Александр Чернов - Одиссея Варяга

• Название: Одиссея Варяга
• Автор: Александр Чернов
• Жанр: Альтернативная история

Почему это было сделано… или необходимое пояснение.С год тому назад, если быть совсем точным, то 12 ноября 2010 года, я не смог устоять перед душевным порывом, или если угодно, искушением, и засел за переделку всего того, что стало впоследствии вторым томом в серии книг о "Варяге" – победителе" Глеба Дойникова (первая его книга – "Варяг" победитель" – вышла в начале 2009 года, вторая – "Все по местам! Возвращение "Варяга" – к лету 2011). Что из этого вышло – судить Вам.Почему я стал писать "альтернативу на альтернативу"? Подтолкнули меня к этому несколько причин. Во-первых, великое удовольствие и радость от появления первой книги, которую я прочел запоем несколько раз. Такого не было с "Цусимы" и "Порт-Артура"…Во-вторых, пришедшее вскоре понимание, что ее концовка серьезно смазана, более того, создалось впечатление, что автор комкал ее, торопясь успеть сдать "проду" в срок. Так, увы, случается, если подпирают сроки в договоре с издательством. А меня никто не торопил…В-третьих, после того, как я стал искать следы произведения и его автора на ФАИ и Самиздате, познакомился там с готовящимся им текстом второй части. И в итоге просто впал в прострацию. Увы, невязок по времени и фактических ошибок стало значительно больше, даже в сравнении с концовкой первой книги! Конечно, людям "не болеющим" русско-японской войной, не увлекающимся с детских лет историей флота, они по большей части были не видны, но уровень книги для вдумчивого читателя резко и необратимо снижали. Как и "декоративное" использование автором реальных фигур, таких как Император Николай Второй, адмиралы Алексеев или Макаров.В-четвертых, вместо разгрома японского флота в "Альт-Цусиме" второй книги, автор выписал некое огромное и труднопереваримое действо, заканчивающееся бледной, "очковой" победкой русской стороны… Честно говоря, я жестоко и горько обманулся в ожиданиях…И, наконец, в-пятых. Вторая книга у автора имеет финалом дружеское "замирение" с Японией, и в итоге в третьей книге, которая сейчас пишется уважаемым Глебом Борисовичем, все оканчивается влезанием России в блок Антанты. Для войны с Германией за интересы англосаксонских государств… И это все после опыта 20-го века, когда именно ориентация российского политического бомонда эпохи Николая II на союз с англосаксами привела к цепной реакции в виде 50-ти миллионов трупов наших соотечественников! Зачем тогда столько души было вкладывать в первый том? Чтобы в очередной раз постараться убедить себя и читателей, что Россия, мы – лузеры по жизни?! Или автору из Торонто виднее?Последним же толчком к началу работы, стал мой заход на Цусимские форумы, где, как оказалось, в кругу настоящих энтузиастов и знатоков истории нашего флота и той постылой войны, шло деятельное обсуждение книги с первых дней работы над ней. Где добавлялись в нее целые куски. Но… лишь до того момента, как Глеб Борисович от этого обсуждения отказался, просто перестав "захаживать" на форум.Оказавшись в кругу близких по духу людей, я и решился на этот шаг. В итоге, конечно, одной второй книгой дело не закончилось. Пришлось переписать более половины первой, удалить массу авторских "багов", неточностей и ошибок. Вместо предполагавшихся трех месяцев нам понадобился почти год. И если бы не бескорыстная помощь коллег по Цусимскому форуму, эта коллективная работа никогда не была бы проделана.Участник Цусимского форума (tsushima.su) под ником Борисыч, он же Александр Борисович Чернов

---

Конечно, в правильной, полевой войне с пистолетом, даже таким дальнобойным как Маузер, против винтовки лучше не высовываться. Вас пристрелят с пары сотен метров, и большая скорострельность пистолета проиграет более значительной прицельной дальности винтовки. Но в стесненных условиях, когда противник обнаруживается в паре метров – в доме, лесу, окопе – все может перевернуться с ног на голову. Что сейчас и доказывали японцам русские гвардейцы. На один выстрел из арисаки (это если японец успевал его сделать, ведь повернуться в узкой щели окопа с винтовкой гораздо сложнее чем с пистолетом) следовал ответ из пяти – шести пистолетных пуль. Передернуть затвор для второго выстрела не удавалось практически никому. После захвата куска траншей длинной хотя бы в полсотни метров, в нее забегали один – два пулеметчика с Мадсенами. А после того, как на каждую сторону траншеи было направлено по ручному пулемету, все попытки японцев выбить русских контратакой приводили только к росту списков японских потерь.

К вечеру японцы были сбиты с позиций. Дурную шутку сыграло с генералом Ноги и неудачное расположение японской артиллерии. В преддверии штурма все батареи были нацелены на поддержку атак своей пехоту, об отражении атак русских никто и не думал, что вполне естественно при таком перевесе в силах. А часть артиллерии вообще предназначалась для штурма Дальнего, и в момент начала русскими наступления была на марше или в процессе установки на новых позициях. "Бог всегда на стороне больших батальонов", как говаривал далеко не последний стратег некто Наполеон. Но в 20-м веке на долю артиллерии на поле боя приходилось до 90% убитых солдат противника. В полевой артиллерии преимущество по стволам было все еще у японцев, но…

Как было однажды сказано Великим князем Михаилом, и фраза эта скоро стала у армейцев крылатой – "У нас же за спиной – ФЛОТ!" После получения полного второго комплекта снарядов, русские моряки бросили на весы артиллерийского противостояния свою "соломинку", калибром шесть, десять и двенадцать дюймов. Каждому орудию крупного калибра был отпущен лимит в пятнадцать, а среднего в сорок выпущенных по берегу снарядов. Во избежание предотвращения преждевременного расстрела стволов до встречи с Того. Но в Артуре, после прибытия эскадр с Балтики и из Владивостока, скопилось очень много этих орудий…

Двенадцатидюймовок было сорок четыре. Шестнадцать на быстроходных, до семнадцати узлов, кораблях первого отряда броненосцев – "Цесаревиче", "Александре", "Орле" и "Суворове". Ими теперь командовал контр-адмирал Иессен, не перенесший своего флага с "Александра".

Сам Степан Осипович, как и собирался, поднял флаг командующего флотом на "Князе Потемкине-Таврическом", наиболее мощном корабле второго отряда броненосцев, да и всего флота. В этот же отряд входил "Ретвизан", способный легко развить 17 узлов, и на котором держал флаг командующий отрядом контр-адмирал Матусевич, а так же "Три Святителя". Этот пришедший с Черного моря корабль, чьи немолодые, но прекрасно построенные англичанами механизмы при необходимости могли надежно обеспечить скорость в 15-16 узлов на несколько часов, имел самый толстый и практически не пробиваемый броневой пояс среди всех русских линкоров. На вооружении этого трио было двенадцать 12-ти дюймовых орудий.

Еще 16 таких орудий было на кораблях третьего отряда – "Петропавловске", "Полтаве", "Севастополе" и "Сисое Великом". Увы, именно эти корабли и были главным тормозом русского линейного флота – отрядная скорость в пятнадцать узлов была для них пределом мечтаний, и даже при таком ходе на любом из них могли возникнуть проблемы. Третьим отрядом командовал недавно повышенный в звании контр-адмирал Григорович, бывший командир "Цесаревича".

У этого, на первый взгляд вполне логичного назначения, была, однако, и некая предыстория. По началу Макаров перевел его на должность начальника над портом. Комфлот нуждался в энергичном и системно мыслящем руководителе для наведения порядка в этом беспокойном хозяйстве, ибо то, с чем он столкнулся по прибытии в Артур в результате деятельности контр-адмирала Греве, его, мягко говоря, не удовлетворило.

Но Петрович помнил о том, что в "его" мире Иван Константинович довольно быстро "сжился" с береговой должностью, а за построенный для себя и прочего портового начальства трехнакатный блиндаж, усиленный старыми рельсами, был даже причислен рядом современников к сообществу "пещерных адмиралов". К таковым кроме него относили Витгефта, Лощинского и Вирена. Причислен к ним он был, по правде говоря, скорее эмоционально, чем действительно заслуженно. Хотя одним из критиков Григоровича и выступал фон Эссен. Увы, в купе с отъездом после сдачи Артура в Питер "на слово", а не в японский плен, "пещерность" стала досадным пятном на безупречной в остальном биографии Ивана Константиновича…

Когда Макаров с Чухниным и Рудневым обсуждали в узком кругу предстоящую кадровую расстановку высших офицеров флота, Петрович довольно долго убеждал Степана Осиповича поставить Григоровича на этот отряд. Макаров, считавший Григоровича прекрасным хозяйственником и организатором тыла флота, поначалу воспротивился этому наотрез. Тем паче, что и "контру" он ему выхлопотал как раз под должность начальника порта.

Руднев минут пятнадцать настойчиво уговаривал Макарова принять иное решение. Но только неожиданное союзничество Чухнина, предложившего перевести на должность начальника над портом Голикова, которому было вполне по силам потянуть эту работу, поколебало решимость комфлота. И после некоторого размышления, Макаров согласился вернуть Григоровича на палубу. Видит Бог, это решение было принято в добрый час…

Иван Константинович, чьи организаторские таланты и доброе, трудовое упрямство ценил командующий, оказался именно тем человеком, которому по силам было быстро привести в чувство "стариков". Ведь с ними были сейчас связаны главные проблемы флота: "Петропавловск" и "Севастополь" только недавно вышли из ремонта и до полной боеготовности их еще предстояло довести, а состояние механизмов "Сисоя" после трансокеанского перехода вызывало закономерные опасения.

Эти 11 броненосцев 1-го, 2-го и 3-го отрядов броненосцев составили Первую линейную эскадру, самое мощное боевое соединение российского императорского флота за всю историю его существования, командование эскадрой Степан Осипович поручил вице-адмиралу Григорию Павловичу Чухнину, чей флаг развевался сейчас на фор-стеньге "Цесаревича". При назначении нового командира броненосца Макаров и Чухнин приняли неординарное, и как впоследствии стало понятно, вполне оправдавшее себя решение. Степан Осипович забрал с собой на "Потемкин" каперанга Михаила Петровича Васильева, отправив не пользующегося особым авторитетом у команды жесткого и педантичного Голикова на вакантную должность начальника над портом, о чем уже было сказано выше. На "Цесаревич" же был переведен с присвоением звания капитана 1-го ранга (и было за что) Николай Оттович фон Эссен до этого командовавший "Новиком".

Вторая линейная эскадра, как не пытался возражать, убеждать и даже упрашивать Руднев, была вверена комфлотом ему. Макаров просто вежливо остановил Рудневский (или Карпышевский) "поток сознания" сказав с улыбкой, что "вопрос этот мною решен, и у Вас, Всеволод Федорович, есть право только одного выбора – на каком корабле поднять свой флаг". В эту эскадру входили два отряда: четвертый отряд броненосцев в составе трех броненосцев-крейсеров типа "Пересвет" и первый отряд крейсеров, в который вошли владивостокские большие крейсера. После определенных раздумий, посовещавшись с Макаровым, Чухниным и Небогатовым, чьим флагманом был определен "Пересвет", Руднев в смятенных чувствах поехал прощаться на "Варяг".

Когда его катер проходил мимо высоченного борта "Громобоя", команда крейсера без чьей либо команды дружно кричала "Ура нашему адмиралу!" Как же быстро в русской армии и на флоте узнает рядовой состав о только что принятых командирских решениях… Руднев встал на корме катера и поприветствовал экипаж своего нового флагмана: "Здорово, Молодцы! Ну что? Порвем япошек как Тузик грелку!?" В ответ несколько сотен глоток выдали такое, что описать литературным способом просто не представляется возможным. Офицеры успокаивали команду до самого прибытия нового начальника эскадры на борт, а за громадным броненосным крейсером с тех пор закрепилось шутейное прозвище "Тузик"…

Отряд Небогатова состоял из тройки однотипных броненосцев-крейсеров: "Пересвета", "Победы" и "Осляби". Ну, почти однотипных. При ближайшем рассмотрении – "Победа" могла дальше стрелять, но ходила почти на полтора узла медленнее систершипов. На троих они имели двенадцать десятидюймовок, причем усиленные стволы "Победы" позволяли вести огонь почти на десять миль. После модернизации – снятия носовой погонной пушки, торпедных аппаратов, шлюпок и катеров, части противоминной артиллерии и боевых марсов – два броненосца из трех могли устойчиво держать восемнадцать узлов. Увы, даже после обдирания водорослей с днища "Победы", каковую операцию провели со всеми кораблями в гавани Порт-Артура, она была тормозом отряда. Да и заделка минных пробоин в кессонах, а не в нормальном доке, особому соблюдению чистоты обводов не способствовала. Зато "Победа" в паре с "Памятью Корейца" хорошо потренировалась в сверхдальней стрельбе по перешейку. Когда надо было поддержать атаку пехоты на расстоянии недоступном для артиллерии остальных броненосцев, эта пара с пятью десятидюймовыми орудиями повышенной дальнобойности была незаменима.