Серж Лу - Легенда о механизме

• Название: Легенда о механизме
• Автор: Серж Лу
• Жанр: Прочий юмор

---

"Бабилон дейли ньюс", газета, слывшая либеральной, поместила интервью с известным ученым-марсианщиком. Марсианщик либерально отметил, что внеземные цивилизации могут отличаться от земной. И сослался при этом на Эйнштейна, тем самым окончательно запутав дело. Сверхконсервативная "Миррор" привела дежурное высказывание дежурного ястреба: "Это дьявольские происки красных! Демократия в опасности!" Среди других сообщений были и такие: чудовище - мутирующая разновидность рыбы-молота. Чудовища не было, его выдумал бродяга, обстрелявший полицейскую машину из базуки. Полицейские топили сейф с секретными документами о коррупции власть имущих и, заметив свидетеля, имитировали нападение и взрыв. Свидетеля арестовали, и есть полная вероятность, что живым его из кутузки не выпустят. Были и более оптимистические высказывания. "Джорнэл" объявила о начале нового экономического подъема, а мистические секты - о том, что начинается битва Антихриста с Христом, поскольку Антихрист уже явился, а Христос вот-вот появится. Битва закончится посрамлением темных сил и наступлением Царства Божия.

После полудня в редакции, на радио и телестудии стали поступать новые сообщения: странный объект видели в разных частях города. Один свидетель даже заявил, что ему удалось сфотографировать чудовище. Правда, за фотографии он заломил баснословную цену, а когда наконец фотографии попали в руки газетчиков, они не смогли увидеть на них ничего, кроме темных и светлых пятен. Среди многих жителей Вавилона, заинтересовавшихся событиями последних суток, был профессиональный спортсмен, каскадер и актер Серж О'Коннор. Серж недавно вернулся с очередного чемпионата по контактному каратэ, где уложил всех соперников, некоторым из которых так и не суждено было подняться. Теперь Серж отчаянно скучал. У Сержа была, как каждому понятно, гордая посадка головы, густые, шелковистые каштановые волосы, пронзительные голубые глаза, мужественный подбородок, могучие плечи и длинные тренированные ноги. Серж оторвался от просмотра утренних газет, отодвинул стакан с кампари, и мужественно посмотрел вдаль. "Это не лажа. Это крупняк!" - подумал Серж и мечтательно вздохнул. Его породистые ноздри раздулись. Он пружинисто вскочил с кресла и бросился в изумрудные воды мраморного бассейна. Глава 4 ГАЛОГЕНЫ ТОРЖЕСТВУЮТ Галогены, забравшиеся после обеда под мост с намерением подремать, ничего не знали о шумихе, поднятой прессой. Первым пробудился Йод. Он выбрался из-под газет, заменявшим бродягам одеяла, и принялся разминаться. Размявшись, он закурил поднятый на набережной окурок и тут взгляд его упал на газетные заголовки. Йод по слогам начал читать. Мыслительный процесс протекал со скрипом. Наконец, до Йода дошел смысл прочитанного. - Ух ты! - вскрикнул он и принялся расталкивать товарищей. - Ребяты! Вставайте! Глядите, чо пишут-то! Фтор ругнулся, продирая глаза. Бром засопел, явно собираясь, как он выражался, "хряснуть Йода по его дурацкой немытой башке". - Да вы гляньте, гляньте! - тормошил Йод босоногих романтиков. - Тут ведь это... Про нас ведь! Он стал совать им под нос газету. В глазах товарищей наконец затеплилась искра интереса. Бром и Фтор с напряжением углубились в чтение. - Чо делать-то будем, а? - суетился Йод. - Драпать надо, а? Бить будут, а?.. Фтор почесал затылок и сплюнул. - Фарт! - выразил он затаенную мысль. - Собирай манатки, ребяты! - Драпать? - вскинулся Йод. - Драпануть мы успеем. Айда за мной! * * * Через четверть часа галогены, преодолев неистовое сопротивление секретарши, ввалились в кабинет шеф-редактора отдела информации телестудии Ай-Би-Би. Редактор в изумлении, смешанным с отвращением, уставился на посетителей. - Мы, это... Слышь, мужик... - запыхавшийся Фтор швыркнул носом. - Ты, главное, это... В общем, это мы его забагрили... В воде который... На блесну... Вот он и тащил, - Фтор ткнул грязным пальцем в лоснящуюся рожу Йода. - В общем, ты, это, просекай... Как насчет бабок? - Вы говорите о деньгах? - обалдело спросил шеф-редактор. - Ну! Башковитый! - Фтор с уважением глянул на редактора и толкнул в бок Йода. * * * В тот же вечер записанную на пленку беседу с галогенами Ай-Би-Би, прервав передачи, запустила в эфир. Во время эфира в студию начали названивать телезрители. Одни ругались, полагая, что их разыграли, другие требовали новых подробностей. Со студии галогены поехали на радио. Потом зашевелились газетчики. Целая армия фоторепортеров атаковала галогенов у выхода. Галогены тут же стали позировать, но башковитый Фтор прекратил спектакль: - Пущай сначала бабки заплотют! Ишь, обрадовались! У одного особенно настырного фоторепортера Фтор вырвал камеру и треснул ею хозяина по морде. Этот кадр успели сфотографировать другие. Сенсационный снимок тут же был запущен в печать всеми крупнейшими газетами. К ночи галогены стали окончательно знаменитыми. Полицейский автомобиль привез их в отель "Вавилонская башня", где для них был забронирован номер. Весь следующий день неразлучная троица, переодевшись во взятые напрокат фраки, разъезжала с приема на прием, из студии на студию, с банкета на банкет. Их изображения мелькали в газетах, красовались в витринах, то и дело появлялись на телеэкранах. У них даже появились подражатели: по улицам стали разгуливать троицы молодых людей неприглядного вида. Они задирали прохожих, наступали им на ноги и вопили: "А мы нечаянно!" Вечером в престижном "Шумер-холле" популярный вагант Саймон Прайт давал концерт для избранной публики. Каким-то чудом в число избранных попали и галогены. Саймон Прайт исполнял новые баллады на тему чудовища. Публику волновал, ужасал и потрясал голос великого барда. Особенно зловеще прозвучала композиция, в которой были такие слова: "Он пройдет по земле, на пути все сметая...". Когда затих последний аккорд, в зале повисло молчание. Публика оцепенела, не в силах прийти в себя. И вдруг в тишине раздались жидкие самоуверенные аплодисменты: галогены хлопали стоя. Заметив, что внимание всех устремилось на них, галогены приняли вызывающий вид. Йод гнусно подмигнул сидевшей рядом девице. Девица презрительно дернула плечиком. Она презирала парвеню. - Бабенка ничо, только, кажись, нос воротит, - громко заявил Йод. - Фордыбачит, фифа, - икнул Фтор. - А этот старикашка, должно быть, папаша ейный, - Бром ткнул пальцем в старца, сидевшего сбоку от девицы. - Ну, чо, погуторим, что ли?.. - нагло спросил Йод, наклоняясь к нему. - Не забывайтесь! - воскликнул старец и порозовел. - Ась? - удивился Йод. - Я ж к ей со всей душой! Пахан, ты чо, в натуре? Бром доверительно сказал старцу: - Слышь, предок. Йоду надо погуторить с мамзелью насчет любовных чуйствов... - Хамы! - взвизгнула девица. Йод протянул руки и попытался схватить ее, гнусно гыгыкая. Но тут старец внезапно снял с ноги калошу и изо всех сил впечатал ее в круглую рожу Йода. Удар оказался неожиданно сильным: рожу моментально раздуло. - Подумаешь, цаца!.. Ну, погодь - ишо встренемся! - галогены ретировались: к ним, пробираясь между рядами кресел, торопились охранники. Девицу звали Франсуаз. Ее отец - акула Хуберт Фрамерье - был известным всему Вавилону мультимиллионером. Их препроводили в автомобиль. Скандал, как водится, был замят. Концерт продолжался. Но события вечера на этом не закончились. * * * Особняк акулы Фрамерье располагался в тихом аристократическом районе. Со всех сторон он был окружен садом. В полночь возле ограды сада появились три подозрительных личности во фраках. У одного из них в руках была канистра с керосином. Троица перелезла через ограду и исчезла между раскидистыми дубами. Глава 5 ЛЮДИ НАХОДЯТ ДРУГ ДРУГА Серж О'Коннор совершал утреннюю пробежку по предместью Вавилона, когда его внимание привлек шум. Притормозив, супермен заметил клубы черного дыма, поднимавшиеся над деревьями. Слышались крики: "Караул! Пожар! Спасите!" Серж развернулся и, бодро насвистывая похоронный марш, устремился к горевшему особняку. Возле особняка собралась толпа, но пожарные еще не прибыли. Среди зевак метался хозяин дома, акула Фрамерье. - Спасите ее! - кричал он. - Она там! - Кто? - спросил Серж. - Самое дорогое, что у меня есть! Серж оценивающе поглядел на дом. Пожалуй, еще пара минут у него есть. - Где? - коротко спросил Серж. - В сейфе за картиной Мане! Подлинник! Шифр БЦ-341-00917-4506!.. - Запомнил, - обронил Серж и устремился в пекло. - Самоубийца! - ахнули в толпе. ...Рушились потолочные балки. Серж О'Коннор сквозь едкий дым и огонь непобедимо двигался к цели. Цель лежала в гостиной на диване. Она была без чувств. Серж завернул ее в брезент и, уворачиваясь от падающих на него горящих обломков, выпрыгнул в окно. Подоспевшие пожарные пустили в ход брандспойты. Струи воды разбились о железную грудь Сержа. Жемчужные капли оросили бледное чело спасенной девушки. Она открыла глаза. В глазах отразилось мужественное лицо Сержа. Взгляды скрестились. Раздался треск электрического разряда. Тонкие ноздри Сержа раздулись. Девушка вспыхнула. Серж бережно уложил ее на лужайку, повернулся и снова ринулся в пламя. В гостиной долго искал то, что хотел. В дыму его не было видно. Наконец - вот он! Старый добрый рояль. Серж сел за инструмент, на миг прикрыл глаза, а потом бросил пальцы в клавиши. О! Это был прекрасный миг, наполненный прекрасной музыкой! Бессмертные звуки собачьего вальса покатились наружу. Посрамленные, замерли соловьи. Все стихло. Даже папаша Фрамерье перестал биться в конвульсиях. Сыграв вальс, Серж перешел к "Чижику". Это была настоящая симфония любви! Франсуаз приподняла голову. Ее глаза вспыхнули. Она затрепетала. Серж играл самозабвенно, как Паганини. Вокруг уже рушились стены, затрещал от нестерпимого жара столетний инструмент, наконец, стали лопаться струны... Последнее тремоло, последний мощный всплеск. Бах! Рояль лопнул и скукожился, но Серж, целый и невредимый, уже склонялся к Франсуаз. Рухнула крыша. Акула Фрамерье выдрал из головы последний пучок седых волос и взрыднул: - Моя чековая книжка погибла! Но его уже никто не слышал. Глава 6 ПОХОЖДЕНИЯ ГРАФА ДЕБОША Вылетев из дверей особняка Уинсборо, граф плашмя рухнул на мощеную булыжником подъездную аллею. Он был так возмущен и ошарашен, что не почувствовал боли. Поднявшись, он выхватил у дворника метлу и машинально почистил задницу, хотя следовало бы почистить фасад. Впрочем, граф был не в себе. Швейцары, высыпавшие на крыльцо, загоготали. Дебош плюнул в их сторону и вышел за ворота. Некоторое время он брел в толпе, не в силах осмыслить происшедшее. И вдруг его осенило. Он встал как вкопанный. - Как?? Меня пнули ногой?.. Он разинул от удивления рот и огляделся в надежде, что все это ему снится. На него налетели сразу несколько прохожих. Один из них нахлобучил Дебошу на лоб его дурацкую ковбойскую шляпу. - Меня пнули ногой! - взвизгнул граф. На тротуаре образовался затор. Кто-то пригрозил, что экзекуция повторится, если Дебош не отойдет в сторонку. Граф в крайнем изумлении взглянул на ближайшего прохожего и вдруг сорвался с места. Он несся пулей, пробивая в толпе колею, а в его голове стучало молотом: "Меня выкинули из Ея дома! Пропнули! И кто? Кто?.. Какой-то парвеню!" Он бежал и бежал, пока не оставил позади фешенебельные кварталы. Улица стала узкой и грязной, прохожих почти не осталось, фонари окривели, а рекламный неоновый блеск и вовсе погас. И тут граф опомнился. Он ошеломленно огляделся. Ему еще не приходилось бывать в этом районе Вавилона. Из полутьмы вынырнула гнусно ухмыляющаяся рожа. - Сеньор заблудился? - с апельсиновым акцентом спросила рожа. Зашевелились пиявкой черные закопченные усики. - Я могу помочь сеньору? - Что это? - спросил граф. - Где я? Кто вы? - Я кабальеро, почтенный сеньор, я занимаюсь рыбной ловлей. Мои дочери Рут и Ракел тоже занимаются рыбной ловлей. Мы занимаемся рыбной ловлей, чтобы кормить нашу семью. - А?.. - граф в ужасе вытаращил глаза. - Мендозу-ду-Гомеш, сеньор, меня зовут Мендозу-ду... - Дерьмо! - завопил граф. - Где тут сортир? Мендозу-ду-Гомеш и так далее вежливо показал графу в направлении весело мигавших огоньков в соседнем переулке. - Сюда, сеньор, сюда... Здесь вам предложат помощь, хотя все здесь такие же бедные рыбаки и рабыни Изауры, как мои дочери Ракел, Рут, Марианна, Мария, Исабел, и... и... Граф ломанулся к огонькам, прервав мерзкого рыболова на полуслове. Он толкнул дверь и оказался в прокуренном помещении гнуснейшего апельсинского кабака. Граф двинулся прямо к стойке, не обращая внимания на пьяных рыбаков и рабынь. - У вас есть телефон? - спросил он у бармена. Педофилического вида темнокожий бармен широко улыбнулся и показал рукой в сторону кухни. - Странно! - пробормотал граф, пробираясь полутемным бетонированным коридором к сортиру. - Неужели они не знают, что правила вежливости не позволяют мне прямо заявить о своей потребности и вынуждают говорить эвфемизмами... Как это принято в высшем обществе... Когда кто-то говорит, что ему нужно позвонить по телефону... Это значит, что он вот-вот напрудит прямо в штаны... Бормоча все это, граф в полной темноте пытался найти хоть какой-нибудь выход. Выхода не было. Вместо выхода раздался шорох и что-то ослепительно вспыхнуло. Это звезды посыпались из глаз несчастного графа. Впоследствии он так и не мог вспомнить, удалось ли ему найти туалет, и именно это его больше всего мучило. Когда он очнулся, он увидел над головой звездное небо. Он полулежал (или полусидел) в мусорном баке в узеньком переулке. Некоторых звезд не было видно: их заслоняли собственные ноги графа. - Дерьмо! - проворчал Дебош, выбираясь из кучи отбросов. Ему удалось это с третьей попытки. Выбравшись, он поплелся по переулку и вышел на авениду. На авениде гуляли апельсинцы, горели надписи на апельсинском наречии, а некоторые танцевали ламбаду. На открытой веранде какого-то кафе играли в карты мужчины с криминальными лицами. - Пардон, мухерес, - сказал граф, стараясь блеснуть своими познаниями в апельсинском. - Я хотел бы сыграть с вами. У вас благородные лица истинных донов, а мне, видите ли, не хватает денег на трамвай. Эти гнусные рыбаки и рабыни вытащили все, что у меня было. Мерзавцы переглянулись. - Синьор, - грозно сказал один. - Почему вы оскорбляете нас? - В каком это вы смысле? - поинтересовался граф и тут же получил по морде. - Ты назвал меня женщиной, гнусный гринго! - бесновался звероподобный апельсинец. - Ты ответишь за это! - Разве я назвал тебя женщиной? - удивился граф, схватившись за щеку. - Странные у вас понятия об апельсинском языке!.. Впрочем, все равно. Я хочу играть. Мне нужна мелочь на такси, чтобы выбраться из вашего гостеприимного квартала. Звероподобный прорычал длинное апельсинское ругательство и снова взялся за карты. - Садитесь, синьор, - предложил молодец, одетый, как попугай какаду, собравшийся на первое свидание. - Я проигрался! Он уступил графу свое место. Дебош укрепился на колченогом стуле, огляделся вокруг и принял карту. - А на что ты будешь играть, хотел бы я знать? - прорычал звероподобный. Дебош сорвал с шеи медальон. - Это все, что осталось у меня от мамы! - Он взрыднул и бросил безделушку на стол. Звероподобный попробовал золото на зуб и, кажется, удовлетворился. Началась игра. Дебош проиграл медальон, потом шляпу, потом галстук, потом жилет. Потом он отыграл жилет, галстук, шляпу, медальон (который снова повесил на шею, при этом не забыв утереть скупую мужскую слезу), потом карта пошла такая, что вскоре уже звероподобный снимал с себя шелковую рубаху. - Да он же мухлюет!! - вдруг заорал кто-то из игроков. Дебош как будто ждал: мгновенно сунув в карман горсть бумажных денег, он сорвался со стула и, опрокидывая столики, опрометью помчался по улице. Шулера с гиканьем и свистом погнались за ним. Но на счастье графа на авениду выплыло карнавальное шествие, и он мгновенно затерялся среди голых задниц, перьев и вееров. Пробравшись сквозь бесконечное шествие, он снова оказался в грязном переулке. - ...И все-таки я могу помочь синьору... - раздался страшно знакомый апельсиновый голос. Граф схватился за сердце и обернулся. Гнусная рожа дона Мендозу то проявлялась, то растворялась в темноте. - Мне... Нет... Зачем? - граф побежал куда-то вбок, но тут же был схвачен сзади. Знакомые лица карточных игроков окружили его. - Мухлевать? - взвизгнул один из них. От него ужасно воняло жареным луком. И это было последним воспоминанием графа. Его били долго и сладострастно. Потом взяли за шиворот и долго волочили по грязи лицом вниз. Потом выпотрошили карманы. Потом посадили в шумный драндулет, собранный из автодеталей выброшенных на свалку машин. Потом везли по каким-то грязным кривым улочкам и наконец выбросили на обочину в лужу. Холодный душ привел графа в чувство. Отплевываясь, кряхтя и стеная, он перешел лужу вброд и пламенно прижался к фонарному столбу, одиноко светившему в этом объятом мраком мире. - Почему все обращаются со мной так жестоко? - вопросил он во тьму. И, не найдя ответа, зарыдал в голос. От стены отделилась женщина легкого поведения. Она приблизилась к Дебошу, раздумывая о чем-то. Граф протянул руку и нащупал лоснящееся лицо. - Помогите! Я аристократ! Я заблудился в вашем проклятом Нью-Рио!.. Помогите озолочу! - Кто тебя обидел, крошка? - заскрежетал пропитый потаскушный голос. - Пойдем, я утешу тебя, как родная мать. Утешительница сгребла графа в охапку и потащила к далекому красному фонарю. - Дуэнья, - бормотал граф, силясь разглядеть спасительницу заплывшими глазами. Я расскажу вам о своем босоногом детстве. И мы вместе поплачем! Они вошли в публичный дом. Дуэнья шлепнула графом о прилавок для знакомств. Кругом стояли топот, визг и вой: в нижнем этаже, по обыкновению, веселились бедные работящие рыбаки. - Выпьем для начала, котик? - спросила дуэнья. Граф безвольно мотнул головой. - Мне - как обычно, мальчику - воды, - сказала дуэнья полуголой официантке, у которой был такой вид, будто она совершила уже две сексуальные революции подряд и теперь вползала в третью. - Во... воды? - изумился граф, с трудом разлепляя глаза. - Карамба! После такого оскорбления я уйду в Страну Песчаных Холмов! Вокруг бесновались рыбаки, отплясывая самбу, кукарачу, ламбаду и маримбу. Старый граммофон хрипел и захлебывался. Девки, сваленные рыбаками в одну кучу, в восторге дергали ногами. - Ладно, - сказала дуэнья. - Мне - как обычно, а мальчику - наш фирменный напиток. Граф взрыднул от переполнившего его чувства благодарности. - Вы верите в меня! О, цветок души моей!.. Местный фирменный напиток именовался "Хвостом дохлого марабу". Граф порывисто схватил предложенный ему стакан и выхлебал горючую жидкость без остатка. Мир лопнул по швам, как брюки. Рыбаки, отплясывавшие самбу, перевернулись вверх ногами. Свет погас, звуки заглохли. Граф свалился замертво. * * * Он очнулся дома, в постели. Его первой мыслью было застрелиться, второй принять ванну. Но сначала надо было выяснить самое главное. - Как я здесь оказался? - вопросил он явившегося на звонок лакея. - Вас доставили под утро какие-то оборванцы. Они уверяли, что вы всю ночь веселились в Нью-Рио и остались должны кучу денег. Граф встрепенулся. - Вы дали им денег? - Что вы, сэр! Я вызвал полицию! Граф успокоился, отослал лакея, принял гуттаперчевую пилюлю и уснул. Глава 7 ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОХОЖДЕНИЙ ГРАФА ДЕБОША Покуда Дебош восстанавливал свои силы, в голове его зрел план мести новоявленному доктору-академику, посмевшему так гнусно и непотребно поступить с ним на светском рауте. Отлежавшись, граф принял несколько гомеопатических доз бренди и чувство мести воспылало в нем с неистовой силой. - О! Этому самозванцу придется жестоко поплатиться! Он кровью умоется!.. воскликнул граф, снял со стены две коллекционные шпаги, доставшиеся ему по наследству, завернул их во вчерашнюю "Миррор" и отправился на поиски доктора Хуго Заххерса. По дороге он забегал в бары и кабачки, чтобы пропустить рюмочку для храбрости, и в отель "Риц" явился в состоянии не просто отважном, а прямо-таки героическом. - Где тут у вас прячется гнусный подонок, совратитель малолетних, мерзкий педик, этот лгун, этот отъявленный негодяй, эта переодетая мужчиной женщина, наконец?? - без предисловий набросился граф на портье. - Пардон! У нас таких нет-с! - ответствовал ошеломленный портье. - Ага! - с бешеной радостью закричал граф. - Вы с ним заодно! Что ж, я со всеми расправлюсь, негодяи! Пока граф бушевал внизу, вызывая портье на тур бокса, его обидчик, доктор Зах-херс, валялся в своем номере на кровати и по обыкновению неистово курил свои дешевые вонючие сигаретки из дерьманского эрзац-табаку. На докторе были прежние добротное драповое пальто и неизносные ботинки. Шляпа валялась на полу, смятая в лепешку. Между тем неистовство графа преодолело служебное рвение охраны. Выиграв последний раунд чистым нокаутом, граф залез в лифт. Хуго Заххерс закуривал очередную вонючую эрзац-сигаретку, когда граф ворвался в номер. Вихрем пролетев по комнатам, он добрался до спальни. Глаза его радостно вспыхнули. - А! Вот ты где! - граф станцевал джигу. - Ты подлец и оскорбитель! И немедленно дашь мне сатисфакцию! Я проткну насквозь твое гнусное драповое пальто, которое вышло из моды еще в годы второй мировой войны! Заххерс взглянул на графа сквозь кольцо дыма. - Сатис... чего? - ядовито спросил он. Граф зарычал и стал рвать с горла вдруг ставший тесным воротничок. - Каналья! - удушливо просипел он и сокрушительным ударом ноги превратил изящный антикварный столик в груду обломков. - Возомнил о себе, хам! - Новый удар переломил надвое старинное трюмо. - Я продам твое дырявое пальто на толкучке!! Третий удар пришелся по ренессансному шкафу с интарсиями. Заххерс выдохнул дым и спокойно заметил: - Киндер! Ваши ножные упражнения могут дорого обойтись вам! Граф не смог вынести такого издевательства. С громким воплем он выхватил шпагу из газеты и встал в позицию, по которой в нем сразу же можно было распознать опытного фехтовальщика. Он сделал выпад и нанес укол в худой зад профессора. Укол оказался болезненным. Доктор подскочил на кровати. Вторая шпага валялась на ковре. Без лишних слов Хуго Заххерс схватил эту жертву коррозии и клинки скрестились. Сноп искр! Взбешенный доктор отбросил противника к двери. Но мастерство потомственного дворянина взяло свое: выпад следовал за выпадом, и вот уже Заххерс отступает, с трудом парируя удары. Рыча от животного восторга, Дебош виртуозно работает клинком. Заххерс отступает. Наконец, он оказывается зажатым между ренессансным шкафом и кроватью в стиле "буль". Развязка стала неминуемой. Но в этот роковой для доктора момент в номер ввалились нокаутированный портье с подкреплением. Администрация предательски атаковала графа с тыла. Шпага была выбита из верной руки, а сама рука оказалась заломленной за спину. - Карамба! - ругался граф. - Как вы смеете, скоты! То есть, по-болгарски, груби животни! По вас веревка плачет! Я вавилонский дворянин!.. Однако эти аргументы не возымели эффекта. Доктор Заххерс поманил администратора пальцем, предъявил ему какой-то документ и доверительно сообщил, что граф - душевнобольной, который преследует его, врача-психиатра, но может представлять опасность и для других людей. Дуэль была закончена. Охранники потащили графа к двери, а Заххерс со шпагой следовал за ними, ускоряя движение легкими покалываниями в благородную задницу дворянина. Графа вышвырнули из отеля и пригрозили полицией и психушкой. Глава 8 НЕСГИБАЕМЫЙ КОМИССАР О'БРАЙЕН Галогены сидели на своем излюбленном местечке под мостом. Их фраки были аккуратно расстелены на бетонном откосе, чтобы из них выветрился запах керосина.