавшие в этот дом, чтобы провести там отпуск, не знают, что опасность грозит не только их любви, но и жизни.

---

– Чтобы ты себе шею сломала? Или, в лучшем случае, руку или ногу? – нехорошим голосом, в котором явно слышалось плохо сдерживаемое раздражение, произнес Давид. Но в то же время некоторые, еле уловимые ноты в его тоне заставили меня с интересом посмотреть на парня. Если раньше реплики, отпускаемые в адрес Лауры, звучали хоть и издевательски, но несерьезно – так задирают мальчишки девчонок в классе, – то сейчас в голосе Давида мне послышалось… беспокойство.

– Ты думаешь, что раз я девчонка и младшая по возрасту, то, значит, ловкости у меня меньше, чем у тебя? – вскидывая подбородок, надменно произнесла Лаура.

– Именно, дорогая моя, именно.

– Забыл, что я росла среди вас, пацанов, и с раннего детства лазала и по деревьям, и по…

– Как же, красавица, забыть такое! – с гаденькой улыбкой перебил ее Давид. – Мое воображение до сих пор волнует воспоминание о твоей попе в розовых трусах, сверкавшей из ветвей какого-то низкорослого дерева, и твой ангельский голосочек, которым ты трубила на три пуэбло в надежде, что кто-нибудь тебя, мартышку в задравшейся юбке, снимет с дерева. Вспоминаем дальше?

– Козел, – буркнула Лаура, заливаясь краской. И дрожащим от злости голосом произнесла: – Я отправлюсь кататься на велосипеде и точка!

– Опять за свое, – страдальчески поднял глаза к потолку Рауль. – Лаура, ты каждый раз пытаешься доказать, что уже взрослая, совершенно детскими способами.

– Я ничего не пытаюсь доказать! Мне хочется поехать, потому что… хочется! Потому что я люблю ездить на велосипеде! – развернулась она к брату.

– Лаура, речь идет не о простом велосипеде и не о гладкой дорожке, по которой ты можешь себе кататься взад-вперед, сколько вздумается, а о горных подъемах и спусках, – делано терпеливым тоном, словно объясняя непослушному ребенку в третий раз, почему он не должен так поступать, ответил ей Рауль.

– И что? Не вижу большой разницы! Я хорошо езжу на велосипеде, катаюсь не только по ровным дорогам!

– Лаура, Рауль тоже уверенно водит мотоцикл, – вкрадчиво напомнил Давид. – Однако это не уберегло его от падения и переломов.

– Велосипед – не мотоцикл. И я – не Рауль. То, что упал он, не значит, что упаду и я.

– Боже, какая ты невыносимая и упрямая! – взорвался Давид. – Я не собираюсь тащить тебя на руках, если ты свалишься и сломаешь ногу!

– А почему ты так уверен в том, что я упаду?! И кто даст гарантии, что не свалишься ты?! Вот тебя-то я уж точно не потащу на себе!

Нурия испуганным и умоляющим взглядом посмотрела на Давида, но тот даже не заметил ее беспокойства. Все его внимание было направлено на Лауру. Взгляд темных глаз искрил, ноздри раздувались. Похоже, парень еле сдерживался. Взгляд Лауры, направленный на Давида, был ничуть не мягче. Казалось, эти двое затеяли игру, только соревновались не в том, кто кого переглядит, а кто испепелит другого взглядом.

– Ого! – присвистнул Чави, и его подруга неодобрительно покачала головой.

– Давид, – Нурия робко тронула своего спутника за локоть, но парень только дернул рукой, стряхивая пальцы девушки, словно насекомое.

– Прекратите. Оба, – произнес Рауль тихо, но с таким металлом в голосе, что и Давид, и Лаура, и собиравшаяся вмешаться в спор Моника разом оглянулись на него. Я всегда удивлялась, почему в школе лучшей дисциплины удавалось добиться учителям не с громогласными крикливыми голосами, а педагогам, никогда не срывающимся на истеричный фальцет. – Давид, не видишь, что ты ее только провоцируешь? Убавь звук, а лучше вообще его выключи. Лаура, а ты, если хочешь, езжай! Ради бога! Никто тебе не запрещает. Ты девочка большая, и если чужие примеры тебя не заставляют одуматься, так, может, собственные ошибки чему-то научат. Я тебя очень люблю, поэтому, если что, в беде не оставлю. Буду всячески тебе помогать: носить в больницу сладости и книжки, поправлять подушки, чтобы тебе лежалось удобно, подставлять плечо, чтобы ты могла с комфортом доскакать до туалета. Даже буду терпеливо выслушивать твои жалобы на то, что гипс весит три тонны, а кожа под ним нестерпимо чешется. Хотя, возможно, лежать в гипсе зимой, а не в самую жару, окажется не так уж мучительно. Даже тепло.

Рауль говорил это все таким серьезным и спокойным тоном, что напряжение, сконцентрировавшееся в этой комнате и грозящее разразиться бурей, стало потихоньку спадать.

– О боли не беспокойся, – продолжал он, как ни в чем не бывало, и голос его теперь напитывался теплотой и проникновенностью. – Пара уколов – и на несколько часов о ней забудешь. Знаю, что ты боишься уколов, но я буду тебе их делать лично: говорят, у меня рука легкая. А так поваляться со сломанной ногой – вовсе не плохо, поверь мне! Все на работу спешат, а тебе никуда торопиться не надо. Спи себе, отдыхай, как в отпуске, книжки читай, телевизор смотри! Правда, о дискотеках, спорте и долгих прогулках придется забыть. Как и о пляже. Но какой пляж зимой? А к лету уже и поправишься. И чтобы ты не скучала, я тебя развлекать буду: петь под гитару. Прямо у постели. Каждый день, включая и выходные. Пригласим твоих подружек, я и для них спою, мне не жалко. А они – станцуют.

Я, слушая Рауля, не смогла сдержать улыбки. Отвернувшись, чтобы не испортить эффект от «педагогического внушения», я заметила, что и Моника, и Марк тоже украдкой улыбаются, а Давид и вовсе, не стесняясь, ухмыляется, не сводя взгляда с Лауры. Нурия, Сара и Чави, занявшие места в партере, переводят взгляд то на Давида, то на Рауля. И только Лаура смотрит на брата волчонком, почти не моргая и все крепче сжимая губы.

Сара не выдержала и прыснула в кулачок. Лаура метнула на нее острый, как нож, взгляд, но промолчала.

– Единственное, что может сильно омрачить жизнь – это рубцы… – сокрушенно вздохнул Рауль. – Я-то из-за них не переживал, юбок все равно не ношу. К тому же Анна мне сказала, что шрамы мужчин украшают, так что я только радуюсь тому, что любимая не видит во мне чудовище Франкенштейна. А вот для такой красивой молодой девушки, как ты, шрам на полноги или руки может стать настоящей трагедией. Впрочем, ты сама сказала, что велосипед – это не мотоцикл, скорость другая. И если свалишься на мягкую земляную дорожку, не обдерешься так, как об асфальтное покрытие. А если еще и перелом аккуратный, то и операция не понадобится. Так что, сестренка, развлекись сегодня как следует! Не обращай ни на кого внимания! Мы тут все – старые зануды. Накатайся от души, потому что потом, возможно, о велосипеде придется забыть надолго.

– Ха-ха-ха! – раздельно, без улыбки, произнесла Лаура. Затем, бросив на всех насмешливый взгляд, развернулась и вышла, гордо вскинув голову.

– Браво, Рауль, я насладилась! – воскликнула Моника, когда за Лаурой закрылась дверь.

– Она не обиделась? – тревожно спросила я, оглядываясь. Не слишком ли увлекся Рауль? Лаура мне была очень симпатична и восхищала своим бунтарством. Мне очень не хватало в характере такой черты. Я даже переходный период пережила как-то мягко, без бурь, протестов и желания отстоять свободу личности. В возрасте Лауры я была старше себя сегодняшней, двадцатисемилетней. Окружение все же накладывает отпечаток не только на поведение, но и корректирует «под себя» твое ощущение возраста. Тогда, в двадцать пять, я искренне считала, что муж, занудный, сухой, как буква закона, лишенный чувства юмора Костик – мужчина моей мечты. Он был старше всего на два года, но очень старался, чтобы у людей складывалось впечатление о нем как о зрелом мужчине. Положение, как говорится, обязывало: в его юридическом мире к молодым отношение несерьезное. И я, находясь с Костиком рядом, общаясь с его зрелыми друзьями и коллегами, невольно «старела».

– Ха, обиделась! – ответил за Рауля Давид. – Думаешь, она переживать пошла? Спорю, что в данный момент переодевается для прогулки на велосипеде! Если уж его сестрице пришла в голову какая-то идея, то убедить Лауру одуматься – все равно что пытаться грудью остановить мчащийся паровоз. Уж лучше отойти в сторону.

– Я уже начинаю жалеть о том, что ее пригласил, – пробормотал Рауль.

– Да что ты так переживаешь? – пожала плечами Моника. – Вы оба преувеличиваете: еще никуда не вышли, а уже пребываете в полной уверенности, что с Лаурой обязательно случится что-то плохое. Рауль, твоей сестре двадцать пять лет, она взрослая девушка и бунтует не из вредности, а из-за желания наконец-то выйти из-под твоей опеки!

– Я ее опекаю? – удивился Рауль.

– Опекаешь, только настолько привык к этому, что уже и сам не замечаешь.

– Моника, я давно живу отдельно, в дела Лауры не вмешиваюсь, хоть и вижу, что она зачастую поступает неправильно. Но, в конце концов, у нее есть своя голова. И я ей брат, не отец.

– Хорошо, хорошо… Но зря вы разволновались, может быть, Лаура еще никуда и не пойдет.

И в этот момент дверь открылась, и в столовой показалась Лаура, переодетая в спортивные брюки и свитер с высоким горлом.