А. Ампелонов - Всего один голос

• Название: Всего один голос
• Автор: А. Ампелонов
• Издательство: журналы "Пионер" №4-5
• Жанр: Детская проза
• Год: 1983

---

Звонили требовательно, нудно, как звонят только те, кто уверен, что квартира не может быть пустой. Акила лежал на кушетке лицом вниз. Дверь открывать ему не хотелось: у матери и отца были свои ключи.

Еще в школе им овладело безразличие, все вокруг стало скучным и серым. Он совсем перестал понимать, что происходит... Отчего Елена Петровна с таким упорством требует от него журнал, который он и в руках-то никогда не держал. Но других ее требование вроде бы не удивляло. Все присматривались к нему: девчонки с ужасом, тайным любопытством, парни подмигивали, глупо улыбаясь. Все отчего-то верили, что ему, раз у него по физике три двойки, журнал нужнее, чем остальным.

— Может, кто свой? — Карандаш, сидевший на кушетке у него в ногах, не утерпев, пошел в коридор открывать дверь. Через секунду в прихожей тревожно зазвенел голос Антона:

— Он что, заболел?

Акила, повернув голову набок, смотрел на обои в бессмысленных переплетениях квадратов и треугольников. Никого видеть ему не хотелось, далее Антона. Чем он мог помочь?

— Акила, привет,—Антон шагнул в комнату, озираясь, не сразу заметив в полумраке, где Акила.

Свет, еще пробивавшийся сквозь шторы, уже угасал. Сквозь узкую створку окна тянуло холодом, безнадежностью.

Акила не шевелился.

— Давай включим свет, уже темно.

— Не надо.—Акила приподнял голову, посмотрел на Антона, потом сел.

— Тебя что, Елена прислала? — спросил Карандаш.

У Антона вырвался тяжелый вздох.

— Да, говорит: ищите журнал.

— Пусть сама ищет.— Карандаш Засмеялся. Зазвонил звонок. Три раза, потом еще раз.

— Может, кто из ребят? — Антон шагнул в коридор. Но Карандаш опередил его и, припав к глазку, объявил:

— Акила, к тебе Клячкина пришла!

Акила вздрогнул, потянулся за рубашкой, брошенной комком на стуле.

Клячкина с упорством давила на кнопку звонка.

— Открой, это от классной, а то она сама придет,— сказал Антон.

Акила рванул дверь на себя, Клячкина, испуганно заморгав, попятилась назад. Крупная, с широким женским лицом, она казалась артисткой, на-девшей коротенькую юбку, простые чулки и дешевую нейлоновую курточку для того, чтобы сыграть семиклассницу.

— Акимов, где твои родители? У меня записка.

— Нормальные люди сперва здороваются,— сухо сказал Антон.

— С тобой мы, кажется, виделись.—Заметив Антона, Клячкина нахмурилась.

Акилу волновала записка, но Клячкина по-прежнему держала правую руку в кармане. Видно, не хотела, чтобы записку, предназначенную родителям, прочел он.

Клячкина заглянула в комнату, поморщилась:

— Ой, как у вас грязно... И мебели совсем нет.

Акила страдал. Он и сам замечал, что паркет стал грязным, почти черным, оттого что его сразу не покрыли лаком, как другие, родители Антона, например. И обои местами отстали, их надо бы подновить, переклеить... Когда отец пил, он вынес из дома почти все, продал даже часы с кукушкой, от которых теперь на стенке остался пустой гвоздь...

— Ты всегда говоришь вслух все, что думаешь?—спросил Антон Клячкину, побелев от гнева.

— Я говорю правду, не то что некоторые.— Клячкина подошла к этажерке с учебниками, глаза ее тотчас зажглись — взгляд упал на альбом для рисования, чем-то похожий на классный журнал. Схватив альбом в руки, Клячкина уныло вздохнула.

— Ты что, всегда в гостях без разрешения по полкам шаришь?

— Я не в гостях, я по поручению,— отрезала Клячкина, гневно взглянув на Антона.

Акила, все больше волнуясь, не спускал с них глаз, опасаясь, что Антон вспылит и выгонит ее из квартиры раньше, чем он узнает, что же написано в записке.

— Много из себя ставишь, Лобов. Подумаешь, председатель. Тебя вообще хотят переизбрать. Уже и директор согласна. Понял?

— А кого поставят-то? Тебя, что ли? — захохотал Карандаш.

— Совет решит,— скромно парировала Клячкина и уже свысока взглянула на Антона, в оцепенении застывшего посреди комнаты.

16

Урок тянулся к концу. Елена Петровна что-то рассказывала. Шнырик с трудом удерживал на лице гримасу сосредоточенного внимания и украдкой поглядывал в маленькое зеркальце. Ему казалось, что за два дня волосы чуть отросли.

— Тимур, что с тобой происходит? Ты слушаешь меня или нет?

Шнырик вздрогнул, обнаружив перед собой Елену Петровну, в упор изучавшую его сочувственным взглядом.

— Запишите домашнее задание.—Елена Петровна, взглянув на часы, вернулась к учительскому столу.

В коридоре мелодично запел звонок.

— Сегодня в два тридцать совет отряда,— объявила Елена Петровна мягко, устало, все еще не выйдя из настроения, с каким вела урок.— Шныров и Света Клячкина, подойдите, пожалуйста, ко мне.

Шнырик в недоумении поискал глазами Антона: речь шла о совете, и классная в первую очередь должна была позвать его.

Елена Петровна нетерпеливо поглядывала на дверь, где все еще толпились ребята. Наконец, удостоверившись, что класс пуст, заговорила ласково, доверительно.

— Я оставила вас, чтобы поговорить об очень сложном, но нужном для всех деле. Света, кто у нас в совете?

— Шныров, я, Буслаев, Гришаев, звеньевые и Лобов.

Шнырик отметил, что Клячкина назвала Лобова последним.

— Неудачный, очень неудачный состав.— Елена Петровна поморщилась.— Зря я доверила все старшей вожатой, зря. Но тем не менее ответственности с нас никто не снимает. Во-первых, мы, наконец, должны заставить признаться Акимова, что журнал взял именно он.

— А почему Акимов? — спросил Шнырик.

— Ну кто же еще? Все в тот день были на площадке, а Акимов? Где он был? Он ведь молчит. Молчит!

— Это Акимов, я уверена,—подхватила Клячки-на.— Когда я к нему домой ходила, он не мог говорить, просто от страха дрожал.

— Я думаю, Света, об этом тоже на совете надо сказать. Итак, с Акимовым ясно. Дальше — Лобов...

— Я считаю, его надо переизбрать,— твердо сказала Клячкина.

Шнырик испуганно взглянул на Елену Петровну, пытаясь угадать: придумала Клячкина это сама или говорит то, что заранее намечено Еленой Петровной.

— Я думаю, мы можем поставить вопрос о переизбрании,— кивнула Елена Петровна.— Лобов до сих пор не представил мне план работы, на дворе уже декабрь.

— Я предлагала выставку мягкой игрушки. Он не хочет.

— Вот.

— К смотру строя у нас еще ничего нет.

Елена Петровна удовлетворенно кивала, слушая Клячкину.

— Так смотр же в марте, еще когда будет,— заметил Шнырик.

— Не понимаю, ты что, не видишь недостатков?— Елена Петровна раздраженно пожала плечами.

— Ты, Шныров, можешь сказать на совете про коробочку,—подсказала Клячкина.— Он же не имел права без Елены Петровны...

— А кто же вместо Лобова?—уныло спросил Шнырик.

— Посмотрим.— Елена Петровна взглянула на Клячкину.— Мне кажется, с этой работой справится Света.

— Клячкина? — Шнырик удивленно и одновременно испуганно заморгал глазами.— После Антона...

— Не понимаю,— вспыхнула Елена Петровна,—чем он вам всем так нравится? Есть у нас ребята и посильнее в учебе и поумней.

Шнырик помялся.

— Он справедливый.

— А мы что же, пристрастны? — Елена Петровна всплеснула руками.— Я тебя не понимаю, Тимур, не понимаю. Мы собрались, чтобы подготовить совет. Господи, как вы мне все надоели!

Тут двери приоткрылись, в класс заглянула Марина.

— А, Мариночка, здравствуйте,—увидев вояка-тую, Елена Петровна тотчас перешла на спокойный, плавный тон.— Заходите, мы как раз обсуждаем пионерские дела.

Марина посмотрела на Шнырика и на Клячкину, которую, должно быть, видела впервые.

— А где же Лобов? Он принес на совет дружины очень интересный план. Я слышала, что у вас сегодня совет отряда?

— Да, директор просила разобраться с журналом... И вообще... Я надеюсь, мы соберемся сегодня?

— Сегодня я не могу.— Марина с сожалением посмотрела на часы.— Вызывают в райком.

— Ну, хорошо, мы постараемся перенести, посоветуемся с директором.— Елена Петровна тонко, дипломатично улыбаясь, довела старшую вожатую до дверей. Потом, вернувшись к столу, с облегчением вздохнула. Шнырик понял: совет, как и назначено, состоится сегодня.

17

— Так, Буслаев, Гришаев, Елисеева,— Елена Петровна тяжелым, оценивающим взглядом изучала пришедших на совет. Бусла с Гришаем сразу оккупировали последнюю парту; Антон, как всегда собранный, открыто и спокойно глядел прямо перед собой; Клячкина по обыкновению сидела вполоборота к классу, сопровождая каждое слово учителя кивком головы. Шнырик, вобрав голову в плечи, нервно ерзал по парте. Чуть сзади, ближе к двери, расположилась Елисеева, но Вадик, как ни старался, не мог заставить себя повернуться к ней. Хотя теперь все было вроде позади. Ему даже не хотелось вспоминать, как он во время матча по мини-футболу спрятал журнал в спортзале.