Виктория Холт - Рожденная для славы

• Название: Рожденная для славы
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00128-2

Елизавета I Английская, одна из самых удивительных и загадочных женщин, правила своей державой почти полвека. В ее жизни были и кровавые драмы, и страстные увлечения, блеск могущества и мрачные своды Тауэра, непоколебимая преданность и коварная измена. Так какой же она была, великая королева-девственница? Какие чувства, какие тайны скрывала в своем сердце? Джин Плейди приоткрывает завесу над этими тайнами, рассказывая историю женщины и королевы.

---

— Мне не хотелось бы, чтобы мой двор вас лишился, мистер Хенидж! Помните об этом!

Его лицо просияло улыбкой, он с довольным видом поклонился и ретировался. Никогда больше этот человек не осмелится задирать моего Роберта.

Затем я послала за графом Лестером.

Если бы он явился ко мне, пристыженный и виноватый, я наверняка простила бы его. Я спросила бы его напрямую, чем он там занимался с Леттис, возможно, на время запретила бы ему появляться при дворе, а вскоре, конечно же, вернула бы обратно. Однако Роберт был настроен непримиримо. В глубине души я не ждала иного. Безусловно, мне хотелось, чтобы Роберт стал просить прощения, но именно таким, непреклонным и упрямым, я его и любила. Роберт никогда не скупился на комплименты, его страстные речи всегда казались мне несколько преувеличенными, но я всегда знала: этот человек влюблен не только в корону, но и в меня.

На сей раз он был мрачен, высокомерен и несговорчив. Всем своим видом граф Лестер показывал, что ему и сама королева нипочем, а я с подобным отношением смириться никак не могла.

— Итак, вы считаете, милорд, что королевские законы не для вас писаны? — начала я. — Как объяснить вашу ссору с сэром Томасом?

— Я не потерплю, чтобы меня оскорбляли всякие ничтожества.

— О каких это ничтожествах вы говорите? Мастер Хенидж — один из лучших моих придворных.

— Ну, если таково мнение вашего величества…

— Да, таково! И зарубите себе это на носу.

Роберт презрительно передернул плечами, а я подумала: вот что происходит, когда отдаешь одному мужчине столь явное предпочтение. Роберт зарвался, следовало преподать ему урок.

— Я всегда желала вам добра, милорд! — воскликнула я. — Но вы не единственный, кто может претендовать на мою милость. У меня есть и другие слуги. Запомните раз и навсегда, мастер Дадли, в этой стране есть только одна госпожа, а господина здесь нет. Люди, которых я возвысила, могут так же легко оказаться внизу. Моя благосклонность еще недостаточное основание, чтобы вы вели себя так дерзко и вызывающе.

Роберт был явно ошеломлен такой отповедью. Честно говоря, я и сама не ожидала от себя такой резкости. Что поделаешь — я была рассержена и уязвлена. Он стоял передо мной, такой красивый и такой бесконечно далекий. Никогда еще мне не хотелось так сильно обнять его за плечи и пообещать, что стану его женой.

Но суровая половина моей натуры твердо сказала: нет. Разве ты не видела, что происходит, когда передаешь в руки мужчины даже малую толику своей власти? Прав был шотландский посол, когда сказал, что ты не потерпишь с собой другого господина. Это сущая правда.

Воцарилась мертвая тишина. Мы с Лестером холодно смотрели друг на друга.

Потом он тихо и спокойно сказал:

— Ваше величество, прошу вашего позволения удалиться от двора.

— Считайте, что его получили, — тут же ответила я. — Чем скорее вы уедете, тем лучше.

Он немедленно повернулся и вышел, а я чувствовала себя глубоко оскорбленной, возмущенной и бесконечно несчастной.

* * *

Как же скучно стало при дворе без Роберта! Все меня злило, все раздражало. Вечером, когда фрейлины приводили в порядок мою прическу, грим и наряд, я все время кричала на них, и от страха они делались еще более неуклюжими, что, в свою очередь, распаляло меня еще больше. Без Роберта бессмысленными казались все эти приготовления: затягивание корсета из китового уса, шнуровка лифа, накладывание бедер, все эти многочисленные юбки, надеваемые одна поверх другой, море кружев, парча и бархат, жемчуг и позолота… Единственным утешением было то, что Леттис Ноуллз по-прежнему находилась при мне, а стало быть, вдали от Роберта. Мне доложили, что граф Лестер удалился в замок Кенилворт, доставшийся ему одновременно с титулом. Роберт занялся обустройством своего нового владения, очевидно, желая превратить его в великолепный дворец.

Я часто думала, скучает ли Роберт по мне и по моему двору.

Придворные были уверены, что фавору Лестера настал конец, величие Роберта осталось в прошлом. Все судачили, кто займет освободившееся место.

Несчастные идиоты, неужели они и в самом деле думали, что среди них есть достойная замена Роберту!

Главным врагом Лестера был Томас Ховард, герцог Норфолк. В начале своего правления я отнеслась к этому вельможе с особой милостью, поскольку он приходился мне родней по линии матери. К тому же в ту пору я нуждалась в поддержке могущественных лордов, однако в глубине души я всегда недолюбливала этого человека, считала его надменным тупицей.

Норфолк относился к успехам Роберта с нескрываемой завистью. Это чувство переросло в открытую вражду после скандала на корте для игры в мяч. Эпизод этот был столь незначителен, что я о нем забыла, но не забыл Норфолк.

Они с Робертом играли в мяч, а я и мои придворные наблюдали за состязанием. Мой отец очень любил эту игру, неплохо в нее играл и всегда выигрывал (тем более что соперникам строго-настрого запрещалось выигрывать у короля). Отцу нравилось красоваться перед публикой, среди которой находилось немало прекрасных женщин.

Норфолку с Робертом было не совладать — граф Лестер отличался необычайной ловкостью и всегда брал верх в любых состязаниях. Кроме того, подобно моему отцу, он был тщеславен и терпеть не мог проигрывать.

Видя, что игра складывается не в его пользу, Норфолк злился все больше и больше, а особенно бесило его то, что после каждого удачного удара графа Лестера я хлопала в ладоши, а мои фрейлины, разумеется, следовали моему примеру.

Во время перерыва Роберт приблизился ко мне, и я любовно ему улыбнулась.

— Ты так разгорячился, Робин, — озабоченно сказала я. — Смотри не простудись.

Тут он неожиданно протянул руку, выдернул у меня из-за пояса шелковый платок и вытер им лоб. Меня несколько смутила фамильярность его жеста, но в то же время сердце забилось чаще. Вот из-за таких сцен, происходивших на глазах у всех, придворные были уверены, что мы состоим в любовной связи.

Норфолк, и без того разозленный проигрышем, с криком бросился к Роберту:

— Ах ты, наглый пес! Как ты смеешь оскорблять королеву!

Он замахнулся на Роберта ракеткой, и я испугалась, что сейчас прямо в моем присутствии начнется драка. Прежде чем я успела вмешаться, Роберт схватил Норфолка за руку, вырвал ракетку и швырнул ее на землю, а герцог скривился от боли.

Вина Норфолка была налицо — он посмел затеять ссору в присутствии королевы.

— Как вы смеете, Норфолк! — прикрикнула я на него. — Вы что, забыли, где находитесь?! Возьмите себя в руки, иначе распрощаетесь с головой!

Герцог моментально присмирел. Он хотел оправдаться, но я жестом велела ему замолчать. Тогда он попросил разрешения удалиться.

— Даю вам это разрешение, и весьма охотно! — крикнула я. — И не смейте возвращаться, пока за вами не пришлют. — Обернувшись к Роберту, я сказала: — Мне кажется, милорд Норфолк не умеет проигрывать, он совершенно потерял лицо. А вы, милый Лестер, чересчур разгорячены. Присядьте рядом со мной, остудитесь.

Роберт сел подле меня, а я взяла свой платок и засунула обратно за пояс.

Норфолк не забыл Роберту эту обиду. Теперь, когда граф Лестер попал в опалу, герцог столкнулся с Суссексом и Арунделом, чтобы окончательно погубить своего врага.

Внезапно при дворе вновь стали поговаривать, что с гибелью Эми Робсарт не все чисто. Я сразу поняла, кто стоит за этими кознями.

Некий Джон Эпплард, сводный брат покойной Эми, заявил, что получил от Роберта крупную сумму денег за то, чтобы скрыть некоторые обстоятельства гибели леди Дадли, а теперь якобы не в силах совладать с угрызениями совести и хочет рассказать суду всю правду.

Я забеспокоилась. Одно дело — удалить Роберта от двора, другое — если его сочтут виноватым в убийстве.

Старые скандалы забываются не так-то просто. Плоть истлевает, но остается скелет. Однако враги Роберта забыли, что, обвиняя графа Лестера, они тем самым бросают тень и на королеву.

Я часто думала о Роберте. Как ему живется там, в его роскошном Кенилворте? Чувствует ли он себя таким же одиноким и несчастным, как я?

Решение пришло само собой. Я вызову Роберта в Лондон, осыплю его милостями, пусть знает, что он всегда может рассчитывать на меня в час опасности.

Так я и поступила.

Роберт не заставил себя ждать. Никогда не забуду той минуты, когда он вошел в комнату и опустился на колени, я провела рукой по его темным кудрям.

— Роб, — сказала я, — без тебя при дворе было так скучно.

— Елизавета, моя прекрасная Елизавета.

Он стал целовать мне руки, и я почувствовала, что вот-вот расплачусь.

— Негодяй, ты так меня расстроил! — всхлипнула я. — Никогда… никогда больше так не делай.

Он вскочил и вознамерился меня обнять, но я сделала шаг назад. Нельзя давать волю чувствам — иначе потом можно и пожалеть.