Меир Узиэль - Демоны Хазарии и девушка Деби

• Название: Демоны Хазарии и девушка Деби
• Автор: Меир Узиэль
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008

Особое место в творчестве известного израильского писателя Меира Узиэля занимает роман, написанный в жанре исторической фэнтези, – «Демоны Хазарии и девушка Деби» («Маком катан им Деби»).

Действие романа происходит в таинственной Хазарии, огромной еврейской империи, существовавшей сотни лет в восточной Европе. Писатель воссоздает мифологию, географию, историю, быт мифической Империи иудеев. При этом населяет страницы романа живыми, узнаваемыми героями, насыщает повествование их страстями, любовью и ненавистью, пороками и благородными побуждениями. Роман держит в напряжении и не оставляет равнодушными сотни тысяч читателей, ознакомившихся с ним на иврите.

Теперь одна из любимейших книг израильтян приходит к русскоязычным читателям.

---

«Глупости, кто проверит».

«Но мы же хазары, – сказал слегка сбитый с толку Ахав, – нам запрещено строить из камня».

«Ну, запрещено. Но это же только стена, разделяющая стойки в конюшне. Это не жилой дом».

«Не важно. Никакой разницы. Хазары не строят из камня».

«Если ты хочешь знать, отец, брат и мы, сестры, построили каменный дом в лесу. Я тебе его покажу. Если захочешь, можешь пойти туда жить со мной».

«Шутка», – добавила она через пару секунд.

«Ты действительно этого хочешь?»

«Я знаю? Жить там приятно, ты увидишь. Но ты, верно, хочешь вернуться в свой город. Что тебе искать в этот уединенном месте с пчелами и рыбами?»

Ахав приблизился к ней. Они еще не вышли из конюшни, лишь собираясь это сделать. Он выглянул через окно, но увидел, что они вдвоем надежно укрыты от взгляда снаружи. Сердце его лихорадочно билось от страха, что он потерпит позорный провал. И он спросил (она ясно чувствовала дрожь в его голосе): «Можно тебя поцеловать?»

«Попытайся». Шепот слышал в этом слове тот, кто умеет слушать.

Между нами, он уже собирался отказаться от затеи, и все же, слава Богу, не отказался. Нагнулся над нею, и она чуточку отступила, рискуя испортить все. Но он подался вперед, и, наконец, свершилось то, чего мы с нетерпением ожидали: они поцеловались. Обнялись и еще раз поцеловались. И еще. До тех пор, пока она, повинуясь женскому инстинкту, чувствуя грань, которую опасно переступить, ибо не будет возврата, сказала: «Ахав, хватит!»

Какое хватит! Надо было еще, и еще. Он не мог насытиться. После последнего поцелуя они вышли из конюшни, и присели на обрубок ствола, напротив корыта. Деби помахала матери, которая подумала про себя: «Что-то из этого выйдет. Уверена, что-то выйдет».

Она уже развивала в мыслях мечту матери о женихе для дочери, который будет всегда под рукой, будет вставать утром с приветствием – «Доброе утро, мама, прекрасный кофе вы сварили для меня, мама», будет молиться, благословляя и хваля утреннюю глазунью. Утром он будет объезжать дикого коня, днем начищать меч и оттачивать лук, вечером пошлет стрелы в стрижей.

После нескольких минут их беседы, возник шум у дома. Деби и Ахав пошли туда. По пути Деби обернулась к нему умопомрачительным движением всего тела и сказала: «Ну, пока, я ухожу».

«Я увижу тебя позже?» – в голосе Ахава хозяйственные нотки мешались с явным беспокойством.

«Да», – сказала она, все же не одарив его своей обворожительной улыбкой, делающей это «да» более интимным. Она поспешила войти в дом, а за ней вбежала ее сестра.

«Ну, что?» – спросила она Деби.

«Есть!» – подняла она руки в знак победы.

По сути, слово это употребляемо в настоящее время. Этот фокус используют некоторые писатели, чтобы приблизить мысли и чувства далекого прошлого, что и вправду не слишком изменились, несмотря на иное правописание и состав слов. Удивительно то, что девушки именно использовали это слово, да и парни Хазарии, имея в виду небольшие, но для них весьма важные достижения. И этот смысл сохранился до наших дней. Ну, пожалуй, в этом пункте для рассказчика этой истории была определенная легкость. Но совсем не так в отношении других бесед, дел, событий, домов, ульев, носилок, лошадей. В отношении книг, мечей, тканей, эха долин, принцев, синагог, шалунов, прокрадывающихся в конюшню, чтобы дать пинка в брюхо лошади, так, что она теряет дыхание от боли. В отношении не возведенных башен, мостов, деревянных стен, кочующих городов, фанеры, разных популярных предметов и тридцати двух образцов форм Хазарской империи, гигантского иудейского государства. И время, описываемое в этой книге – конец девятого столетия, примерно, сто лет с момента принятия Хазарией иудаизма, и почти за триста лет до ее падения.

Но почему, почему это случилось? Как эта империя пала и исчезла, и ничего от нее не осталось, за исключением конских следов на песке и следов саней на запад-северо-запад, которые покрылись травой спустя два месяца начала двадцатых годов тринадцатого столетия, и все. И ничего, кроме этого, не осталось. Не найдено и не раскопано.

Глава десятая

Деби была среднего роста. Тело сродни формам богини Астарты, ни один взгляд не оставляло равнодушным, кожа бела и чиста, как небо месяца Элул. Она захватывала сердца, вздымая их на эшафот для отсечения. Такова она была – Деби. Глаза – как два прозрачных озера. Но светлые глаза – вовсе не редкость в Хазарии. Светлые волосы спускались длинными прямыми прядями по обе стороны жизнерадостного лица. Носила она штаны из кожи. Ахав глядел ей вслед: девственность и распутство сливались в ней, обнимались и смеялись, одно на плечах другого, как две тайные подруги. Он смотрел, млея и теряя ясность взгляда от ее ослепляющей красоты, чмокая губами, словно высасывая сладкую мякоть из виноградины. Невидимая ее сторона очаровывала с той же разрушительной силой, как и видимая.

На девушке были штаны из светлой, естественной и красиво сшитой густыми стильными стежками мягкой кожи, обрамленные мехом и рубашка, белая, с воротничком и пуговицами, внушающими надежду мужскому взгляду, и вышивкой желтыми крестиками по белому фону, образующими неожиданные сочетания. На плечи был наброшен кожаный жакет, в руках она держала большой шарф, размером с одеяло из легкого пуха. Было жарко, потому она несла его в руках. Но в этих краях в это время года жарко, а через мгновении – холодно, и потому нужен был этот шарф, купленный у проезжих сарацинов.

Вид ее был ошеломляющ для того, кто поцеловал ее всего лишь миг назад. И Ахав ликовал, расчувствовался, сбросил обувь и погрузил ноги по колени в священное море. Что ж. Пока он тут и останется. Она явно отнеслась к нему серьезно. Такую девушку он никогда не найдет в другом месте. Тут он преуспел, ибо нет других мужчин рядом. Тут он царь. Ибо тут он представляет то, что есть. И как это хорошо, что он пришел сюда, в это заброшенное место, – один дом, и несколько складов, и конюшен, и коровник, и куры, место обитания которых он еще не определил. Да, и еще эти пчелы, и улья. Жалят ли они, нет? Бояться нечего. Семейка знает, как с ними обращаться. Научат и его.

Семья ее – золото. Какой отец, да и мать в порядке, и юноша-сын. Примет его, как мужа сестры, свояка. Последнее слово он произнес впервые. Видно, здесь богатство немалое. Особенно от меда. Будет и его доля приличной. Пришло время везения, очерчивающее птицами круги над ним. Осталось лишь завершить их странствие, которое пока неудачно оборвалось. От этой мысли в животе оборвалось, холодно стало ему и горько от ужаса воспоминания. Выходило, что это все же не лучший день в его жизни, каким бы он мог быть.

Глава одиннадцатая

Эсти тоже повезло. Рыжая добилась своего. Шум, который заставил Деби встать с места, где она сидела с Ахавом, и уйти в дом, по сути, был спором по поводу обеда. Давид, из мужчин-гостей, требовал прекратить лишние заботы, ибо им достаточно пары сухарей и квашеной капусты, еды, которую они носят с собой. Хозяйка возмутилась, и тут вмешался сын Довалэ и спросил: «Который час? Всего лишь одиннадцать? Я сейчас поохочусь на гусей, принесу восемь-десять, зарежем их и поедим».

«Я иду с тобой», – сказал Давид.

«И я, – сказала малышка, – иду с вами».

«Ну, так и я присоединяюсь к вам», – сказал один из гостей, лысеющий мужчина.

«Ах…» – сказала Эсти сердитым или, скорее, взволнованным голосом.

Брат сразу понял намек и сказал мужчине: «Нет, нет. Оставайся здесь. Это лишь помешает. Мы идем на очень крутой берег с глубокими ущельями. Как тебе объяснить, не будет места всем, гуси просто улетят, пока мы будем скользить в грязи».

Позже Эсти поблагодарила его за такую быструю и изящную ложь. И так они вышли с ловушками и сетями, макетами гусей и квакающими свистками. Это весьма нелегкий и не очень успешный способ охоты за гусями, ибо гораздо проще сбивать их стрелами. Но, дорогие читатели, вы ведь евреи, как и те хазары, и отлично знаете, что гусь, убитый стрелой, не кошерен. Его надо поймать живым, зарезать, а затем, пожалуйста, ешьте сколько вам угодно.

И не было лучше ловцов в капканы во всем тогдашнем мире, чем хазары, мастеров по уловкам в охоте на гусей. И, вероятно, не будет преувеличением сказать, что они по сей день являются лучшими специалистами во всем мире по изобретению самых изощренных ловушек.

В Итиле, столице Хазарии даже был исследовательский центр по изобретению ловушек, и каждое новое усовершенствование сразу же распространялось среди мэров городов, графов, деревенских аксакалов, и раввины рассказывали об этом в синагогах в специальные дни показа образцов, которые внедрялись немедленно после изобретения.

Хорошая охота это заработок, и мясо всегда было в избытке, не говоря уже о кроликах, миллионы которых развелись на землях Хазарии, но охотились за ними лишь для получения меха для домашних туфель и женских перчаток или для корма собак и кошек. Это была легкая охота при помощи стрел, ибо кроликов едят лишь псы и кошки.