Журнал «Если» - «Если», 2000 № 09

• Название: «Если», 2000 № 09
• Автор: Журнал «Если»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: ISSN0136-0140

Роберт ШЕКЛИ. КООРДИНАТЫ ЧУДЕС: ВТОРОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Мало кто из поклонников фантастики не побывал в «Координатах чудес» знаменитого фантаста. Спустя треть века автор предлагает вновь встретиться с Томом Кармоди и отправиться на поиски короля бесконечного пространства.

Владимир ПОКРОВСКИЙ. ИНДЕКС 97

На далеких планетах в борьбе между долгом и совестью выигрывают… силлогизмы.

Джек ХОЛДЕМАН. ЕСЛИ БЫ СВИНЬИ УМЕЛИ ЛЕТАТЬ…

В рассказе фантаста они это запросто проделывают.

Клэр БЕЛЛ. БОМБЕР И «БИСМАРК»

Месть боевого кота будет страшной!

Дэвид ХИЛЛ. ПОДГОТОВКА

Игра — самый верный путь к успеху.

Джон КЕССЕЛ. НЕКОТОРЫЕ ЛЮБЯТ ПОХОЛОДНЕЕ

Даже само Время способно пощадить великую актрису. Но не Голливуд.

Линда БЕЙКЕР. ПРИТЯЖЕНИЕ ЛЬДА

Оказывается, хоккей — это не профессия или увлечение. Это форма жизни.

ВИДЕОДРОМ

Можно построить новый Вавилон, а можно создать город будущего. Все это отлично умеет делать кинематограф.

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. КОТОСОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ

Весьма своеобразная классификация российских фантастов.

Вл. ГАКОВ. ПЕРЕСМЕШНИК

Этим словом об авторе сказано далеко не все. Хотя многое…

Владимир ШАТИЛОВ. ИСТОРИЯ НЕСБЫВШИХСЯ НАДЕЖД

Продолжаем публикацию очерков о региональной фантастике.

РЕЦЕНЗИИ

Новые книги Г.Бенфорда, Е.Хаецкой и других авторов.

Евгений ХАРИТОНОВ. БЕГ ПО КРУГУ

Дискуссия о положении в российской НФ-прозе свернула на критические рельсы.

КУРСОР

«АБС-премия», томская «Аэлита» и другие новости.

ФАНТАРИУМ

Диалог с теми, которые все знают, и теми, которые хотят узнать.

Сергей СИНЯКИН. КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ…

…по поводу «Истории нашего столетия» Н.Оберлендера, Нью-Йорк, изд. «Брукс», 2100 год.

КОНСИЛИУМ

С женщиной в этой рубрике мы еще не встречались… А зря!

ПЕРСОНАЛИИ

Авторы номера — известные и неизвестные.

---

А тут еще этот сервер… И с чего вдруг неймется этому серверу, все время рядом околачивается…

И тут Пилот ощутил жуткий всплеск боли в колене. И сервер тут же к нему бросился, вскричав с явной недоброжелательностью:

— Еще один!

Сознание возвращалось медленно и не то чтобы мучительно, но как-то ватно. Сервер хлестнул его по лицу чем-то жгучим и поспешно удалился. Над Пилотом склонилось тошнотворно огромное лицо Мэллара.

— Добро пожаловать в Ля Зарет! — сказал он.

— Дьявол! — едва слышно проговорил Пилот.

Пилот не знал, что такое Ля Зарет, но по тону понял: это что-то очень нехорошее.

— Сволочь, — отозвался Пилот. — Ты что со мною сделал, скотина?

Мэллар криво улыбнулся.

— Безумно устал. Просто безумно. Когда-нибудь все эти болезни окончательно меня доконают, честное слово.

И тут же поскучнел, и тяжко вздохнул, и о чем-то своем задумался. И головой покачал сокрушенно в такт раздумьям. И гордо подбородок вздернул, обнажив тощую противную шею.

— Что ты со мной сделал?! — сквозь непроходящую слабость выхрипнул Пилот.

Мэллар еще немного подумал, пожал плечами, отогнал жестом подбежавшего было сервера.

— Да, собственно, ничего. Это просто ваша собственная неосторожность. Вы прибыли на планету, где свирепствует неизвестная эпидемия, и даже не озаботились соблюдением элементарных правил. Я все удивлялся, зачем вы сразу сняли шлем. Поразительная беспечность! Поразительная!

— Ты сказал… О Боже мой, ты специально меня…

— Вы во всем видите злое намерение, это нехорошо, — произнес Мэллар, опять явно слабея, словно невидимый источник, питающий его энергией, внезапно иссяк. — Я ведь ничего такого вам не сказал, только сообщил вам… сообщил результат последних анализов, а ведь мы с вами знаем… — тут Мэллар набрал воздуха в грудь. — Господи… что за запах… насколько можно. Доверять. Таким. Результатам.

И уже из самых последних сил он присел перед лежащим навзничь Пилотом, оперся руками об пол и стал медленно склонять к нему напряженно улыбающееся лицо. Пилот и без того был на грани обморока, и странное поведение Мэллара привело его в состояние чрезвычайной туманности. Говорить он не мог, только выпучил глаза и подумал: смерть пришла, — потому что ничто, кроме смерти, не могло приходить таким необычным и в то же время совершенно естественным образом.

Мэллар склонился над ним так, что его лицо отделяли от лица Пилота считанные миллиметры, улыбка оказалась вовсе не улыбкой, а широко растянутыми потрескавшимися и бледными губами, глаза полузакрыты, волосики реденькие, сквозь них просвечивает розовая потная лысина — и вдруг дохнул на него чем-то горячим.

— Запах, а?

Никакого запаха Пилот не почувствовал.

— Синакон твой… Это его запах…

И свалился на Пилота.

— Я задыхаюсь, — продышал Пилот.

И Мэллар от этого шепота тут же пришел в себя. Тут же поднялся, присел рядом, пару раз глубоко вздохнул и довольно равнодушно сказал:

— Это скоро пройдет. Первые симптомы. Сейчас все заболит, потом боль пройдет, и еще часов пять, а то и десять вы будете чувствовать себя хорошо. Ну а затем…

И словно по приказу немощного старика внезапная боль скрутила Пилота — везде, особенно в суставах. Так было невыносимо, что он закричал, хотя за миг до того казалось, что крик ему не по силам.

Он выгнулся в судороге, потом его пробрала сильнейшая дрожь. И тут, как и обещал Мэллар, боль сразу прошла — вместе со слабостью.

— Ну вот, я же говорил, — сказал Мэллар, когда Пилот сел на пол рядом с ним. — В ближайшие часы все будет нормально. Я надеюсь.

Опять подбежал сервер, заверещал и больно хлестнул по шее. Кто-то вдали застонал, и сервер тут же умчался.

— Ты меня заразил специально, — сказал Пилот, приходя в себя от воспоминаний о боли. — Зачем ты это сделал? Я же убью тебя сейчас.

— Ох, как же ты меня утомил, — с трудом поднимаясь с пола, сказал Мэллар. — Как же ты меня убьешь? Тебе бы самому выжить. Ну давай вставай, чего разлеживаться.

Он подал Пилоту руку, тот встал, оглядываясь.

Все, кто мог, молча смотрели в его сторону — именно в его сторону, не в глаза, не на него даже, чуть мимо.

— Зачем ты это сделал? Ты ведь специально. Зачем?

На самом деле Пилот почему-то не хотел знать, по какой причине Мэллар его заразил. На самом деле ему хотелось мчаться отсюда сломя голову к своему катеру — и для того тоже, конечно, чтобы по-быстрее вылечиться, но не о болезни он сейчас думал, а только о том, как бы поскорее убраться из этого сумасшедшего дома.

— Чем я-то тебе помешал?

Мэллар присел на ближайшую койку, отодвинув ойкнувшего больного, успокаивающе похлопал его по рыжему одеялу и заговорил.

— Вот посмотри, — сказал он, — их здесь одиннадцать, а вместе со мной двенадцать. Вот посмотри, мы все больны одной и той же болезнью, которая без нормальной медицинской помощи приведет к смерти через жуткие муки. Той же болезнью, которой, по собственной неосторожности, заразился теперь и ты. Вот Америго, вот Инзим, а вот Ченджи. В отличие от Инзима, он от правосудия не скрывается, но, поверь, только потому, что он очень умен. Он здесь просто пережидает. В Метрополии, на одной из Восточных планет, его ждет шикарное будущее, если, конечно, немножко отсидится. Сейчас умирает, и только ты можешь его спасти. Будешь лучшим другом со всеми вытекающими последствиями. Но это я так, к сведению — не подумай, что подкупаю…

А вот тебе Дориан Брайт Экстримолус. Никудышный парень, но молод, моложе тебя, хотя это и кажется невозможным, и еще вполне способен исправиться. Он великий гений любви, хотя сам об этом не подозревает — какая-то там девчушка в конце Каверны Ленина, ничего особенного, но он отдает ей все, себе ничего не оставляет и потому такой никудышный… Взгляни, взгляни — поражены челюсти, ему осталось максимум полторы недели.

Кахаки, из косоухих, посмотри на него, вон на той койке? Жутко обаятельный дядечка, ничего про него не знаю, очень скрытный. Почему-то от болезни позеленел…

Голос Мэллара креп. Про Кахаки он сказал совсем немного, ему больно было говорить про него, перешел к самому легкому (после себя) больному — Араукадио Нострагану. Ностраган был горячечно весел, мог даже говорить, правда, с трудом, хотя сейчас помалкивал и только улыбался. Мэллар представил его, словно это была гордость всей его команды — он даже подошел к нему, попутно отодвинув замешкавшегося сервера (тот на всякий случай хлестнул чем-то и Мэллара, но, повинуясь его повелительному жесту, быстренько убрался к другим больным). Ностраган при этом улыбнулся во все лицо и даже кивнул, на миг сморщившись от боли, но умудрившись не потерять улыбку.

Все это под тревожную, нечеловеческую музыку Покко ди Корцио. Никогда еще не слышал Пилот, чтобы творчество страшного ди Корцио врачевало.

— Стоп! — закричал вдруг Мэллар, на полуслове оборвав презентацию. — Мне надоело! Мне надоело попусту тратить собственную энергию, когда меня не слушают. Это просто даже и неприлично — так откровенно не слушать, как это делаете вы. Вы что, не понимаете: они умирают! Все. Эти, Люди. Умирают. Благодаря вам. А вы даже не слушаете… Я устал.

Совсем не похоже было, чтобы Мэллар устал. Глаза его горели еще ярче, резали еще жестче, чем в момент встречи.

Пилот вспомнил, что заражен — и почему-то не обозлился. И даже огорчился не так чтобы чересчур. Но спустить это он Мэллару никак не мог.

— Так все-таки зачем ты это сделал?

Мэллар почему-то захохотал. И осекся, и опять захохотал, и снова осекся — так делают иногда совсем уже дряхлые старики после второго или третьего омоложения. И головой закачал из стороны в сторону.

— А ты не понял? Совсем ничего не понял?

— Нет.

— Теперь ты такой же, как и мы, — раздался вдруг хриплый натужный голос с одной из постелей. — И теперь тебе нужно то же, что и нам. Только не так срочно. А это очень большая разница.

Пилот резко обернулся на голос (отметив про себя, что от этого движения немного закружилась голова) и наткнулся на горячечный, насмешливый взгляд. В отличие от большинства больных, этот был укрыт простыней до подбородка, никто по нему не ползал, да и серверы его особым вниманием не баловали. Длинное, темное лицо было похоже на ритуальную деревянную маску, сработанную аборигенами системы Иегу, тех, что с косичками.

— Забыл представить, — сказал Мэллар. — Это Ченджи, Омуницио Станто Ченджи, южанин, как понимаешь. Планетный архитектор.

— Я говорю то, что и так сказал бы тебе Мэллар, если бы его не перебили, — прохрипел Ченджи. — Теперь для тебя главное не синакон, а мы. Ты теперь болен тем же, чем больны и мы, а мы называем это костяною чумой, и если сейчас ты улетишь отсюда с синаконом, это будет твоя личная подлость по отношению к нам — ты, только-только заболевший, спасаешь свою жизнь ценой всех наших жизней. Как тебе это нравится?