Клим Дегтярев - Внешняя разведка СССР

• Название: Внешняя разведка СССР
• Автор: Клим Дегтярев
• Жанр: Политика
• Год: 2009

На протяжении своей истории советская разведка меняла название более десяти раз (от Иностранного отдела ВЧК-ОГПУ-НКВД до Первого главного управления КГБ и Службы внешней разведки РФ), однако всегда, во все времена, оставалась лучшей в мире. Ни ЦРУ с его колоссальным бюджетом, ни хваленый МОССАД не могут похвастаться ни таким количеством блестящих побед на «незримом фронте» (здесь и «Кембриджская пятерка», и «Красная капелла», и похищение атомных технологий США, и знаменитые послевоенные «кроты» и нелегалы — ПГУ — всего и не перечислить), ни таким ярким созвездием имен — от Артузова, Абеля и Кузнецова до Кима Филби и Олдрича Эймса.

Каким образом Советскому Союзу удалось создать самую эффективную разведку в мире? Как она была организована? В чем секрет ее феноменальных достижений и побед?

Эта уникальная энциклопедия — первая полная систематизированная история внешней разведки СССР и России, основанная на лишь недавно рассекреченных документах и снабженная колоссальным справочным аппаратом — биографической базой на более чем 500 советских разведчиков.

---

В 1968 году Центр принял решение «заморозить» «Дарио» и пре доставить ему пожизненную пенсию. В 1974 году агент участвовал к разработке женщины-шифровальщика, работавшей в иностранном посольстве, и еще одной машинистки в Министерстве иностранных дел Италии, которой был присвоен оперативный псевдоним «Мара»[348].

Вскоре после вербовки «Топо» она вышла замуж за «Дарио». В марте 1975 года супруги были награждены орденом Красной Звезды. В конце концов агент вышел в отставку в мае 1979 года после одной из длиннейших карьер в качестве советского агента.

В конце Второй мировой войны в МИДе начал трудиться советский агент «Демид». Он не только добывал ценную информацию, но и выступал в роли вербовщика, а также способствовал проникновению других «тайных информаторов Москвы». Так, в начале пятидесятых годов прошлого века он трудоустроил в шифровальный отдел «Квестора»[349].

После Второй мировой войны римская резидентура также успешно внедрилась в Министерство внутренних дел, прежде всего благодаря «Демиду», сотруднику министерства, завербованному в 1945 году который действовал в качестве агента-вербовщика.

Первой крупной разработкой «Демида» внутри министерства была разработка шифровальщика «Квестора», который согласился поставлять информацию о содержании секретных телеграмм, которые он зашифровывал и расшифровывал.

Шифровальщик в течение нескольких лет считал, что «Демид» передавал его информацию не советской разведке, а итальянской компартии, и отказывался передавать сами шифры. Позднее, в 1953 году, римская резидентура решила форсировать события и проинструктировала «Демида» предложить агенту 100 000 лир за предоставление «на несколько часов» кодов и шифровальных книг, использовавшихся и министерстве. Шифровальщик согласился. 3 марта 1954 года «Демид» наконец сообщил ему, что он работает не на итальянскую компартию, а на советскую разведку и получил от него расписку на 100 000 лир. Вскоре после этого шифровальщик был передан под руководство «Степана», оперативного сотрудника римской резидентуры, которому он предоставил огромное количество шифров, к которым ему удалось получить доступ. Среди них были шифры префектур, Министерства финансов, центральных и региональных штаб-квартир карабинеров, итальянских дипломатических представительств за границей, итальянского Генерального штаба и внешней разведки вооруженных сил SIFAR (Информационная служба вооруженных сил). Агент также получил хранившиеся в Министерстве внутренних дел списки итальянских коммунистов, иностранных граждан и других лиц, которые находились под наблюдением службы безопасности полиции[350].

Операции советской разведки в Великобритании

В первые годы после окончания Второй мировой войны Лондон превратился в город, где решались отдельные вопросы обустройства послевоенного мира. Так, с 11 сентября по 2 октября 1945 года в Лондоне проходило первое заседание Совета министров иностранных дел пяти государств — постоянных членов Совета Безопасности ООН (Соединенные Штаты, Советский Союз, Великобритания, Франция и Китай), на котором обсуждались мирные договоры с побежденными странами и другие проблемы, возникшие по окончании войны. Благодаря своему проникновению в Министерство иностранных дел Великобритании резидентура стала играть необычайно важную роль. Весь этот период, пока проходило заседание, посол СССР в Великобритании Иван Майский, согласно архивным документам СВР РФ, больше доверял не своим дипломатическим работникам, а сотрудникам резидентуры. Часто с документами МИДа Великобритании он знакомился раньше, чем руководство британской делегации[351].

В 1947 году новым руководителем легальной резидентуры стал Николай Борисович Родин («Коровин»).

Осенью 1951 года свои услуги Москве предложил находящийся в плену у северокорейских войск сотрудник британской разведки Джордж Блейк. О жизни и деятельности этого человека написано достаточно много[352], поэтому мы кратко расскажем о главных событиях в биографии этого ценного советского агента. В 1949 году СИС отправила его в Южную Корею работать под дипломатическим прикрытием в качестве вице-консула в Сеуле. Год спустя, вскоре после начала Корейской войны, он был интернирован вторгшимися войсками Северной Кореи.

На встрече с сотрудником КГБ Василием Алексеевичем Дождалевым он представился как офицер СИС и вызвался работать в качестве советского агента. После получения положительной оценки Дождалева резидент в Лондоне Николай Борисович Родин («Коровин») приехал в Корею, чтобы завершить вербовку Блейка — теперь уже агента «Диомид», и назначить ему встречу в Нидерландах после окончания Корейской войны.

Кратко перечислим основные достижения «Диомида». Он, например, сообщил установочные данные на 400 агентов британской разведки. Большинство из них было нейтрализовано.

Второе крупное достижение Джорджа Блейка в качестве агента советской разведки было предупреждение Центра об одной из наиболее выдающихся разведывательных операций Запада времен «холодной войны» — секретном строительстве подземного туннеля из Западного в Восточный Берлин, предназначенного для прослушивания линий связи, идущих из военно-разведывательного штаба в Карлсхорсте.

В январе 1954 года на встрече со своим куратором на втором этаже лондонского автобуса «Диомид» передал сделанную через копирку копию протокола совместного заседания СИС и ЦРУ по вопросу о проекте строительства туннеля, операции под кодовым названием «Голд». Блейк был направлен в берлинскую резидентуру СИС в апреле 1955 года, за месяц перед тем, как туннель был введен в эксплуатацию. Однако в Центре не стали вмешиваться ни в строительство туннеля, ни в процесс его функционирования на ранних этапах из-за опасений засветить «Диомида», который зарекомендовал себя как самый ценный британский агент советской разведки.

К тому времени, когда КГБ инсценировал «случайное» обнаружение туннеля в апреле 1956 года, в ходе операции «Голд» было записано свыше 50 000 катушек магнитной ленты с записями перехваченных советских и восточногерманских разговоров. Объем перехваченной информации был настолько велик, что после окончания операции потребовалось еще более двух лет, чтобы обработать все данные перехватов. Несмотря на то что КГБ был в состоянии защитить свою собственную связь, он проявил странное безразличие к перехвату сообщений своих конкурентов — ГРУ и советских вооруженных сил. Нет никаких доказательств в поддержку последовавших утверждений о том, что сведения, полученные в ходе операции «Голд»! содержали значительное количество подготовленной в КГБ дезинформации. Разведывательные донесения ЦРУ и СИС по этой операции содержали важную и новую информацию о повышении ядерных возможностей советских ВВС в Восточной Германии; о новой эскадрилье бомбардировщиков и оборудованных радаром перехватчиках с двумя реактивными двигателями; удвоении потенциала советской бомбардировочной авиации и создании новой истребительной авиационной дивизии в Польше; более ста объектах ВВС в СССР, ГДР и Польше; организации, базах и личном составе советского Балтийского флота; оборудовании и персонале, задействованных в советской программе по атомной энергетике. В тот период, когда еще не появились самолеты-разведчики и спутники-шпионы (первый полет У–2 над Советским Союзом произошел только в июле 1956 года), эта информация представляла особенную ценность для Запада, все еще неосведомленного относительно многих возможностей советских вооруженных сил.

Джордж Блейк был разоблачен в 1961 году. Суд приговорил его к 42 годам тюремного заключения. Однако отсидел в тюрьме лишь пять лет перед тем, как совершить побег с помощью трех бывших сокамерников, с которыми он подружился, ирландского террориста Сеана Боурка и активистов движения за мир Майкла Рэндла и Пэта Поттла.

22 октября 1966 года Джордж Блейк вышиб ослабленную железную решетку из окна своей камеры, скользнул наружу вниз по крыше и спрыгнул на землю, затем преодолел по лестнице из нейлоновой веревки, которую бросил ему Боурк, внешнюю стену. Спрятав в автофургоне семьи Рэндлов, Блейка привезли в Восточный Берлин, где через две недели к нему присоединился Боурк. Оказавшись в Москве, Блейк и Боурк быстро расстались. Блейк пишет в своих мемуарах. «Все было приготовлено к возвращению (Боурка) в Ирландию».

Среди высокопоставленных агентов советской разведки можно назвать члена парламента от лейбористской партии, журналиста, члена Национального исполнительного комитета лейбористской партии с 1949 по 1974 год и председателя партии в 1957–1958 годах Тома Драйберга («Лепаж»).

В течение двенадцати лет «Лепаж» играл роль источника внутренней информации из Национального исполнительного комитета лейбористов, а также для оказания содействия активным мероприятиям. Важность роли, которую он играл в лейбористской партии, по всей вероятности, была преувеличена Центром, особенно после того, как он стал ее председателем в 1957 году. Политический комментатор Алан Уоткинс написал по этому поводу следующее: «Даже перед тем, как он занял этот пост, характер которого часто вводит в заблуждение иностранных наблюдателей, отдельные советские политики полагали, что Драйберг является лидером партии лейбористов. Это происходило отчасти за счет его епископальных манер, а отчасти его способности ладить с русскими». Тем не менее «Лепаж» занимал прекрасное положение для того, чтобы сообщать своему куратору как об изменениях политики лейбористов, так и о соперничестве среди руководства партии. Смесь политической информации и слухов получала настолько высокую оценку в КГБ, что ее даже направляли в Политбюро[353].