Роберт Силверберг - «Если», 1998 № 03

• Название: «Если», 1998 № 03
• Автор: Роберт Силверберг
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Роберт Силверберг. ЗОВИТЕ МЕНЯ ТИТАНОМ, рассказ

Владимир Губарев, Мириам Салганик. ОКО ЗА ОКО?

ФАКТЫ

Элиот Финтушел. ИЗЗИ И ОТЕЦ СТРАХА, повесть

Сергей Лукьяненко. ХОЛОДНЫЕ БЕРЕГА, роман

Владислав Гончаров. ИСТОРИЯ: ЕСТЬ ВАРИАНТЫ?

ФАКТЫ

ФАНТАРИУМ

*Звездный порт

ПРЯМОЙ РАЗГОВОР

*Гарри Гаррисон «НЕ БУДЬ Я ПИСАТЕЛЕМ, СТАЛ БЫ МИЛЛИОНЕРОМ…» (ответы на вопросы читателей «Если»)

Эдуард Геворкян. ЧТО-ТО СТРАННОЕ ГРЯДЕТ…

КУРСОР

РЕЦЕНЗИИ

PERSONALIA

ВЕРНИСАЖ

*Елена Николаева. ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ ШЕХОВ

ВИДЕОДРОМ

*Тема

— Вл. Гаков. ЭКСПЕРИМЕНТЫ С РЕАЛЬНОСТЬЮ

*Рецензии

*Интервью

— Наталья Милосердова. РУССКИЕ В ГОЛЛИВУДЕ (интервью с Александром Балуевым)

_{Обложка С. Шехова.Иллюстрации Г. Варканова, А. Филиппова.}

---

Я обернулся на село. Скривился.

— Решайте быстрее, сеньор, — возница сверкнул белозубой улыбкой.

— Идемте! — я махнул рукой спутницам и Маркусу. Выгреб из карманов деньги — хватило в обрез. Возница, не таясь, проверил перстнем-магнитиком, не фальшивые ли у меня марки, указал на ближайшую дверь. Я первым вскарабкался по подножке, подал руку Хелен, подхватил поданного Луизой Маркуса… да, весу-то в нем на все двенадцать, хорошо, что настоятельница — женщина крепкая.

— Зато будет о чем вспомнить! — утешил меня возница, пряча деньги в карман. — В первом классе, словно высокородные! Рессоры новые, ободья каучуковые! Графы только так ездят!

Эх, знал бы ты, дурачок, с кем говоришь…

Купе оказалось уютным, как все купе первого класса, в которых я немало поездил за свою жизнь. В сравнение с епископской каретой не идет, конечно, но очень мило.

Два мягких кожаных диванчика вдоль стены, оба раскладываются. Между ними узкий столик, который можно сложить. На стенах — вазоны с пышными бумажными цветами. Я постучал по стенке — толстая. Можно свободно общаться.

— Очень миленько, — чопорно сказала Луиза, усаживаясь. В этот миг возница щелкнул кнутом, дилижанс тряхнуло, и она с визгом полетела на пол. Хелен кое-как удержалась. Мы с Маркусом предусмотрительно устроились против хода.

— Вовремя, — помогая Луизе подняться, произнесла Хелен. — Я не ошиблась? Кучер сказал, что город закрыли?

— Да. Это уже добрая традиция для меня.

— Удивительно, что мы не вызвали подозрений. Без багажа, никаких курортов рядом…

— Хелен, эти двадцать стальных пошли вознице в карман. В таких случаях сомнения куда-то улетучиваются. Так что можно ехать спокойно. Вопрос — куда?

Летунья пожала плечами. Прильнула к окну, всматриваясь вверх.

— Планёр ищешь?

— Да… Вроде нет. И так он долго держался, мастер вел…

— Тогда предлагаю решить, куда мы едем? Я оплатил путь до Рима, но стоит ли нам появляться в святом городе — не уверен.

— Я тоже, — согласилась летунья.

Луиза, уже оправившись после полета на пол, энергично замотала головой:

— Рим давно уже утратил истинную святость и стал лишь символом веры. Нет!

— Единогласно… — начал я. — Прости, Марк. Твое мнение?

Мальчик замялся:

— Я не знаю. Я редко из Версаля выезжал…

— Но все-таки?

— Лучше в Рим не ехать.

— Единогласно, — повторил я. — Значит, сойдем по дороге, где-нибудь, где есть хорошая транспортная развилка.

— Неаполь, — предположила Хелен.

— Вполне годится, — одобрил я. — Там есть планёрное поле?

— Кто меня теперь пустит к планёрам…

— Угоним.

В глазах Хелен блеснул огонек. Отлучение от неба, пожалуй, было для нее пострашнее, чем гнев Дома и Церкви.

— Возможно…

— Но это все второстепенные вопросы, — охладил я ее радость. — Вопрос в том, где мы на самом деле собираемся укрываться? Ставки слишком высоки, чтобы оставаться в державе. Маркус! Скажи, когда ты бежал из Версаля, у тебя был четкий план?

— Я хотел уехать подальше, устроиться в какой-нибудь гильдии учеником, а когда вырасту — пойти учиться в университет, — немедленно сообщил он.

— О, Господи, — я покачал головой. — Святая невинность. Миллионы детей по всей Европе хотели бы того же. Сыновья крестьян, ремесленников, простых горожан… И ты думал, что тебе повезет?

— Я умнее, — коротко сказал Маркус.

Осекшись, я кивнул:

— Да. Пожалуй, ты прав. Но этот план годился бы, не начнись такая охота за твоей головой. И только для одиночки. Теперь ты не один и хочешь того или нет — мы повязаны крепко-накрепко.

Мальчик кивнул.

— Хелен?

— Я предлагаю уехать в Китай, — немедленно ответила летунья. — Это далеко. Там может найтись работа для меня. И вряд ли когда-нибудь держава будет воевать с Китаем. А я не хотела бы оказаться на чужой стороне.

— Это правильно, но… Ты была там?

— Нет.

— А я был. Это умный народ. Великий. Но они живут по своим законам, и чужаку принять их очень нелегко. К тому же мы будем выделяться, тут никакая маскировка не годится. Когда до Китая дойдут слухи о случившемся, а они дойдут, нас немедленно схватят. Тебя учили держать боль, но под руками китайских умельцев даже статуи заговорят..

Хелен молчала. Я повернулся к Луизе:

— Сестра-настоятельница?

— Думаю, нам стоит уехать в глушь, но не покидать державы, — Луиза чувствовала себя весьма неуверенно. — Все-таки тут нам проще скрываться, да?

Я кивнул. Это и впрямь было верно.

— Что предлагаешь ты, Ильмар? — резко спросила Хелен. — Уверена, у тебя уже готов свой план.

— Да, конечно. Я предлагаю бежать в Руссию.

— Не менее опасно, — немедленно отреагировала Хелен. — Русская разведка уже давно все выведала, не сомневаюсь. А мастера заплечных дел у них еще те умельцы! Вытрясут все из нас, вытрясут из Маркуса. Знаешь их любимые пытки? «Сибирский валенок» — это когда ноги суют в сапог из шерсти, мочат в ледяной воде и выставляют на мороз. «Царь-колокол» — тебя впихивают под большой колокол и начинают неритмично по нему стучать. «Московский свет», «Ежовые рукавицы», «Ханское седло», «Полезай в кузов», «Березка»…

Маркус вздрогнул. Мне тоже стало не по себе. Впрочем, я и назвал Руссию ради того, чтобы Хелен было что отвергать.

— Все. Убедила. Можешь детали не уточнять. Тогда остаются Колонии.

— А вот это дело, — кивнула Хелен. — Какие? Америка, Индия?

— Не знаю. Там я нигде не был.

— Главная проблема не в том будет, как добраться до портового города, — размышляла Хелен. — На корабль сесть — вот в чем беда. Прервать все сообщения Дом не мог, это уж совсем крайнее дело. Но проверки в портах должны быть такие… Грим тут не спасет.

— Жаль, планёры через океан не летают.

Хелен горько рассмеялась.

— Значит, добираемся до ближайшего порта, — решил я. — Нет, не до ближайшего, конечно. Полагаю, нас вполне устроит Марсель или Нант. Галлийцы — народ ленивый. Может, и обманем Стражу.

— И все? — возмутилась Хелен. — Ты считаешь, что мы все обсудили? Ильмар!

— Во-первых, обсуждать особо нечего. Мы пока не знаем, что Дом предпримет. Какие введут проверки, насколько поиски усилятся. Во-вторых, лучше мы надолго загадывать не будем.

— Почему?

— Если кто-то из нас, ну, исключая Маркуса, попадет в руки Стражи — остальные должны уходить. И лучше, чтобы пленный не знал точно куда. Знаешь, какие у нас искусники водятся? «Сибирский валенок», это, наверное, страшно. А вот «Белая роза, красная роза»? Или «Венецианский гриль», «Раскаянье» или «Любовь Шарлотты»?

Луиза сложила руки лодочкой и принялась молиться.

— Ты что… все это пережил? — растерянно спросила Хелен.

— Господь миловал. Трех таких пыток не пережить! А говорить начинают на первой, уж можешь поверить. Когда меня на Печальные Острова отправили, я во всем признался после «Раскаянья». А ведь даже тело не увечат, следов нет. Только боль — такая, что перед глазами все красно…

— Мир жесток, — тихо сказал Маркус. — Ильмар, я вот слышал про все эти пытки в Версале. Только не знаю, что это такое.

— Лучше тебе и не узнать, — я обнял Маркуса за плечи. — Сам будешь молить, чтобы позволили Слово сказать, да Святую Книгу вернуть…

— Нет! — возмущенно крикнул Маркус.

— Да. Ты не знаешь, что такое настоящая боль.

Наступила тишина. Напряженная, тягучая.

Кто тут знал про боль, про пытки, про унижения?

Только я.

Даже хваленая закалка летунов, которой их еще в училище подвергают — детские шалости. Одно дело, когда сам идешь, знаешь, что будут твою храбрость испытывать, к боли приучать. Совсем другое — сидеть в каменном узилище и никакого просвета, никакой надежды…

— Я боюсь, — сказал Маркус. — Если Владетель узнает Истинное Слово…

Мы молчали, боясь вспугнуть этот всплеск откровенности.

— Однажды я с ним разговаривал, — глядя в пол, произнес Маркус. — Года три назад, не больше. Тогда Владетель сказал, что я был бы хорошим принцем. Настоящим. Если бы еще немного жесткости взял в себя, а не мягкость, как у мамы.

Я не считал его ни слишком мягким, ни недостаточно жестким. Но откуда мне знать мерки Дома?

— Я даже старался потом. Только не в этом дело. Тогда Владетель показал мне Слово. Свое. Вынул кинжал тот, который теперь у тебя, Ильмар. Подарил мне. А потом вдруг взял меня…

Маркус замолчал на миг. Ему было неприятно говорить, и я его понимал.

— Взял меня за воротник, приподнял и сказал: «Если бы мое Слово было подлинным, Истинным Словом! Я бы весь мир так держал, как тебя, мальчик».

— Не очень-то приятно, — осторожно сказал я.

— Да не очень, — ответил Маркус. — Он меня на секунду приподнял. Владетель, он же слабый, если честно…