Михаил Кузмин - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Михаил Кузмин
• Жанр: Поэзия
• Год: 2000
• ISBN: 5-7331-0768-7

Поэтическое наследие М. Кузмина (1872–1936) в таком объеме издается впервые. Представлено 11 стихотворных книг и значительное количество стихотворений, не вошедших в авторские сборники. Большая часть текстов сверена с автографами, в примечаниях использованы обширные архивные материалы, в том числе Дневник поэта, а также новейшие труды отечественных и зарубежных исследователей творчества М. Кузмина.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

1908

«Петь начну я в нежном тоне…»*

В. К. Шварсалон

Петь начну я в нежном тоне,
Раз я к Мейстеру попал.
Шлет привет его Миньоне,
Кто избегнул злых опал.
Кров нашел бездомный странник
После жизни кочевой;
Уж не странник, не изгнанник,
Я от счастья сам не свой.
Отдал вольной жизни дань я,
Но пред радостным концом
В дверь таинственного зданья
Робким я стучусь жильцом.
Две жены на башне тайной
Правят верно мерный ход,
Где, пришелец не случайный,
Я отру дорожний пот.
Будто рыцарские дамы
Вышивают синий шарф
И готовят орифламмы
Под напевы звучных арф.
Синий цвет подходит к шарфу,
И равна в вас благодать,
Как, в одной признавши Марфу,
В Вас Марии не узнать?
То Мария, то Миньона,
Антигона вы всегда, —
Заревого небосклона
Засветившая звезда.

1909

Часть вторая*

Венок весен (газэлы)*

«Чье-то имя мы услышим в пути весеннем?…»*

Чье-то имя мы услышим в пути весеннем?
В книжку сердца что напишем в пути весеннем?
Мы не вазы с нардом сладким в подвале темном:
Не пристало спать по нишам в пути весеннем.
Бег реки, ручьев стремленье кружит быстрее,
Будто стало все дервишем в пути весеннем.
Опьянен я светлой рощей, горами, долом
И травой по плоским крышам в пути весеннем!
Звонче голос, бег быстрее, любовной пляски
Не утишим, не утишим в пути весеннем!
Поводырь слепой слепого, любовь слепая,
Лишь тобою мы и дышим в пути весеннем!

«Ведет по небу золотая вязь имя любимое…»*

Ведет по небу золотая вязь имя любимое.
Шепчу я, ночью долгою томясь, имя любимое.
На площадь выйдя, громко я скажу, все пускай слушают,
Любви глашатай, крикну, не стыдясь, имя любимое.
Пускай в темницу буду заточен, славить мне песнями
Не может запретить жестокий князь имя любимое.
Две буквы я посею на гряде желтой настурцией,
Чтоб все смотрели, набожно дивясь, имя любимое.
Пусть рук и языка меня лишат — томными вздохами
Скажу, как наша неразрывна связь, имя любимое!

«Кто видел Мекку и Медину — блажен!..»*

Кто видел Мекку и Медину — блажен!
Без страха встретивший кончину — блажен!
Кто знает тайну скрытых кладов, волшебств,
Кто счастьем равен Аладину — блажен!
И ты, презревший прелесть злата, почет
И взявший нищего корзину, — блажен!
И тот, кому легка молитва, сладка,
Как в час вечерний муэдзину, — блажен!
А я, смотря в очей озера, в сад нег
И алых уст беря малину, — блажен!

«Нам рожденье и кончину — все дает Владыка неба…»*

Нам рожденье и кончину — все дает Владыка неба.
Жабе голос, цвет жасмину — все дает Владыка еба.
Летом жар, цветы весною, гроздья осенью румяной
И в горах снегов лавину — все дает Владыка неба.
И барыш, и разоренье, путь счастливый, смерть дороге,
Власть царей и паутину — все дает Владыка неба.
Кравчим блеск очей лукавых, мудрецам седин почтенье,
Стройной стан, горбунье спину — все дает Владыка неба.
Башни тюрем, бег Евфрата, стены скал, пустынь просторы,
И куда я глаз ни кину — все дает Владыка неба!
Мне на долю — плен улыбок, трубы встреч, азлуки зурны,
Не кляну свою судьбину: все дает Владыка неба.

«Что, скажи мне, краше радуг? Твое лицо…»

Что, скажи мне, краше радуг? Твое лицо.
Что мудреней всех загадок? Твое лицо.
Что струею томной веет в вечерний час,
Словно дух жасминных грядок? Твое лицо!
Что, как молния, сверкает в день летних гроз
Из-за тяжких, темных складок? Твое лицо.
Что мне в сердце смерть вселяет и бледный страх,
Скорбной горечи осадок? Твое лицо.
Что калитку вдруг откроет в нежданный сад,
Где покой прудов так сладок? Твое лицо!
Что судьбы открытой книга, златая вязь
Всех вопросов, всех разгадок? Твое лицо.

«Вверх взгляни на неба свод: все светила!..»*

Вверх взгляни на неба свод: все светила!
Вниз склонись над чашей вод: все светила!
В черном зеркале пруда час молчаний
Свил в узорный хоровод все светила.
Двери утра на замке, страж надежен,
Правят верно мерный ход все светила.
Карий глаз и персик щек, светлый локон,
Роз алее алый рот — все светила.
Пруд очей моих, отверст прямо в небо,
Отразил твоих красот все светила.
Легких пчел прилежный рой в росных розах,
Мед сбирают в звездный сот все светила.
Поцелуев улей мил: что дороже?
Ах, смешайте праздный счет, все светила!
Ты — со мной, и ночь полна; утро, медли!
Сладок нам последний плод, все светила!

«Я — заказчик, ты — купец: нам пристала взглядов мена…»

Я — заказчик, ты — купец: нам пристала взглядов мена.
Ты — прохожий, я — певец: нам пристала взглядов мена.
Ты клянешься, я молчу; я пою и ты внимаешь;
Пусть злословит злой глупец: нам пристала взглядов мена.
Я, прося парчи, перстней, с мудрой тайной амулетов,
Песен дам тебе венец: нам пристала взглядов мена.
Разверни любви устав, там законы ясно блещут,
Ты — судья, а я — истец: нам пристала взглядов мена.
На охоте ты — олень: скоры ноги, чутки уши,
Но и я лихой ловец: нам пристала взглядов мена.
На горе ты стадо пас: бди, пастух, не засыпая:
Я как волк среди овец: нам пристала взглядов мена.
Милый скряга, клад храни: ловкий вор к тебе крадется,
Ключ хитрей бери, скупец, нам пристала взглядов мена.
Круг оцеплен, клич звучал, выходи на поединок,
Я — испытанный боец, нам пристала взглядов мена.
Птица в клетке, жар в груди, кто нам плен наш расколдует?
Что ж, летишь ли, мой скворец? нам пристала взглядов мена.
У меня в душе чертог: свечи тают, ладан дышит,
Ты — той горницы жилец: нам пристала взглядов мена.
Разве раньше ты не знал, что в любви морях широких
Я — пловец и ты — пловец? нам пристала взглядов мена.
Кто смеется — без ума; кто корит — без рассужденья;
Кто не понял, тот — скопец: нам пристала взглядов мена.
Что молчишь, мой гость немой? что косишь лукавым оком?
Мой ты, мой ты наконец: нам пристала взглядов мена!..

«Покинь покой томительный, сойди сюда!..»*

Покинь покой томительный, сойди сюда!
Желанный и медлительный, сойди сюда!
Собаки мной прикормлены, открыта дверь,
И спит твой стражник бдительный: сойди сюда!
Ах, дома мне не спалося: все ты в уме…
С улыбкой утешительной сойди сюда!
Оставь постели мягкие, свой плащ накинь,
На зов мой умилительный сойди сюда!
Луною, что четырнадцать прошла ночей,
Яви свой лик слепительный, сойди сюда!
Нарушено безмолвие лишь звоном вод,
Я жду в тиши мучительной, сойди сюда!
Вот слышу, дверью скрипнули, огонь мелькнул…
Губительный, живительный, сойди сюда!

«Всех поишь ты без изъятья, кравчий…»

Всех поишь ты без изъятья, кравчий,
Но не всем твои объятья, кравчий!
Брови — лук, а взгляд под бровью — стрелы,
Но не стану обнимать я, кравчий!
Стан — копье, кинжал блестящий — зубы,
Но не стану целовать я, кравчий!
В шуме пира, в буйном вихре пляски
Жду условного пожатья, кравчий!
Ты не лей вина с избытком в чашу:
Ведь вино — плохая сватья, кравчий!
А под утро я открою тайну,
Лишь уснут устало братья, кравчий!

«Как нежно золотеет даль весною!..»*