Николай Андреев - Рыцари Белой мечты (Трилогия)

• Название: Рыцари Белой мечты (Трилогия)
• Автор: Николай Андреев
• Жанр: Альтернативная история

Аннотация:

Выкладываю трилогию одним томом. Попутно ищу издателя для неё. Том 1.Февраль 1917 года. Мятеж в Петрограде подавлен верными престолу войсками, Петроградский Совет разгромлен, Александр Керенский погиб в бою. Худшая страница русской истории зачеркнута и переписана набело. Не будет ни бессильного Временного правительства, ни большевистского переворота, ни похабного Брестского мира. Весной 1917 года русская армия — впервые с начала войны в избытке снабженная всем необходимым, не разложенная пораженческой пропагандой — готовится к решающему наступлению на всех фронтах. Том 2. Весна, 1917 год. Февральская революция подавлена верными престолу войсками. Российская история пошла другим путем. В апреле начинается решающее наступление на всех фронтах. Новый Брусиловский прорыв сокрушает австрийскую оборону. Отчаянные атаки русской пехоты, поддержанной армадами тяжелых бомбардировщиков "Илья Муромец", сметают немецкие укрепления на Северном фронте. Первая Конная армия генерала Врангеля уходит в глубокий рейд по вражеским тылам. Русский десант высаживается в Царьграде — под грозный рев корабельной артиллерии, под победные марши военных оркестров, поднимающих войска на последний штурм: "Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый Росс!"… Том 3.Подтвердит ли негласное расследование, что Гучков, Милюков, Львов, Керенский и Ко готовили Февральскую революцию ещё с 15-го года? Что выберет контрразведчик Бобрев: счастье в любви или благо России? Сможет ли А. И. Спиридович, бывший начальник охраны царя, наконец-то вызвать Гучкова на дуэль? Чем пожертвует Великий князь Кирилл (он же Кирилл Сизов), чтобы предотвратить опасность новой революции? Узнать это вы сможете, прочтя книгу.

---

— Благодарю Вас, — личный доктор Алексея подвёл черту под решением Николая. Царь просто не мог отречься в пользу сына: он долго не проживёт, он будет вдали от отца, он будет мишенью ударов судьбы и врагов…

— Ваше Величество, господа Гучков и Шульгин просят Вашей аудиенции, только что прибыли из Петрограда.

— Пусть войдут, — Николай отложил в сторону бумагу, на которой набросал черновик манифеста об отречении в пользу своего брата Михаила.

Он не видел иных способов исправить положение, все вокруг ждали, когда он откажется от престола. Вокруг были измена, и трусость, и обман. Николай надеялся лишь на то, что народ поймёт его шаг, оценит его жертву ради победы страны в Великой войне.

Шульгин выглядел совершенно жутко: что-то простудное подтачивало его изнутри, инфлюэнца или нечто в этом роде. Лицо осунулось, глаза болезненно блестели, Василий Витальевич то и дело припадал губами к платку, пытаясь заглушить кашель.

Говорил Гучков, с напором, с нажимом.

— Ваше Величество, мы только что прибыли из охваченного восстанием Петрограда. Вот-вот гарнизон перейдёт на сторону восставших, — тут, конечно, лидер партии октябристов кривил душой. — Народ бунтует, проблемы с продовольствием, паралич транспорта. Всё намного серьёзней, чем в тысяча девятьсот пятом году. Ныне дарованием выхолощенной конституцией невозможно утихомирить народ. Народ требует нового властителя, которому можно было бы довериться, который способен привести страну к победе в сложившейся ситуации. К сожалению, Вашему Величеству люди более не верят.

Гучков и Шульгин стояли в дверях купе. Василий Витальевич снова припал к платку, но всё-таки не смог заглушить кашель. Его тело дрожало от озноба…

— Присядьте, господа. Мне уже рассказали о том, что происходит в столице. Но что сейчас в Царском селе?

— Пока что Вашей семье ничего не угрожает, Ваше Величество, даст Бог, восставшие солдаты не поднимут руку на семью самодержца. Однако, боюсь, без каких-либо уверенных шагов с Вашей стороны всё может пойти по наихудшему пути.

— Что ж, я был готов к Вашему визиту. Вот текст моего отречения в пользу моего брата Михаила и мои просьбы в качестве частного лица? Предоставить возможность доехать до нашей резиденции в Крыму либо Архангельска, где я с детьми и Александрой Фёдоровной сяду на пароход до Англии.

— Ваше Величество, конечно, мы уверены, что Ваши просьбы будут выполнены, однако существует одна проблема. Михаил Александрович отказался взойти на престол, если такое предложение ему будет сделано.

— Василий Витальевич, каково же Ваше мнение?

— Я согласен с сударем Гучковым, — Шульгин был слишком слаб, чтобы говорить более минуты. Поэтому лучше поддакнуть лидеру октябристов. Хотя и хочется, хочется кинуться в ноги Николаю, убедить его стать настоящим царём, монархом, таким, о котором мечтает любой монархист. Не получится. Ничего не получится. И от этого становится невероятно гадко на душе…

— Михаил Александрович, если Вам предложат принять корону, Вы согласитесь? — начал было издалека Шульгин, уже начинавший хворать, но Кирилл его опередил. Сизов и так знал, каков будет ответ, но было бы не очень полезно показывать это знание. Но предложить "старейшинам" сперва лично узнать мнение Михаила по поводу возможности передачи ему престола ему Кириллу всё-таки удалось.

— Михаил, ты сядешь на трон? Никки вот-вот подпишет манифест об отречении. Ты готов взять на себя ответственность за всю страну?

Михаил, первый гражданин России, ответил отказом, хотя его и пытался долго переубедить Шульгин. Гучков и Милюков всё-таки решили, что надо сделать ставку на Кирилла Владимировича. Михаил явно не внушал никакого доверия практически ни у кого, кроме самых ярых монархистов. Даже во вверенной ему некогда гвардии он понаделал такого, что это аукалось до сих пор, например, при том же восстании запасных батальонов. Точнее, он сослался на то, что представительный орган должен будет решать судьбу монархии. В условиях войны, развала транспорта, назревающего голода в столице — разводить говорильню… Да, Михаил нашёл великолепное решение. Он даже не смог нормально отказаться от короны.

— Что ж, — лицо Николая практически не дрогнуло, но показалось, будто бы он разом стал втрое меньше и старше. — Думаю, мне понадобится некоторое время, чтобы переделать текст манифеста.

— Мы привезли с собою текст Вашего отречения, Ваше Величество, — Гучков чуть подался вперёд. — Мы знали, что Вам вряд ли будет до соблюдения юридических и прочих тонкостей, поэтому заблаговременно об этом позаботились. А ещё — письмо от Кирилла Владимировича. Думаю, там найдётся немало слов, чтобы утвердить Вас в уверенности того, что Вы делаете благо для своей страны и Вашего народа.

Гучков передал запечатанный вензелем тоненький конверт. Николай со смешанными чувствами взял протянутую бумагу, поблагодарив кивком головы. Шульгин, которого на время оставили приступы кашля, и Гучков, на лице которого опытный интриган мог бы прочесть торжество и радость, вышли из купе, оставив Николая наедине с письмом Кирилла и текстом манифеста об отречении от престола.

Эмиссары, к сожалению для них самих, не догадались вскрыть письмо Кирилла. Сизов надеялся на это, верил, потому что другого выхода, другого способа передать весть Николаю не было. Вестового просто бы не пропустил спевшийся с Думой Рузский. Телеграмму могли перехватить. А кто бы додумался досматривать Гучкова и Шульгина? Сами думцы вряд ли бы вскрыли конверт: какой здравомыслящий человек, когда ему вот-вот упадёт корона в руки, может начать отговаривать Николая от такого шага?

Но Кирилл был, кроме всего прочего, честным человеком. И он не хотел того, чтобы по стране лились реки крови, люди пухли от голода в метре от кордона, перекрывавшего дорогу в город, к пайкам, а работящих крестьян отправляли на верную смерть в Сибирь…

Николай распечатал конверт, развернул письмо. А глаза уже бежали по строчкам…

— Господа, я принял трудное решение, и надеюсь, что о нём в должном свете узнает весь русский народ и союзники, — Гучков, поклонившись, принял из рук Николая лист бумаги.

Октябрист с почтением принял документ из рук царя, бесценный, стоивший нескольких армий и двух революций…

"В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся народныя волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, всё будущее нашего дорогого отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца.

Жестокий враг напрягает последния силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками может окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России сочли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшаго достижения победы и в согласии с Государственной Думой признали мы за благо отречься от престола государства Российскаго и сложить с себя верховную власть, препоручая ея сыну нашему, Алексею Николаевичу, и благословляем его на вступление на престол государства Российскаго.

Заповедуем мы сыну нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои ими будут установлены, принеся в том ненарушимую присягу во имя горячо любимой родины.

Заповедуем мы родственнику нашему, Кириллу Владимировичу, крепко и мудро направлять волю сын нашего во дни бедствий и счастий, до наступления совершеннолетия Алексея Николаевича, помогать всемерно советом и делом для блага родины нашей.

Приказываю всех верных сынов отечества к исполнению своего святого долга пред ним — повиновением Царю в тяжёлую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы.

Да поможет Господь Бог России. Николай".

Поздно вечером поезд увозил в Могилёв отрёкшегося императора, который раз за разом перечитывал письмо Кирилла.

"Никки, прошу, прочти это послание внимательно и задумайся. Ты помнишь историю Луи Шестнадцатого? Ни его самого, ни его семью судьба не сберегла от смерти на гильотине. Ты же не хочешь, чтобы Алексей погиб через несколько месяцев или лет, расстрелянный будущей властью? Думцы хотят взять страну в свои руки, но это ничем хорошим не кончится. Твоё отречение в мою пользу, по их мысли, успокоит народ. Нет, это вряд ли произойдёт. Законы империи просто не позволят моим потомкам занять престол. Это создаст слишком много проблем, к тому же будет существовать опасность и для тебя, и для твоей семьи. Хотя бы ради Аликс и детей, отдай престол цесаревичу, назначив меня его регентом. Михаил не желает ни сидеть на троне, ни стоять у него. У него просто нет сил и способностей для этого. Я же смогу успокоить столицу. Помнишь историю с покушением на Львова? После этого я вне всяких подозрений среди думцев. Несколько месяцев, или даже недель, и я смогу вернуть жизнь в нормальное русло. Но ты…Слишком много людей просто не хочет сейчас встать на твою защиту. В столице таких почти не осталось. Через несколько дней прибудет граф Келлер, это даст мне достаточные силы, чтобы покончить с анархией в Петрограде.