Ярослав Пеликан - Христианская традиция. История развития вероучения. Том 2. Дух восточного христианства (600-1700)

• Название: Христианская традиция. История развития вероучения. Том 2. Дух восточного христианства (600-1700)
• Автор: Ярослав Пеликан
• Издательство: Духовная библиотека
• Жанр: Религия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-88060-180-6

Настоящий том — второй — том исследования Ярослава Пеликана посвящен восточно-христианской традиции. В нем автор прослеживает развитие вероучения на византийском, сирийском и древнерусском материале, охватывая период с VII века вплоть до конца XVII века. Особое внимание уделяется сопоставлению процессов, происходивших на христианском Востоке и на христианском Западе, а также отношению православных богословов к вероучительным представлениями других религий.

Эта книга адресована не только тем, кто изучает историю Церкви и богословия, но также философам, религиоведам и широкому кругу специалистов-гуманитариев.

Настоящее издание русского перевода пятитомного исследования Ярослава Пеликана «Христианская традиция: История развития вероучения» (1971–1989) осуществлено в рамках совместного научно-издательского проекта «Христианское богословие. XX век» Синодальной Богословской комиссии Русской Православной Церкви и Культурного центра «Духовная библиотека».

Ярослав Пеликан — выдающийся современный знаток христианства разных эпох. Он глубоко изучил древнее святоотеческое наследие Востока и Запада и исследовал его сложные отношения с классической мыслью и культурой. В то же время предметом его научного интереса были и великие теологические синтезы Средневековья, а также эволюция христианской доктрины в период Реформации и позднее вплоть до XX столетия.

Особый вклад ученого состояит в том, что он смог донести до западного читателя сложное и богатое наследие восточно-христианской традиции, все еще недостаточно хорошо известной за пределами православных церквей. В этом ему помогли русские богословы как дореволюционной эпохи, так и работавшие в эмиграции, труды которых он, знаток многих языков, в том числе славянских, читал в оригинале.

---

Итак, в спорах между Востоком и Западом ранние славянские тексты представляли собой или переводы с греческого, или сочинения греческих авторов, написанные на старославянском языке; в них повторялись полемические доводы против латинской Церкви, сформулированные апологетами Константинополя. Кроме того, славянское христианство стало предметом спора между обеими ветвями Церкви, когда обращение Моравии и Болгарии привело к полемике о юрисдикции, в которой на обе эти территории высказали притязание Рим и Константинополь и в результате которой одна из них подпала под власть того и другого [2932]. В "обосновании тринитарного монотеизма" славяне играли более непосредственную роль, и это объяснялось, по меньшей мере, двумя причинами. Обращение хазарской династии в иудейскую веру означало, что в отличие от византийских апологетов, имевших дело, в основном, с обособленными группами иудеев, находящихся на христианской территории, для ранних русских богословов иудаизм представал как более существенная угроза, причем не только в политическом или военном смысле, но и в вероучительном [2933]. Для славян, принявших христианство, угроза "манихейского" дуализма, была довольно серьезной, особенно в Болгарии, и в этом смысле борьба Косьмы против богомилов представляет собой важный источник сведений о них [2934]. В этой же главе, говоря о мистицизме исихастов, мы упоминали о духовном делании Сергия Радонежского и Нила Сорского.

Надо сказать, что во всех этих аспектах богословы славянских земель "находятся под определяющим влиянием византийской письменности" [2935], и было бы несправедливо рассматривать их отдельно. Тем не менее, верно и то, что "крещение было пробуждением русского духа" [2936]. Как христианская империя /или, точнее, как конкретная христианская империя/, Византия была предметом богословских заявлений и ясно осознавала свою ставшую очевидной судьбу. Когда же византийское христианство было перенесено на Русь, появилось нечто новое. Со времен киевского митрополита Илариона, чей спор с иудаизмом особым образом сказался на толковании истории, христианская философия истории становится составной частью русского богословия. Этот аспект Иларионовой мысли "не есть просто часть греческого предания, поскольку у греков история как подход к богословию не слишком чтилась, особенно ее толкование в национальном ключе. Здесь на русского писателя повлияли Кирилл и Мефодий" [2937]. Это было действительно так, потому что апостолы славян — Кирилл и Мефодий — принесли новообращенным не только Христово Евангелие, но и осознание своего национального призвания. В какой-то мере то же самое можно сказать и о западных миссионерах, однако латинская месса непременно требовала, чтобы разные народы Западной Европы приняли единый — и чужой для них — литургический язык. Кирилл и Мефодий напротив "стремились к тому, чтобы дать славянам весь свод византийских литургических текстов на их языке" [2938]. Осознанием национальной самобытности славян во многом обязаны своему обращению, но, с другой стороны, славянская "богословская мысль впервые пробудилась благодаря раздумьям о духовной судьбе нации" [2939].

Сначала эти раздумья стали частью общей религиозной культуры, которая по-прежнему сильно зависела от Византии, но все изменили события 15-го века, когда "последняя волна византийского Возрождения" докатилась до славян [2940]. Русские не приняли унии, договоренность о которой была достигнута на Флорентийском Соборе, и отошли от Константинополя [2941]. Вскоре Новый Рим пал под натиском турок. Поначалу было не ясно, как эти события скажутся на будущей судьбе русского христианства, но спустя столетие /или около того/ русские церковные и государственные мужи решили, что настала пора еще сильнее заявить о своей независимости. На Московском Соборе царь возвестил: "Желанно мне, ежели сие угодно Богу и ежели божественные Писания сему не противостоят, чтобы в державном граде Москве воздвигнут был преславный престол патриаршеский" [2942]. В 1589-м году это желание сбылось, и свершившееся было одобрено четырьмя восточными патриархами и другими церковными деятелями. Дабы возвести на престол нового патриарха, в Москву прибыл Константинопольский патриарх Иеремия, сказавший, что "во всей де подсолнечной един благочестивый царь…; зде подобает быти вселенскому патриарху, а в старом Цареграде /Константинополе/ за наше согрешение, от неверных турков вера христианская изгоняется" [2943]. Так ли говорил Иеремия или нет, но русские подхватили саму эту мысль. Псковский монах Филофей заявил, что "два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бысти" [2944]. Кто бы ни был родоначальником этой идеи, но мысль о том, что Москва — третий Рим, удачно выразила богословское осмысление исторической роли России. "Третий Рим стал настоящей теократией… На Востоке, особенно в Москве, учение Церкви приобрело еще большую исключительность /чем на Западе/… Вершиной знания была теология" [2945].

Только в новое время русское богословие /включая идею третьего Рима/ обрело свою самобытность. Третий /"Становление средневековой теологии"/ и четвертый /"Реформация Церкви и догма"/ тома мы всецело посвятим развитию христианского учения на Западе, однако в новое время обе ветви Церкви, разделившейся в результате схизмы между Востоком и Западом, еще раз столкнутся с теми же вероучительными проблемами: сектантством и ересью, рационализмом и атеизмом. Поэтому в 5-м томе /"Христианское учение и современная культура"/ мы опять вернемся в Россию 16–17 веков и рассмотрим восточное православное и сектантское учения как часть "кризиса православия на Востоке и Западе". Здесь мы поговорим и о позднейших периодах развития русской и греческой мысли. Тем не менее мы не сможем всего этого понять без осмысления "духа восточного христианства" в его развитии и становлении, пришедшемся на период с 7-го по 17-й века.

Первоисточники

АВТОРЫ И ТЕКСТЫ

Abd.Margar.

Abdisa of Nisibis. The Book of the Pearl {Liber Margaritae}

Act.&script.Wirt.

Acta & scripta theologorum Wirtembergensium et Patriarchae Constantinopolitani D. Hieremiae. Wittenberg, 1584

Ado.Chron.

Ado of Vienne. Chronicle

Aen.Par.Graec.

Aeneas of Paris. Book against the Greeks

Agap.Cap.

Agapetus, deacon of Constantinople. Chapters of Admonition {Capita admonitoria}

Agath.Ep.

Pope Agatho I. Epistles

Alc.Trin.

Alcuin.The Faith of the Holy and Undivided Trinity

Ps.Alc.Proc.

Pseudo-Alcuin. Book on the Procession of the Holy Spirit, Addressed to Charlemagne

An.Comn.Alex.

Anna Comnena. Alexiad

Anaph.Jac.

Anaphora of the Holy Mar Jacob {i.e., James} Brother of Our Lord and Bishop of Jerusalem

Anast.Bibl.CCP(869)pr.

Anastasius Bibliothecarius. Preface to Acts of the Fourth Council of Constantinople (869)

Anast.S.Hex.

Anastasius of Sinai. Anagogical Contemplations on the Hexaemeron

Ps.Anast.S.

Pseudo-Anastasius of Sinai

Jud.al.

Second Dialogue against the Jews {Adversus Judaeos dialogus alius}

Jud.dial.

Dialogue against the Jews

Jud.parv.

Short Dialogue aginst the Jews {Adversus Jueaeos dialogus parvus}

Anath.Sar.

Anathema against the Saracens

Andr.Cr.Imag.

Andrew of Crete. On the Veneration of the Holy Images

Ps.Andron.Comn.Jud.

Pseudo-Andronicus I Comnenus, Emperor. Dialogue of a Christian and a Jew against the Jews

Ans.Proc.

Anselm of Canterbury. On the Procession of the Holy Spirit

Ans.Hav.Dial.

Anselm of Havelberg. Dialogues in Constantinople with Nicetas of Nicomedia

Arist.An.

Aristotle. On the Soul {De anima}

Arnob.Nat.

Aronobius of Sicca. Against the Nations

Ath.

Athanasius of Alexandria

Ar.

Orations against the Arians

Exp.Ps.

Exposition of the Psalms

Tom.

Tome to the Antiochenes

Ps-Ath.

Pseudo-Athanasius

Az.

Treatise on the Azymes

Chr.un.

That Christ Is One {Quod unus sit Christus}

Exp.fid.

Expositions of the Faith {Expositio Fidei}