Шантепи Сосей - Иллюстрированная история религий

• Название: Иллюстрированная история религий
• Автор: Шантепи Сосей
• Издательство: ДиректМедиа
• Жанр: Религия
• Год: 2008

Директмедиа Паблишинг Москва 2008

"Иллюстрированная история религий" уже по замыслу своего создателя, профессора теологии из Амстердама Д.П.Шантепи-де-ля Сосея, была предназначена для всех, кто действительно интересуется историей религиозных воззрений разных народов. Материал для этого энциклопедического издания базируется исключительно на первоисточниках, которые изучались авторами на языках оригиналов. Однако изложен он популярно, с расчетом на широкую аудиторию читателей. Книга богато иллюстрирована, в ней представлены изображения богов у разных народов, предметов религиозного культа, реликвий и святынь.

Составлена в сотрудничестве д-ра Т.Ахелиса (Бремен), проф. Д-ра И. де Гроота (Лейден), проф. Д-ра А.Гольверда (Лейден), проф. д-ра М.Гутсма (Утрехт), д-ра Ф.Иеремиас (Дрезден-Трахенберге), главн. библиотекаря Г.Ланге (Копенгаген), д-ра Э.Леманна (Копенгаген), проф. д-ра И.Валетона (Утрехт). Перевод с третьяго вновь переработаннаго немецкаго издания Якова-Она. Русское издание дополнено редакцией и снабжено множеством рисунков в тексте, отдельных картин, таблиц и хромолитографий.

Тома 1-2. Спб.: Издательство «Вестник знания» (В.Битнера), [1913]. Книга вышла в серии «Научная библиотека: Собрание капитальных сочинений из всех областей знания», редактор-издатель В.В.Битнер [Отдел этический].

В издании представлены практически все нехристианские религии. Первый том посвящен религии первобытных народов, а также китайцев, японцев, египтян, семитских народов Передней Азии, иудаизму и исламу. Рассказывается о верованиях африканских племен, их представлениях о мире, о жестоких культах ацтеков, в ходе которых в жертву богам приносились сердца лучших воинов, о религиозных представлениях народов Океании и т.д.

Второй том "Иллюстрированной истории религий" содержит разделы, в которых рассматриваются ведийская и браманская религии, джайнизм, буддизм, индуизм, зороастризм, а также греческие и римские культы. Уделено внимание и балто-славянским верованиям. Внимание в книге, таким образом, обращается на все крупные традиционные религии. Важно еще и то, что издание готовилось большой группой ученых, каждый из которых являлся специалистом в своей области – славянских, древнегреческих и др. культах. Большой мифологический и этнографический материал, представленный в книге, дает простор для сравнений, поисков общих черт в религиозных системах разных народов, древнейших мифологических сюжетов, кочующих из культуры в культуру.

Настоящее издание отличается большой пестротой в своем содержании. Обусловлено это тем, что для углубления специализации к созданию тех или иных отделов двухтомника были привлечены исследователи, изучавшие определенные религии и культуры, то есть узкие специалисты, чьи знания в областях их специализации были особенно полны и всеобъемлющи. Достичь некоего единства мнений между ними даже по самым базовым понятиям не удалось. Но это и придает книге дополнительное очарование, поскольку научные поиски еще не привели к созданию жесткой схемы.

---

От Сократа получило начало движение, которое продолжается до нашего времени и значение которого для историков духовного развития человечества едва ли может быть преувеличено. Современники ложно оценили его значение, приняв Сократа за софиста, за новатора, способствовавшего развращению и разложению настоящего, и наконец осудили его на смерть за то, что он не почитает богов государства, вводит новые божества и развращает юношество. Приговор суда, который во всяком случае должен быть рассматриваем в связи с политическими течениями периода демократической реставрации, представляется нам в высшей степени несправедливым. По отношению к государству Сократ добросовестно исполнял свои обязанности гражданина и воина, и его учения по существу своему совсем не были разрушительны. Собственно религии они непосредственно не касались. Сократ, по-видимому, не полемизировал против религиозных понятий своих соотечественников и не оскорблял культа. Он вовсе не желал заниматься объяснением мироздания: внимание свое он направлял на внутренний мир человека и боролся с невежеством и заблуждением в этой области. Таким образом, он основывал этическую и практическую философию, исходя из единства мудрости и (здравого смысла). Но внутри себя он признавал существование непосредственного элемента, который Сократ называл своим "даймоном". Голос "даймона" представлялся ему божественным. Этот голос во всех случаях действует в смысле удержания, а не побуждения, и относится преимущественно к тому последствию, которого нужно ожидать от поступка. Переводя "демоническое" словом "совесть", забывают, что у Сократа оно не распространялось на все внутреннее состояние, а только на отдельные поступки; с другой стороны, однако, недостаточно видеть в нем просто практический такт, так как Сократ признавал его за голос божества.

От Сократа произошло несколько школ: мегарская, элидская, циническая и киренская. Но значение всех их затмил Платон (428-347), который провел еще далее развитие этических проблем о связи разума с добродетелью и счастьем, причем, впрочем, часто удалялся от Сократа, главным образом в том, что он впоследствии отказался от главного положения последнего о возможности научить добродетели.

Аристотель

Мы не можем и думать дать здесь хотя бы только беглый обзор столь разносторонней системы, как Платонова. Вопросы о единстве его системы, о развитии мыслей Платона, о подлинности и хронологической последовательности его диалогов остаются еще открытыми. У Платона фигурируют рядом еще до сих пор не примиренные противоречия и самые разнообразные течения мысли и чувства. Сократ дал ему сильный импульс; но мы встречаем у него также и умозрения предшественников Сократа – Пифагора, Гераклита, Элеатов. Никто в такой степени, как Платон, не соединял в себе столь острую, уничтожающую критику с таким смелым умозрением. От него исходили как скептические неоакадемики, так и мистические неоплатоники. В его сочинениях как дуализм, так и пантеизм находят подтверждающие их ссылки.

Свое положение по отношению к ходячим религиозным представлениям Платон определил преимущественно во II, III и X книгах "Государства". Гомера он хотел изгнать из своего идеального государства за его недостойные рассказы о богах и героях и за то, что он возбуждает расслабляющие чувства. Платон горячо оппонировал главным образом против тех учений, которые выдумывают другое о богах. Божество никогда не бывает враждебным к людям, зависть чужда сонму богов; бог всегда благ, правдив, прост; он делает только справедливое и хорошее и причиняет зло только в качестве наказания, т.е. имея при этом своей целью нечто хорошее. Но так как в этом мире зло имеет очень сильный перевес, то Платон вполне сознает, что такие нормы значительно ограничивают сферу деятельности богов. Несмотря на это несогласие с некоторыми существенными составными частями народной веры, Платон все-таки настолько щадил существующее, что даже хотел, чтобы в его идеальном государстве спрашивали дельфийский оракул об устройстве культа. В "Тимее" он сам объясняет, может быть иронически, что в отношении богов он намерен примкнуть к господствующей традиции; во всяком случае он в этом диалоге признает космических, или видимых, богов (земля и звезды) и невидимых богов теогонии и приписывает им вечное существование, хотя, правда, с подчиненным положением и деятельностью.

Собственная Платонова идея бога не поддается определению. Он представляет божественное вполне трансцендентным, лежащим вне чувственного мира. Высшая из идей, идея добра, занимает в интеллектуальном мире такое же место, как солнце в мире явлений: такими образными выражениями мы и вынуждены довольствоваться. В высшей степени замечательно, что Платон в "Государстве", подчеркивая безусловную необходимость познания идеи добра, сам, однако, ее не сообщает. Идея добра имела в его глазах значение источника всего существующего, всего хорошего в мире; но и она лежит тоже за пределами познания и вне чувственного мира. Мысль об отдельности мира сущностей от мира явлений принадлежит к основным положениям платонизма. Впрочем, между обоими мирами есть связь: видимые существа образованы по образцу идей, которым они причастны, но, с другой стороны, сама идея остается неопределенной и непознанной. Платон уже решительно направляется по пути мистики. В физической космогонии "Тимея" Платон дал спекулятивное построение мира: он учит, что этот мир был образован Демиургом по образцу вечных идей – образован, но не сотворен, потому что деятельность Демиурга только построила из находившегося уже в наличности бесформенного вещества стройный мир: из хаоса сделала космос. Это необработанное вещество Платон называл необходимостью и не разумел под этим чего-либо неизменного, определенного, но, напротив, нечто случайное, неразумное. Из него произошел настоящий мир, как нечто одушевленное, живое в себе, самодовлеющее. Сам Демиург создал только первый класс существ – богов, которые, в свою очередь, подражая ему, создали людей и другие существа. Это построение важно главным образом потому, что оно вводит разнообразные промежуточные ступени между идеями и видимыми существами.

Учение Платона о бессмертии повлияло на религию и теологию не менее, чем его идея бога. У него нашло свое классическое выражение пифагорейское и мистическое учение о том, что истинный человек есть душа, а тело только темница, случайное местопребывание души. Все доказательства бессмертия души, приводимые в "Федоне" и "Федре" и в частностях не всегда согласованные между собою, не имеют такой ценности, как тот блестящий пример, с которым Платон связал свое учение: именно смерть Сократа. Эта смерть Сократа стала для человечества типическим примером того, как сила и независимость души, обнаруживаемые ею во время смерти, ручаются за продолжение ее существования. Благодаря Платону человечество стало обладать учением, согласно которому душа есть вечная, по существу своему не уничтожаемая субстанция. Даже в тех случаях, когда отступали перед некоторыми из его выводов (предсуществование души, переселение душ, бессмертие души животных), это учение все еще сохраняет свое влияние; оно не исчезло и в христианстве, хотя в нем оно было связано с мыслями совершенно другого происхождения. С Аристотелем (384-322) опять выступает на первый план объективный мир. Впервые связав опыт с умозрением, Аристотель соединил в себе все знание своего времени во всех его областях и сделался отцом научной энциклопедии. Его логические формы мышления господствовали в Средние века в арабской философии и христианской схоластике, а отчасти еще проявляют свое влияние и до сих пор. На Аристотеля можно смотреть как на первого мыслителя, положившего научное основание теистическому понятию Бога и подготовившего т. н. космогоническое и телеологическое доказательства бытия Божия посредством применения мысли о действующей, двигающей причине и имманентной целесообразности. Аристотель различал сущность, или форму, которая в качестве осуществленной деятельности, actus (действия), завершает и образовывает вещество, или субстрат; но он не разъединяет их одно от другого, подобно тому как Платон разъединил свои два начала. Понимая бога как чистую деятельность, или энергию, он, с одной стороны, удерживал чистую духовность бога, с другой, сохранял его отношение к миру.

Аристотель жил при Александре Великом; в начале периода Диадохов Зенон и Эпикур основали в Афинах стоическую и эпикурейскую школы. Обе эти школы во многих пунктах сходятся между собою: они дают материалистическое истолкование мира, решительно обращаются в сторону этических проблем и гораздо более интересуются человеком как отдельной личностью, чем его отношениями к государству. Во многих отношениях, впрочем, они являются антагонистами и для религии имели противоположное значение. Стоическая школа, первыми тремя учителями которой были Зенон из Кипра, Клеант и Хризипп, выводила мир из смешения четырех элементов: двух активных (драстических – огонь и воздух) и двух пассивных (патетических – земля и вода). Мировоззрение их было монистическое, так как стоическая школа все объясняла материально, но вместе с тем и логически: Логос, производящий порядок и гармонию, образующий и проникающий все существа, отождествляется с материальным огнем. Этот огненный Логос есть жизнь и зародыш, семя всех существ, мировое начало, мировой разум, мировой закон; вместе с тем он ставится на место идеи бога и этического начала. Иногда стоики прославляют это мировое начало также под именем Зевса, как в известном гимне Клеанта. Затем, так как, согласно этому учению, Логос соединяет и организует все существующее в мире без исключения, то является необходимость или отрицать зло, или объяснить его так, чтобы оно представлялось согласным с разумом. В этой теодицее стоическая школа ссылается на совершенство целого, части которого нельзя рассматривать изолированно; как тень, сопутствуя свету, не нарушает гармонии, также следует смотреть и на зло; нужно отличать общие цели, первоначальное, от сопровождающих их обстоятельств, производного. В целом стоическое учение оказывалось опорой для религии благодаря своей нравственной строгости и настойчивому подтверждению чувства долга, но еще более благодаря апологетическим тенденциям, которые оно проявляло, пытаясь философски обосновать основные понятия религии, в особенности мантику. Совершенно другой характер носила эпикурейская философия, объяснявшая мир движением атомов в пространстве, без всякого применения идей целесообразности или разумности. По этому учению боги, как вечные и блаженные существа, живут в Интермундии, т.е. междумировом пространстве, и не заботятся о делах, касающихся мира. Вследствие такого учения школа эта была враждебна религии. Эпикур жил спокойно, умеренно и скромно в кругу учеников и стремился осуществить счастье нетребовательной жизнью, озаренной светом дружбы.