Виталий Горбач - Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

• Название: Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве
• Автор: Виталий Горбач
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20867-8

В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.

Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.

---

Важно подчеркнуть, что действия немецких истребителей были направлены в первую очередь на уничтожение советской авиации. Неоднократно за день отмечались случаи, когда большие группы «фокке-вульфов», численностью в 30–40 машин, нападали на советские патрули еще на подходе к линии фронта, предоставляя тем самым своим бомбардировщикам возможность практически беспрепятственно «работать» по наземным целям. Неудивительно, что, описывая события трагического дня 5 июля в своих мемуарах, бывший командующий 16-й воздушной армией С. И. Руденко вынужден был дипломатично заметить: «Первый день не принес нам удовлетворения»[75]. Высказывания немецких военачальников в отношении действий советской авиации носят куда более определенный характер. Так, бывший начальник штаба 6-го воздушного флота Фридрих Клесс, подводя итоги 5 июля, отмечал: «Несомненно, 5 июля хозяином поля битвы оказались люфтваффе. Прорыв произошел без какого-либо значительного вмешательства со стороны ВВС»[76].

Каковы же были потери немецких авиасоединений в ходе первого дня боев? Согласно сводкам штаба 6-го воздушного флота, потери объединения генерала фон Грайма составили всего 7 машин (1 Ju-88, 2 Ju-87, 1 Bf-110 и 2 FW-190). Отметим, что эти же цифры были продублированы потом и в дневнике боевых действий ОКВ. Между тем список потерь 6-го воздушного флота, составленный на основе отчетов генерал-квартирмейстера, дает нам несколько иную картину. Согласно ему, было потеряно и повреждено как минимум 33 самолета. При этом, относя к списанным машинам те, процент повреждений которых превысил или был равен 40 %, мы получим, что безвозвратные потери 1-й авиадивизии за 5 июля составили 21 самолет (3 Ju-88, 8 Ju-87, 1 He-111, 7 FW-190, 1 Bf-110, 1 Bf-109). Таким образом, потери ВВС Красной Армии чуть менее чем в 5 раз превысили потери 6-го воздушного флота, а советские пилоты как минимум в те же 5 раз завысили свои успехи. Ради объективности надо отметить, что часть немецких самолетов стали жертвой зенитной артиллерии, а также были разбиты в авариях и катастрофах.

По мнению автора, соотношение потерь 1:5 является адекватным выражением уровня боевой подготовки, применяемой тактики и количественного соотношения противоборствующих сторон. Интересным фактом является также то, что в своем докладе в Ставку по итогам боев 5 июля командующий Центральным фронтом доложил всего лишь о 45 сбитых в воздушных боях самолетах противника[77]. Вероятно, генерал К. К. Рокоссовский оперировал предварительными данными штаба 16-й воздушной армии. Однако не может не вызвать удивление, что в результате последующего «уточнения» количество сбитых самолетов возросло более чем вдвое.

Итак, первый день сражения на северном фасе Курской дуги завершился. Действия экипажей 6-го воздушного флота позволили нанести тяжелые потери советской авиации в воздушных боях, а также оказать эффективную поддержку наземным войскам. В то же время частям 9-й армии генерала Моделя не удалось развить первоначальный успех. Потеря элемента внезапности, недостаток пехотных соединений, а также стойкое сопротивление частей 13-й и 70-й армий и массированные удары советской авиации сделали весьма неопределенными перспективы дальнейшего наступления на Курск с севера. О стремительном прорыве в стиле «танкового рейда» не могло быть и речи. Тревожный характер для командования 9-й армии носили и данные разведки, согласно которым: «6.7 следует ожидать, прежде всего, западнее железной дороги Орел — Курск, а также северо-западнее Малоархангельска, контратак вражеских танковых соединений»[78]. И действительно, уже на рассвете следующего дня свежие резервы 13-й армии при поддержке танков армии генерала А. Г. Родина нанесли мощный контрудар по передовым немецким частям.

2.2. Неустойчивое равновесие (6–8 июля)

Итоги первого дня сражения в районе Курской дуги стали предметом пристального внимания Ставки. По воспоминаниям С. И. Руденко, во время вечернего доклада К. К. Рокоссовского Сталин особо интересовался вопросом о завоевании господства в воздухе. Можно предположить, что тяжелые потери, понесенные частями 16-й воздушной армии, не на шутку встревожили Верховного. Доклад командующего фронтом, ссылавшегося на ожесточенность боев и обоюдные тяжелые потери, вождя явно не удовлетворил. Из весьма обтекаемых строк воспоминаний бывшего командующего 16-й воздушной армией можно заключить, что Сталин выразил свое недовольство тем, что авиация не оказала заметного влияния на ход событий. Кроме того, он также поинтересовался, в силах ли командующий 16-й воздушной армией выправить создавшееся положение. Все же К. К. Рокоссовскому удалось убедить Верховного в том, что на следующий день вопрос с господством в воздухе будет «решен положительно». Несмотря на заверения полководца, Ставкой были приняты собственные меры к усилению авиационного руководства. На Центральный фронт срочно вылетел первый заместитель командующего ВВС Красной Армии генерал-полковник Г. А. Ворожейкин, получивший категорический приказ Сталина: «Чтобы завтра господство в воздухе было завоевано!»

В сложившейся непростой ситуации командованию 16-й воздушной армии было необходимо срочно принимать решительные меры по ликвидации провалов в организации боевых действий, приведших к фиаско в первый день оборонительного сражения. Первоочередного внимания требовало улучшение наведения истребителей с земли, для чего в войска выехали дополнительные офицеры из штабов соединений. Второй важнейшей задачей стала авиационная поддержка контрудара 17-го гвардейского стрелкового корпуса, а также частей 2-й танковой армии, призванных восстановить положение в центре и на левом фланге 13-й армии.

Очевидно, что внести сколько-нибудь существенные изменения в организацию боевой работы за короткую летнюю ночь было невозможно. Планируя авиационную поддержку контрудара 17-го гвардейского корпуса, командующий воздушной армией принял решение разделить эшелоны действий штурмовиков и бомбардировщиков 221-й бад высотами 1000 и 2000 метров соответственно. Как видно, силы бомбардировочной авиации, задействованные в этой операции, были представлены всего одной дивизией, тогда как наиболее мощное бомбардировочное соединение 16-й воздушной армии — 3-й бак (как и несколько истребительных и штурмовых авиаполков) оставалось в резерве генерала С. И. Руденко. Для создания у противника впечатления о большем количестве участвующих в налете машин группы ударных самолетов должны были делать несколько заходов на цель с разных направлений и высот.

Около 4:00, после короткой артиллерийской подготовки, а также удара штурмовой авиации, части 17-го гвардейского стрелкового корпуса перешли в наступление вместе с тремя дивизиями, наступавшими из района Малоархангельска. Нанеся поражение войскам противника, части советской пехоты уже в шестом часу вышли на рубеж 1-е Поныри — Дружовецкий — Бобрик. Отметим, что из мемуаров С. И. Руденко следует, что поддержку наступлению пехоты оказывали одновременно появившиеся в воздухе группы Ил-2 и бомбардировщиков «Бостон». Однако согласно архивным документам части 221-й бад вылетели на выполнение первого боевого задания после 6 утра, то есть когда стрелковые части уже добились своего успеха. Так, только в 6:08 в воздух начали подниматься группы «Бостонов» 57-го бап, а еще через 12 минут на задание отправились также соседние 8-й гв. и 745-й бап. Вероятнее всего, действия экипажей бомбардировщиков предшествовали наступлению в направлении Степь бригад 16-го танкового корпуса, которое, несмотря на возлагавшиеся на него надежды, успеха не имело. Головная 107-я танковая бригада, двигавшаяся на Бутырки, попала в организованную противником засаду и была практически вся уничтожена огнем тяжелых танков и САУ, потеряв почти 70 Т-34 и Т-70[79]. Не достигли заметных успехов и другие части корпуса.

Экипажи 221-й бад продолжали совершать вылеты вплоть до второй половины дня, бомбя скопления живой силы и техники противника в районах Сеньково, Новый Хутор, Озерки, Ясная Поляна, Подолянь, Верхнее Тагино. 6 июля оказалось для дивизии полковника С. Ф. Бузылева наиболее напряженным и богатым на потери днем за все время оборонительного сражения. На свои аэродромы не вернулось 16 «Бостонов», причем большая часть потерь пришлась на 8-й гв. и 745-й бап, лишившихся соответственно 7 и 6 машин. Потери сопровождавших бомбардировщики экипажей 282-й иад составили всего 5 Як-1.

Отметим, что наибольшие потери 221-я бад понесла от огня вражеской зенитной артиллерии, сбившей 10 самолетов, в то время как на долю немецких истребителей пришлось всего 6 «Бостонов». Эти данные практически полностью совпадают с немецкими, согласно которым первые три бомбардировщика были сбиты командиром 1./JG51 обер-лейтенантом Йоахимом Бренделем (Brendel Joachim), а также пилотами отряда 9./JG51 Германом Люке, и фельдфебелем Вильгельмом Кюкенем (Küken Wilhelm). До конца дня немецким истребителям из III и IV/JG51 удалось сбить еще три бомбардировщика из состава 221-й бад.