Меир Узиэль - Демоны Хазарии и девушка Деби

• Название: Демоны Хазарии и девушка Деби
• Автор: Меир Узиэль
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008

Особое место в творчестве известного израильского писателя Меира Узиэля занимает роман, написанный в жанре исторической фэнтези, – «Демоны Хазарии и девушка Деби» («Маком катан им Деби»).

Действие романа происходит в таинственной Хазарии, огромной еврейской империи, существовавшей сотни лет в восточной Европе. Писатель воссоздает мифологию, географию, историю, быт мифической Империи иудеев. При этом населяет страницы романа живыми, узнаваемыми героями, насыщает повествование их страстями, любовью и ненавистью, пороками и благородными побуждениями. Роман держит в напряжении и не оставляет равнодушными сотни тысяч читателей, ознакомившихся с ним на иврите.

Теперь одна из любимейших книг израильтян приходит к русскоязычным читателям.

---

Что же чувствует девушка в этом поясе, и на сколько времени его замыкают? Ответов я не получил, и мое потрясение изобретательностью человека не проходило. Но это не было самое мое большое потрясение на этой выставке на водах Венеции.

Один из поясов верности был внутри обшит тонким алым бархатом, слабой своей щетиной греющим тело. Это был несколько неожиданно. Я не мог себе представить это некоторое облегчение для женщины среди всей жестокости поясов верности. Интересно, гордились ли женщины различными модами поясов верности. Интересно, показывали ли они их одна другой.

Поэтому я радовался тому, что в Хазарии не было поясов верности, сделанных из железа и их даже нельзя сравнивать с поясами верности рыцарского периода в разных местах Европы.

У хазар пояса верности делались из толстой ткани, иногда кожи. Хазары любили делать вещи из кожи, как вы уже убедились раньше. Много кожи было в Хазарии. Она была дешевой, легко достижимой и хорошего качества. Инструменты для обработки кожи были всегда под рукой у каждого. Умельцами в этом деле были каждый хазар и хазарка с детства. Делали пояса верности из кожи, но более удобными были пояса из тканей, некие подобия поясов для живота сегодняшних женщин. Трусы были несколько длинными, обтягивающими бедра, охраняя желаемое во влажном и влекущем состоянии. Сверху широкий пояс на бедрах связывал все, что ниже, и замыкал на замок шнуровку, идущую через крепкие ушка снизу вверх вдоль пояса.

«Смотри», – сказала Эсти, обращаясь к сестре, когда они получили пояса верности, и Деби подняла юбку из лоскутов кожи и покрутилась в разные стороны. Эсти спустила штаны, подняла рубаху и тоже продемонстрировала свой пояс с замком. Обе рассмеялись и с женским любопытством изучили ткань, форму поясов и поиграли замками.

Это были отличные и удобные пояса, которые мать купила им несколько лет назад. Как-то пришел караван купцов меда. Девочкам было десять и тринадцать лет. «У тебя уже большие дочери», – сказал купец, и девочки странно, победно заулыбались. «Им уже нужны пояса, госпожа Малка», – продолжил он, чуя небольшое выгодное дельце, и действительно обслужил по всем правилам. Малка заплатила ему аванс, попросив привезти два-три образца, и, конечно же, резервные ключи.

Он вернулся через год, привез пояса. Девочки был взволнованы, раскраснелись, мерили. Пояса были несколько велики на них.

В ночь, когда они обвенчались, перед сном сказала им Малка на ухо: «Пойдемте, надену на вас пояса». Девушки были смущены, это ведь был знаменательный день в жизни девушки в Хазарии. Да еще двух сестер в один день.

У Эсти был узкий таз и небольшой зад. Пояса же были шиты на более зрелых женщин, примерно, сорок шестого размера. На Деби пояс чуть не сходился. Но Малка взяла иголку и крепкие нитки, Ушила или расширила, где надо, Кончики нитей связала и закрасила швы, чтобы если кто-нибудь распорет нить, ее можно будет поймать.

Некоторые раввины и мудрецы протестовали против этой традиции использования поясов верности. Они, в основном, были из еврейских общин, пришедших в Хазарию из Египта, Италии, Греции, беженцы с земли Израиля, из Ливана, из Византии, евреи из Испании и Португалии и масса евреев из Вавилона, осевших на землях Хазарии. Другими словами, все те евреи, которые бежали в Хазарию и сумели одолеть границу, охраняемую дьяволом Самбатионом, заграждающим все входы в иудейскую империю.

«Традиция поясов верности, по сути, традиция хазарских колен с языческих времен», – говорили эти евреи, вспоминая «обычаи Аморреев».

Знатоки пользовались древней уважаемой всеми формулой, которая служила началом перехода в еврейство. Но некоторые обычаи были приятны хазарам и приемлемы ими, как, например, правила охоты и молитв, связанных с охотой, свадебные церемонии, ермолка для жениха, и покрытие головы невесты, шляпа с полями из меха у мужчин в праздничные дни. Икра. Ну, и пояса верности для обвенчавшихся девушек, от чего хазары не хотели отказаться.

Кстати, пояса верности весьма понравились девушкам по всей империи, так, что даже девушки-еврейки из общин, не родившиеся в Хазарии, просили матерей купить им эти пояса. Они носили их как знак венчания, как знак того, что у них есть кто-то, кого они любят, как знак страсти и умения воздержания. Попробуй воевать с желанием девушек и их матерей показать, что у них есть друг.

Глава двадцать первая

Весьма некрасиво сидеть, сложа руки, и даром есть свой хлеб. Ферма управлялась со всеми делами наличествующей рабочей силой: мужчиной и юношей при дополнительной помощи женщин. Малка была неутомимой в работе. Кроме тяжелых поездок и возни со всевозможными железками, она управлялась со всем. А дочери помогали ей во всем с восемнадцати лет. Сбор яиц, ощипывание перьев, чистка кожи, отлично выполнялись ими.

Раньше было у них два раба, но когда девушки выросли, рабов продали. Существуют правила, которых надо придерживаться в таких отдаленных и отделенных от городов местах девушкам, достигшим зрелости. На равных работали все члены семьи.

И все же, несмотря на то, что не было особой работы, оба жениха встали рано утром, вместе со всей семьей. Помолились, умылись и вышли в поле. Четверо собирали орехи в корзину, и весь урожай был собран в течение четверти часа. Четверо рубили дерево в лесу одним топором поочередно. Когда работали на улье, новых двух работников не покрывали сетками, и они должны были стоять поодаль, чтобы пчелы их не жалили, но это не помогало. Когда глаза их запухли от пчелиных укусов, Гади позволил себе довольно грубую шутку насчет тех, кто дает рукам волю с девушками, распространенный между пчеловодами рассказ о мужчинах, приходящих в пятницу к ним с просьбой, чтобы пчела укусила их детородный орган, который увеличивался до устрашающих размеров.

Но после двух-трех дней все обрело порядок, частично само собой, частично организационными действиями Малки, частично по инициативе Ахава и Давида. Дом был несколько запущен. Из-за того, что не было мастера по окраске кожи, к примеру, не были нарисованы, по хазарской традиции, цветы вокруг дверей. То, что было нарисовано по краям крыши, стерлось и потрескалось. Однажды утром Ахав сказал: «Если нет ничего более важного, возьмусь за покраску дома».

Это было отличное предложение, требовавшее в первую очередь изготовление кистей. Купили краски – зеленые, красные, коричневые, белые и черные. Для клея при разведении красок использовался яичный белок, его также извлекали из рыбьих костей и деревьев в лесу. О голубом цвете нечего было говорить, как и о золотой и серебряных красках. Во всяком случае, в течение двух недель все части дома, нуждающиеся в окраске и обновлении, были отделаны. Белые анемоны, традиционно рисуемые на притолоках дверей в Хазарии, розовые цикламены над окнами с сердечками по сторонам, а на притолоках окон – цепочки черных прямоугольников – все это сверкало свежей краской. Вокруг дымохода Ахав нарисовал нечто, придуманное им самим – красные и желтые треугольники, обведенные черной линией. Все это выглядело несколько грубовато. Но Ахав разбавил это зелеными прерывающимися полосками, между которыми нарисовал расцвеченные кружки горчичного цвета, этим же разрисовав все перегородки и ширмы. Он также соорудил новые перегородки, в чем помог ему Гади, распилив древесные стволы на доски и обстругав их, а затем, скрепив так, чтобы они стояли твердо и разбирались легко по необходимости.

Когда работа была завершена, отмыли пятна краски на полу, Малка при всех расцеловала Ахава и сказала «Как все красиво, никогда еще наш дом не был таким красивым в преддверии Пейсаха».

И Деби вся светилась радостью.

Он смотрел на ее улыбку, которая действовала на него, как удар, и сказал про себя: «Вечером, вечером. Все удовольствия – вечером».

Глава двадцать вторая

Пояса верности не вели к слишком большому целомудрию до свадьбы, как может подумать читатель. Даже наоборот. Из-за поясов верности, хранящих все, что внутри, делать все, что снаружи, было разрешено. Обвенчанным парам разрешено было уединяться вдвоем, даже на целую ночь.

Хотя речь не идет о совершенно вольном сексуальном поведении, разрешающем любые формы наслаждения, как до появления СПИДа в наши дни, но по сравнению с поведением людей свободных и достойных, нет сомнения, что речь идет о чем-то абсолютно ином. Поэтому никто не перебросился гневным или угрожающим взглядом, когда Деби и Ахав и Эсти и Давид поторопились покончить с яблоками в меду и положить посуду в корыто с водой, подогретой раскаленными камнями. Малка сказала: «Ладно, ладно, я все закончу». Тут же дочери поцеловали мать в щеки и исчезли в последнем свете дня, который и сам почти исчез.

Эсти и Дуди направились к ульям, чуть светящимся красными крышами, в то место, где они уединились еще в первый день их знакомства. Там лежал ствол дерева, полый внутри, куда они еще тогда спрятали одеяло. Там он поцеловал ее в первый раз и был удивлен, что она открыла рот и коснулась его языка своим языком. Он не знал, что она очень боялась того, что он подумает об этом поцелуе, что он не разочаруется в том, что она совсем ребенок и ничего не знает о поцелуях.