Константин Станюкович - Том 2. Два брата. Василий Иванович

• Название: Том 2. Два брата. Василий Иванович
• Автор: Константин Станюкович
• Издательство: Правда
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1977

Константин Михайлович Станюкович — талантливый и умный, хорошо знающий жизнь и удивительно работоспособный писатель, создал множество произведений, среди которых романы, повести и пьесы, обличительные очерки и новеллы. Произведения его отличаются высоким гражданским чувством, прямо и остро решают вопросы морали, порядочности, честности, принципиальности.

Во второй том вошли произведения: «Два брата», «Василий Иванович».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Капитан ходил тихими шагами по мостику, по временам останавливаясь, чтобы посмотреть в бинокль на стоявшие на рейде суда. Кроме четырех судов русской эскадры, на рейде было несколько иностранных военных судов, не считая многих «купцов» и джонок Василий Иванович тоже, разумеется, на мостике, готовый командовать авралом. Опершись о поручни, он стоит на наветренной стороне и зорко глядит вперед.

Оба они, по-видимому, совершенно спокойны, но в действительности оба они в душе испытывают волнение, зная отлично, что со всех военных судов устремлены бинокли и моряки всех наций ревниво будут следить за маневрами красавца клипера, которому предстоит нелегкая задача — пройти под парусами к эскадре среди множества судов, стоявших на дороге.

Слегка накренившись и с тихим гулом рассекая воду, легко поднимаясь с волны на волну, приближался «Голубчик» к судам. Полнейшая тишина царит на клипере. Только изредка раздается звучный тенор Василия Ивановича:

— На баке! Вперед смотреть!

И ответ боцмана:

— Есть! Смотрим!

И снова тишина.

Все понимают, что для моряков это — торжественные минуты, что вход на рейд подобен появлению какой-нибудь блестящей красавицы среди ревнивых соперниц и что теперь посторонние разговоры неуместны, да и не идут на ум. У всех, начиная с капитана и кончая вот этим маленьким матросом, стоящим у своей снасти, одна мысль: как бы клиперу не осрамиться и войти в люди, как следует военному судну. Все посматривают на мостик и, видя спокойные, уверенные лица капитана и Василия Ивановича, чувствуют, что клипер не осрамится.

И он не осрамился, а лихо прошел мимо французского фрегата, «обрезал кормы» двум английским корветам и шел теперь к русской эскадре.

— Придется резать корму адмирала! Иначе не пройдем. Вот этот «купец» нам мешает! — тихо замечает капитан Василию Ивановичу, указывая рукой на «купца».

— Есть! — так же тихо отвечает, но уже без обычной почтительной аффектации, Василий Иванович, одновременно с капитаном подумавший о том, что придется резать корму адмирала. — На якорь станем за «Красавцем»?

— Да.

— Лево! Больше лево! Стоп так! — нервно, отрывисто командует рулевым Василий Иванович, бросая сердитый взгляд на стоявшего на дороге «купца».

И клипер, бросившись к ветру, проходит сквозь ряд судов и джонок и благополучно минует «купца», пробежав у него под самым носом.

— Право!.. Право! Так держать!

— Есть! Держим! — отвечает старший рулевой, быстро ворочая штурвал.

Клипер теперь несется прямо на корму адмиральского корвета. Уж он так близко, что отлично видна приземистая, кряжистая фигура адмирала с биноклем в руке, стоявшая, подавшись вперед, на юте впереди других зрителей. Казалось, вот-вот, сейчас «Голубчик» врежется в корму «Грозного». Все затаили дыхание. Ни звука на палубе. Капитан перестал ходить и напряженно смотрит вперед, измеряя зорким взглядом расстояние между клипером и корветом.

«Пора, однако, спускаться!» — мелькнула у него мысль, и он, пощипывая в волнении бакенбарду, только что хотел об этом сказать Василию Ивановичу, как уже раздался уверенный, звучный голос Василия Ивановича:

— Право на борт! Одерживай!

И послушный рулю, как добрый конь узде, клипер лихо пронесся под самой кормой адмиральского корвета, и Василий Иванович улыбнулся, словно этой улыбкой благодарил клипер.

— Здорово, ребята! — раздался среди тишины довольный голос адмирала.

Громкое: «Рраз ддва!» — разнеслось по воздуху, когда уже клипер, приведя к ветру, шел далее.

Пройдя мимо «Дротика» и «Красавца», клипер круто повернул против ветра.

— Паруса на гитовы! Из бухты вон, отдай якорь! — раздавался голос Василия Ивановича. — Марсовые к вантам!

Не прошло и пяти минут, как исчезли, словно волшебством, паруса; клипер недвижно стоял невдалеке от «Красавца», и капитанский вельбот уже был у борта, готовый везти капитана к адмиралу с рапортом.

— Славно стали на якорь, Василий Иваныч! — замечает капитан.

— Да, кажется, ничего себе! — отвечает как будто спокойно Василий Иванович, сияя от удовольствия.

Но эта радость внезапно исчезает, а на лице его снова смущенное, озабоченное выражение, не покидавшее его во все две недели.

— Верно, адмирал скоро будет… А мы еще не убрались, Павел Николаевич!

— Нечего убираться!.. У вас клипер — игрушка… Чего еще, Василий Иваныч! — говорит капитан, и вслед за тем уходит вниз облекаться в мундир, чтобы ехать к адмиралу.

Через час капитан возвратился с адмиральского корвета. Смотр назначен через два дня. Через неделю клипер уйдет в отдельное крейсерство на север.

— Но адмирал с нами не пойдет, Василий Иваныч! — прибавил с улыбкой капитан, торопясь успокоить старшего офицера.

Вместе с тем капитан привез и радостное для «фендриков» известие о производстве их в офицеры. Пригласив их к себе в каюту, капитан, с бокалом шампанского в руке, поздравил молодых мичманов и сказал маленький спич:

— Все вы, господа, остаетесь у нас на клипере, чему я, конечно, рад… Один господин Непенин от нас уходит… Адмирал назначает вас флаг-офицером, господин Непенин! Сегодня же потрудитесь явиться к адмиралу!

Непенин не ждал такого радостного известия. Быть поближе к начальству, иметь возможность отличиться — это были его заветные мечты. Он вспыхнул от удовольствия.

— Вы, кажется, очень довольны назначением? — с едва заметной улыбкой спросил капитан.

— Я крайне благодарен вам, Павел Николаич!

Капитан с удивлением поднял глаза на молодого человека.

— Благодарите не меня, а адмирала… Я тут ни при чем. Не я рекомендовал вас на эту должность. И, признаться, я не вижу особенной причины радоваться… Для молодого офицера лучшая школа — строевая служба… А впрочем, желаю вам всяких успехов, господин Непенин.

Непенин закусил губы от досады. Сидоров насмешливо улыбался. Никто из товарищей не завидовал назначению Юлки.

В кают-компании молодых мичманов встретили шумными поздравлениями и шампанским. Через пять минут уж у всех на сюртуках были мичманские погоны. Василий Иванович провозгласил тост за милую молодежь и со всеми перецеловался.

— Дай вам бог всего хорошего, Непенин! — мягко проговорил он, поздравляя Непенина.

— Вы, Василий Иваныч, пожелайте Юлке блестящей карьеры… Уж он ее начал… Он теперь особа… Адмиральский флаг-офицер!.. — с хохотом подхватил Сидоров.

— Что карьера?.. Не с карьерой жить… Не это главное… Вы вот все зубоскалите!

Многое хотелось сказать Василию Ивановичу. Он все еще не хотел верить в безнадежную испорченность своего бывшего любимца и все еще сохранял уголок для него в своем любящем сердце. Но Непенину было не до излияний. Он торопился явиться к адмиралу и даже не обратил внимания на насмешку Сидорова.

Вечером он совсем перебрался на адмиральский корвет, простившись с Василием Иванычем так небрежно и холодно, забыв даже упомянуть о своем долге, что Василий Иванович только грустно усмехнулся ему вслед, ни слова не сказав на прощанье.

XIII

Смотр прошел блистательно.

Куда только не заглядывал адмирал — он везде встречал образцовый порядок. О чистоте и говорить нечего! Когда, в сопровождении свиты, спустившись в машину, его превосходительство изволил провести пальцем в белоснежной замшевой перчатке по крышке цилиндра, Василий Иванович, признаться, струсил, и у него по спине забегали мурашки. А что как вдруг на пальце окажется черное, ужасное пятно?

Но этого, конечно, не случилось, и Василий Иванович напрасно струсил.

Его превосходительство с довольным видом поднес палец почти к самому носу сопровождавшего его флаг-капитана и весело проговорил:

— Посмотрите!

Флаг-капитан посмотрел, но, как опытный дипломат, ничего не сказал.

— Ни пылинки!.. Это не то, что на «Дротике»! Здесь — приятно быть. Видно, что настоящее военное судно! — проговорил он и пошел наверх.

Все учения производились на славу. Перемена марселей сделана была в пять с половиной минут; клипер приготовился к бою в три минуты; десант был посажен на шлюпки, готовый разить врагов, в четыре с половиной минуты. Чего еще более желать?!

Адмирал, стоя на мостике, несколько раз принимался благодарить капитана. Но капитан, по-видимому, недостаточно чувствовал себя счастливым от адмиральских комплиментов, принимая их с официальной сдержанностью. И адмирал, любивший взаимность чувств, под конец смотра сделался скупее на комплименты.

Он обратился было с выражением благодарности к Василию Ивановичу; но Василий Иванович, приложив руку к треуголке, так упорно молчал, что адмирал, взглянув на вспотевшее, красное, нелепо улыбающееся лицо Василия Ивановича, поспешил отвернуться, не желая длить агонию старшего офицера.