Юсуп Хаидов - Простой человек

• Название: Простой человек
• Автор: Юсуп Хаидов
• Издательство: Магарыф
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1985

---

Когда издали донесся конский топот, Туманов приготовил пулемет к бою.

Всадников было около сорока человек. Немного не доехав до склада, они приостановились. В это же время с шумом пробежал охранник склада. Вслед ему раза два выстрелили. Затем, окружив незащищенный склад, не торопясь взломали дверь. Десять-пятнадцать пеших с топотом ворвались в склад, комнату осветили.

В это время Туманов открыл огонь. Человек около склада что-то поджег. Кругом все озарилось. Басмачи, оставшиеся возле склада и попавшие под пули, неожиданно летящие со всех сторон, не смогли оказать сильного сопротивления. Многие из них упали, те же, кто ввалился в склад, вскоре стали просить пощады. К этому времени возвратился отряд добровольцев.

Схваченных басмачей по одному повели перед строем добровольцев. При свете яркого огня Туманов пристально следил за каждым. Почему-то его очень заинтересовал басмач, идущий последним, с сердитыми глазами, как-то странно озирающийся. Он сделал вид, что споткнулся и сильно стукнул по ноге добровольца с нахлобученной папахой. — Подлый изменник!

В тот же момент четзеро из стоявших добровольцев кинулись к тому, которого ударил басмач. Его начали бить—кто бил кулаками, кто ногами, даже на шелся такой, который заряжал пятизарядную винтовку, готовясь стрелять.

Туманов отстранил напавших бойцов. Человек, которого били, оказался тем самым добровольцем, у которого лицо было похоже на кусок печени, и который недавно обвинял Туманова в его связи с басмачами. Туманов, потянул его за руку, поднял на ноги и сказал участникам драки;

— Вы — бойцы отряда добровольцев. Партия требует от вас, чтобы вы были чистосердечны, храбры, скром ны, вежливы, милосердны.

Туманов говорил тихо, просто и понятно. Только подергивание глаз указывало на кипящую в его сердце бурю.

— Он же шпион басмачей. И в тот день клеветал на вас, — заговорил один из обвиненных в драке.

— Какое отношение он имеет к басмачам надо про* верить. То, что он сказал обо мне, особого вреда мне не причинит. Мы сегодня наказали басмачей. Поэтому этот парень наверняка понял допущенную им ранее ошибку. Не так ли, молодой человек?

— Простите, товарищ начальник. Тысячу раз сожалею о ранее сказанном, — начал он раскисать.

Когда Туманов собрался уходить, один из младших командиров отряда шагнул вперед и сказал:

— Товарищ командир, его арестовать?

— Нет, не надо арестовывать. Он нам большой беды не причинит, если даже тот басмач сказал правду. Зато басмачи попались. Теперь он не сможет подойти к ним. Потому что, после всего этого, они ему не поверят. Как только встретят, отомстят. А вопрос, оставаться ли этому молодому человеку в отряде, решайте сами. Мне безразлично, как вы решите этот вопрос.

Сказав это, Туманов ушел в кабинет. После его ухода бойцы отряда добровольцев стали обсуждать происшедшее:

— Бывают же такие простые, всепрощающие люди. После всего, что произошло, этого типа нужно было живым закопать в землю. А Туманов не разрешаем даже ударить его.

— Ребята! — заговорил старший из добровольцев. —- Туманов человек, видевший Ленина. Видите, как он говорит. Даже если бы вас десять лет били палками, вы не сможете сказать так, как он. У нас сразу же закипает кровь и вспыхивает злоба. В это время ны можете и арестовать и зарубить, и расстрелять. В общем, нас можно назвать людьми, которые идут на поводу у злобы. Конечно, у Туманова тоже есть злость, он ведь тоже дитя человеческое. Но его чувства идут после его разума. Видели же, какой он? Схватил басмачей, заставил прийти их сюда своими же ногами. А вы, подлый, чтобы и тени твоей не было среди нас! Туманов всепрощающий, иначе неизвестно, что было бы с тобой.

После того, как прошло несколько дней, к работающему в кабинете Туманову пришел Пальван-ага, который раньше встретился ему в городе.

— Пальван-ага, все ли благополучно? — первым заговорил Туманов.

— Ай, Думан, — произнес его фамилию на туркменский лад Пальван-ага. — Ты меня прости, что тогда я не захватил тебя.

— За вами нет никакой вины, чтобы ее прощать, Пальван-ага. Вы сказались нейтральным и подтвердили это.

— Давай, Думан, больше это слово «нейтральный» не будем употреблять. Ты, если у тебя есть сейчас возможность, выслушай меня.

— Говорите, Пальван-ага.

— Если говорить, то запиши меня в отряд добровольцев, говорят ты старший. Выполню все, что прикажешь. Заткну одну прореху.

— Почему вы хотите вступить в добровольческий отряд?

— Ай, зачем говорить причину, Думан. Ты только поверь,что я не вру.

— Это государственная работа, Пальван-ага. Если не понятна причина, в отряд брать нельзя. Есть специальное указание сверху.

— Если есть специальное указание сверху, слушай. Эти басмачи меня очень обидели. Все время причиняют беспокойство. Пять дней тому назад забрали у меня корову и сено, которое я купил на рынке и привез из города. Забрали тулуп, в котором я был. Из теплой одежды осталось только вот это,—сказал Пальван-ага и схватился за ворот изношенного ватного халата.

— Вы уже человек в возрасте, Пальван-ага. Мой совет, спокойно оставайтесь дома. С басмачами мы сами справимся. Я не могу пообещать, что вернем корову, ее уже, наверное, съели. А вот тулуп возвратим, не сомневаюсь. На нашей родине не должно быть басмачей.

— Так не пойдет, Думан. Я пришел просить у тебя не корову и не тулуп. Рассказал, как было. Я не могу красиво говорить. Если не примешь, здесь в кабинете спать лягу. Добровольцы знают, каков я. Запиши, сын мой.

Туманов понял, что слова Пальван-ага исходят из чистого сердца и принял его в отряд добровольцев.

* * *

Вечером перед майским праздником в кабинет Ту манова ввалился Беков. Осторожно опустив на пол разбухшую суму, он обнял и поцеловал Туманова.

— Родной мой, поздравляю тебя с наступающим праздником! Сдав дежурство, ринулся прямо к тебе. Думаю, дай-ка отпраздную первое мая с другом.

— За то, что вспомнил, большое спасибо. И я вас поздравляю с праздником.

— Ну-ка, родной мой, нет ли у тебя здесь клетушки? Пока ты закончишь работу, я кое-что приготовлю, — сказал Беков и указал в сторону переполненной сумы.

Туманов жил в маленькой комнатке сзади кабинета. Он показал Пскову свою комнату, дал ему посуду и снова пошел работать. Когда прошло около двух часов. Беков постучал в окно и позвал Туманова.

Оказывается, он приготовил плов. Он развел огонь в печи, заварил чай, убрал комнату. Туманову, конечно, нравились его усердие, обаяние, способность хорошо готовить. Но именно сейчас поведение Бекова заставило Туманова насторожиться. Как бы он ни старался, причину возникшей тревоги понять не мог.

После плова пили чай. Беков, сузив глаза, принял таинственный вид.

— Знаешь, родной мой, в канун праздника я принес тебе очень важную весть. Три-четыре дня тому назад па городском базаре я встретил человека из Тахты. Он меня знает, я его не знаю. Чтобы получить шерсть и кожу, я входил в тысячи дверей. И вот этот человек в разговоре между нами сказал, что в доме известного бая в их селе появился предводитель басмачей. Этого басмача баи особенно любят. Хоть сейчао езжай, хоть завтра, тот басмач должен быть там, где я указал, — сказал Беков и стал вспоминать имена бая и того басмача.

Туманов знал о существовании этого коварного главаря басмачей, не раз этому бандиту удавалось ускользнуть от чекистов. Туманова, конечно, заинтере-совало сообщение Бекова. Стараясь подавить невольное сомнение по отношению к Бекову, он стал размышлять, как воспользоваться этими сведениями.

В указанное место Туманов поехал с Пальван-агой. Когда рассветало, они вышли на окраину какого-то села. Чтобы добраться до дома, где гостил предводитель басмачей, надо было еще по крайней мере ехать верхом до полудня. Вдруг позади раздался конский топот в послышалось громкое ржание. На всякий случай Туманов и Пальван-ага слезли с коней, вошли в густые заросли камыша и зарядили ружья. Невидимый конь снова заржал. Вскоре из высоких камышей он выскочил без всадника и захрапел. Пальван-ага бросил повод своего коня Туманову и поймал чужого.

Конь оказался невредим. Позади седла была привязана красная сума. В суме находились еще ненадеванный красный шелковый мужской халат, длинно-шерстяная папаха, шелковый кушак, сапоги из «сагры» (Сагры — выделанная кожа зеленого цвета с крупа лошади идущая на сапоги), полная скатерть хлеба, в середину которого был положен кусок вареного мяса.

— Пальван-ага, что это означает? — спросил Туманов, разбирая суму.

— В это трудное время такой конь и такие вещи ни у кого другого, кроме басмача, не могут быть. И простому басмачу такое добро не достанется. Я предполагаю, что это принадлежит предводителю басмачей

— Пальван-ага, вы потихонечку пройдитесь по селу. Может быть, вам удастся открыть тайну этого коня и этой сумы. Я же, не двигаясь с места, буду охранят!, лошадей.