Сергей Луганский - На глубоких виражах

• Название: На глубоких виражах
• Автор: Сергей Луганский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Мы принесли в Германию огромный счет, по которому нам предстояло получить. Мы пришли мстить. Мстить, но не уничтожать, Мы пришли сюда со светлой, благородной миссией - растоптать свастику, развеять по ветру прах фашизма.

Русские в Германии. Я помню испуг немецкого обывателя, ожидавшего звериной ярости победителей, а вместо этого получившего паек из солдатских ротных котлов. Я помню немецкую детвору, худеньких напуганных ребятишек, к которым настолько привязались наши летчики и официантки, что плакали, когда приходилось перебазироваться на новое место. Иван Корниенко, сбитый немцем русский летчик, истерзанный в немецком плену, он, бывало, плакал скупыми злыми слезами, вспоминая издевательства в лагере, но как он ласков и нежен был с немецкими ребятишками. В душе этого русского ничем нельзя было вытравить светлые отцовские чувства...

Русские на немецкой земле... Помню, как в благоговейном молчании стояли мы в Бунцлау, у могилы, где похоронено сердце победителя Наполеона русского полководца М. И. Кутузова. Через Бунцлау уже отступали битые русскими орды завоевателей, через Бунцлау шла дорога позора захватчиков и торжества победителей. И как гимн священному оружию советского солдата читали мы, наследники Кутузовской славы, скупые строки эпитафии на памятнике русскому фельдмаршалу: "До сих мест князь Кутузов-Смоленский довел победоносные Российские войска, но здесь смерть положила предел славным дням его. Он спас Отечество свое и отверз путь к избавлению Европы. Да будет благословенна память героя".

ЭПИЛОГ

В Германии стояла ранняя весна, весна нашей победы. Советские войска окружили последний оплот фашизма - Берлин. Вот-вот должно было взвиться алое знамя над рейхстагом.

Солнечным мартовским днем меня вызвали в штаб фронта. Ехал я в хорошем настроении. В те дни слово "победа" не сходило с наших уст. Но в штабе фронта от моего настроения не осталось и следа: оказывается, я уже отвоевался. Командование посылало меня на учебу в Военно-Воздушную Академию.

Говорил со мной командующий фронтом маршал Советского Союза Конев. Я горячился, что-то доказывал. Маршал снисходительно покачивал головой.

Выслушав все мои возражения, Иван Семенович грустно усмехнулся:

- Не хочется. Да я бы на твоем месте... Да что - на твоем, я бы сейчас с радостью поехал учиться! Понятно? А ты... Эх вы, молодежь!

Маршал поднялся, прямясь своим ладно сбитым солдатским телом, затянутым в мундир. Годы, казалось, нисколько не имели над ним власти. Он был такой же, каким я его видел под Курском, затем под Львовом на аэродроме нашего полка, таким он остался и после войны - на параде Победы, где маршал вел наш сводный полк, на работе в Министерства Обороны, где мне довелось бывать у него на приеме...

Прощаясь, Конев поинтересовался, хорошо ли я экипирован для поездки в Москву. Признаться, мысль об этом мне и в голову не приходила. Все время на войне - о таких вещах и думать отвыкли.

- Эх, ты, - мягко заметил Иван Семенович, - воевал-воевал, а в Москву в одной гимнастерочке собираешься? О фронте забывай теперь, начинается другая жизнь.

Маршал распорядился обеспечить меня всем необходимым. В частности, лично от себя он подарил мне великолепный трофейный "мерседес".

Сборы в дорогу были недолги. Сдав полк и распрощавшись с друзьями, я ранним утром вывел свой "мерседес" на отличную автостраду. Теперь путь мой лежал на восток, домой. Прямо передо мной вставало солнце, в лицо бил ветер родных полей. Фронт оставался все дальше позади, позади оставался весь привычный уклад военной жизни. Я ехал в Москву, к новой жизни.